Мужчины и женщины существуют - Григорий Каковкин

“Существуют мужчины и женщины, и так долго существуют, что могли бы уже узнать друг друга, понять, кому что хочется, что любят, что не любят, и, вообще, за столько тысяч лет пора бы, наконец, разобраться…”

Листая женские анкеты, Тулупова прочитала имя — Клара. С фотографии на нее смотрела женщина с трагическими глазами, с короткой, почти мальчишечьей, прической, подбородок у нее был чуть неразвит, она улыбалась, но, может быть, и щурилась на солнце, потому что стояла на улице возле голубоватой машины, слегка облокотившись на капот. Если бы ее не звали Кларой, как ее дочь, Людмила никогда не открыла бы этой анкеты.

“Каждому мужчине нужна своя Клара! На этом сайте я встретила мужчину (к сожалению, мы уже не вместе). После встреч с ним захотелось сказать следующее, это мои выводы, предназначенные для женщин. Если вы считаете, что мужчинам “только ЭТО и надо”, то нет ничего проще, чем ЭТО им дать. Не надо ничего требовать от них, у них все равно нет ничего, кроме их замечательных членов. Что дает нам, женщинам, секс? Успехи в учебе для тех, кто учится, успехи в бизнесе для тех, кто им занимается, похудение без диет, потрясающее слияние души и тела, которое не дает ни одна из йог и ни одно из физических и философских упражнений. Не надо ходить с мужчинами в кино, на концерты, в театры и в ночные клубы. Потому что самый лучший театр — это театр в вашей постели, самая лучшая музыка — это его учащенное дыхание, и вы тоже можете себя не сдерживать, можете застонать, закричать. Женщины, не прячьтесь за умными фразами, а просто получите удовольствие, которое не может заменить ни один фаллоимитатор.

Вот что я хочу сказать мужчинам: многие из вас сразу же любят предъявлять претензии женщине, даже не видя ее. Чем предъявлять претензии, лучше оказаться вместе голыми и посмотреть на себя, никакие разговоры не могут заменить хорошего секса. Те, кто хоть раз испытал его, понимают, что все внешнее — не важно. Некоторые в момент встречи начинают бесконечно обсуждать все на свете! Не надо. Надо чтобы все конфликты во всем мире разрешались половыми актами. И еще, мужчины и женщины, не надо в многовековой переписке убеждать друг друга, что вы очень большие развратники и экспериментаторы, что вы мечтаете о том, чтобы вас трахнули во все места и писали вам в рот. Заверяю всех, что в большинстве случаев просьбы об этом не соответствуют действительным желаниям. Многие мужчины, которые этого просили, моментально от этого отказались, когда дошло до реального воплощения подобных фантазий. Дорогие мужчины, не пишите долго и витиевато, в большинстве случаев вы хотите самого простого здорового секса. Да, я скорая помощь, бесплатная.

P.S. Не пишите мне те, кто не согласен со мной. Я никого не обращаю в свою веру!

В жизни секс — это одно из наслаждений, и на этом сайте почти все собрались в его поисках, поэтому в моей анкете я говорю о сексе. Решила добавить, я встречаюсь с 20-летними. Потому что 40— 50-летние мужчины прожили такую же по протяженности жизнь, как и я, но ничего не заметили, ничего не увидели, ничего не поняли. Были революции, были хиппи, песни были “Это было весною, зеленеющим маем…” То есть жизнь почти прошла, а впечатлений не осталось! А раз нет общей памяти, а тела дряблые, то буду лучше облизывать 20-летних. Малолеток прошу беспокоить. Кого я хочу найти: порой я хотела бы ответить, что ищу мужа, только потому, что мне необходимо мужское мировоззрение, а на самом деле? Прежде всего хорошего любовника и друга в одном лице. К сожалению, убедилась в этом сегодня в очередной раз, мои ровесники не могут быть любовниками! А все остальное появится сразу же, как только Вы, уважаемые граждане, займетесь сексом! Да, еще мне нужен русский, член имеет национальность. Размер от 17–20 см и более, но если есть умение и желание, пожалуйста. Не истина в последней инстанции. Переубеждать не надо. Мой метод ненаучного тыка запатентован. Это Карл у Клары украл кораллы, а не наоборот. Клара ничего не брала.

P.P.S. Кого интересуют мои формы, смотрите в альбоме “разное”.

Тулупова сразу нажала мышью на раздел “альбом” и щелкнула в “разное”. Пока шла загрузка контента, она подумала, что, видимо, за этими откровениями стоит несчастная любовь, или исковерканное детство, или изнасилование, или какой-то иной случай, но все это противоречит природе женщин. Да и мужчин тоже. Предположения получались очень грустные, но, с другой стороны, ей показалось, что… тут появилось несколько фотографий Клары и мысли оборвались.

Она сфотографировалась, видимо, дома, у зеркала, во весь рост, в купальнике небесного цвета. Своей большой грудью она гордилась, это легко читалось во всей ее слегка полноватой фигуре. Помимо ее довольно большого зада в зеркале отражалось окно с глиняными цветочными горшками на подоконнике и кусок старой советской люстры из пластмассы, имитирующей хрустальные подвески. На другой фотографии она стояла в норковой шубе на улице, около все той же голубоватой машины. На третьей — она сидела за домашним рабочим столом, рядом с книгами, и можно было чуть лучше разглядеть ее лицо. Она была похожа на добросовестную, исполнительную учительницу русского языка и литературы, проверяющую сочинения об образе лишнего человека в произведениях Пушкина и Лермонтова, точно знающую, где раскрыта тема, а где нет.

Тулупова разглядывала эти фотографии с интересом, понимая, что какая-то правда в словах этой Клары есть, что ее жизнь и желание любви, долгие мучительные отношения с Авдеевым — потерянное время. А есть просто удовольствие, от которого потом хочется отмыться, никому не рассказывать, забыть, но оно есть, это самое, “это”, то, что неизвестная ей Клара набрала большими буквами. И сейчас она сидит и ждет Хирсанова и знает наперед, как будет все происходить, не знает деталей, не знает где, но ждет “этого”, своего куска, как дворовая бездомная собака возле калитки. Когда Тулупова уже собиралась закрыть анкету незнакомой Клары, рядом с именем появилась красная надпись: “Сейчас на сайте!” Людмила быстро открыла, щелкнув мышью, и написала:

“Вы, правда, так? Со всеми?”

И через несколько секунд уже получила ответ:

“Лучше на ты, подруга. Я — правда. А ты еще притворяешься?”

“Хорошо, на ты, — ответила Тулупова. — Прямо с мальчиками, они же дети, мы же с тобой одного возраста почти. Все-таки я так не могу, я думаю, что мы уже старые…”

“Я тоже сделана в СССР, а не в Америке. Но с детьми мне даже лучше, я не стесняюсь своего целлюлита и морщин. Они знают, что я на 20 лет старше их, и мне легче, я не комплексую от того, что мы с тобой состарились быстрее, чем мужики наших лет. Мне плевать, что думают обо мне эти мальчики. Да, для них я старуха с большими титьками. И хорошо. Они ко мне пришли. Да здравствуют их поднятые члены!”

“Извини. Наверное, я что-то не понимаю. Прости”, — написала Людмила Тулупова, которой захотелось извиниться, потому что она вторглась на чужую, незнакомую территорию.

“Не извиняйся. У тебя есть кто-то на сайте, твой?”

“Нет”,— молниеносно ответила Тулупова, потом подумала, что, может быть, есть. И на языке появилось имя Аркадия. С розой у входа в институт вспомнился он ей.

“Почему я написала “нет”, а вспомнила именно его”?

“Мне кажется, все же нам надо заставлять себя влюбляться”, — написала Людмила в окне “написать сообщение”.

“Заставляй! Себя. Если хочешь”, — ответила неизвестная Клара.

31

Через час она с Хирсановым ехала в плотном автомобильном потоке по Горьковскому шоссе. Вечерело, будто специально быстро. За огоньками придорожных коттеджей, старых деревянных советских домов с белыми наличниками, за рамами многоэтажек, за каждым световым пятном в надвигающейся ночи она представляла мужчин и женщин, разных возрастов, национальностей, которые ели, говорили о чем-то, переодевались, смотрели телевизор только для того, чтобы лечь рядом друг с другом.

“Весь день живется ради ночи. Ночь — главная”.

И вот теперь она едет за триста километров, чтобы уткнуться в мужчину, почувствовать его надвигающуюся дрожь, желание и потом отдаться. Людмила думала о надменно-решительных словах неизвестной ей Клары и не слышала, что говорил Хирсанов, который на этот раз сам вел машину.

Когда Тулупова садилась в нее возле института, она спросила:

— Этот твой джип, Кирилл?

— А чей еще? — удивился Хирсанов.

— Президента. Он такой красивый.

— …у него немного лучше, — ответил польщенный Хирсанов.

— И ты сам поведешь?

Людмила спросила просто так, а Кирилл размяк, как ребенок от родительских поощрений.

Хирсанов уверенно вел машину, работала радиостанция, где обещали спокойствие и ставили размеренные, блюзовые композиции, а также регулярно сообщали о пробках на дорогах. Ночное загородное шоссе завораживало, и Людмила Тулупова смотрела на открывающийся в свете фар асфальт, так же как астрономы смотрят на звезды, тупо и с наслаждением. Последняя осенняя листва, подхваченная воздушным потоком, иногда зацеплялась за сектор ближнего света и словно порванное любовное письмо отлетала в придорожную темноту.