Скиталец. Часть 2 (СИ) - Байкалов Алексей

Первым из боя вышел Энма. После очередного пропущенного удара, Энма разъяренно взвыл, и его глаза стали изменять цвет с темно-карего на насыщенный янтарный. В глазах начало светиться безумие, но спустя мгновение в глаза вернулся разум, и тело Энмы начало корежить, принимая старый облик бритого налысо монаха Ву.

— Я больше не мог его сдерживать под контролем. — словно извиняясь произнес Ву подбежавшему к нему Бьёрну.

— Ты хорошо нам помог, теперь достоин отдыха. — сказал Бьёрн, и отнес монаха в сани, под защиту Азалии.

— Уводи всех с поляны. — приказал Бьёрну Скит открывая глаза. — Меня хватит на тринадцать секунд, больше я не смогу сопротивляться Стуже.

Бьёрн вздрогнул, глаза Скита были не человечески ярко зеленого, изумрудного цвета. Звериные вертикальные зрачки словно смотрели сквозь него, гораздо глубже, в саму душу. Белая как снег кожа с серыми, словно больными венами, говорила о том что Скит сейчас собрал огромное количество силы духа и готов все это выпустить наружу. Бьёрну стало не по себе возле того существа каким стал его друг, и здоровяк схватив в охапку монаха и Фестиция, помчался прочь от Скита криками созывая всех уводить сани с поляны. К слову сказать, лоси запряженные в сани, во время боя не подняли панику, а лишь угрожающе опустили рога, оказывая, что просто так, доверенный им груз они не отдадут.

— Азалия, иди ко мне. Мне необходима твоя помощь. — Скит протянул руку, и Лазурный барс ткнулась в ладонь своим мокрым носом.

Скит залился легким лазурным свечением покрылся татуировками в виде пятен как у только что пропавшей Азалии. Его клыки удлинились и выглядывали из под нижней губы. После покрыл все свое тело лунным серебром, после чего стал еще больше похожим на Азалию. Ледяные великаны и варги оставшись один на один со Скитом бросились на последнего оставшегося врага. Небо над монстрами стало быстро темнеть, и над лесом раздался гром, набатом раздавшийся в сухом, обжигающе холодном воздухе Северных земель. Черно-белые молнии стали пробегать по телу Скита, с каждым мгновением их становилось все больше, накаляя воздух и атмосферу вокруг Скита. Молнии отделились от Скита, и на поляне появился барс состоящий из бело-черных молний, по указанию Скита начал бежать вокруг поляны окружая всех монстров мчащихся на Скита, и оставляя за собой стену из устрашающе трещащих молний. И когда монстры уже добежали до стоящего в центре круга из молний Скита, он произнес:

— Казнь.

Бьёрн бежал от поляны, скрываясь в лесу, как позади него начал греметь ужасный по своей мощности гром. А затем пошла волна уничтожающей все на своем пути. Волосы на голове стали дыбом и интуиция подсказала ему ускориться. Бьёрн шевелил ногами так, что казалось он скоро выбежит из своей одежды. Лоси не успевали бежать, и уничтожающая все волна энергии уже разъедала сани. Почувствовав, что груза больше нет, лоси в панике разбежались по лесу. Все закончилось так же быстро как и началось. Мертвая тишина оглушающе ударила по ушам и сначала Бьёрну показалось, что он оглох. Еще не веря в происходящее, он обернулся и посмотрел туда, от чего только что все они бежали. Огромный котлован находился в том месте, где совсем недавно кипел бой. В радиусе полукилометра не было ничего, кроме лежащих в центре котлована голой фигуры человека и огромной кошки.

— Твою мать. — безжизненным голосом произнес Харальд. — Ты где с этими безумцами связался, Бьёрн?

Глава 15

В себя Скит пришёл с ощущением сильной ломоты в мышцах, и затекших конечностей. Мех попадал в рот, глаза и нос. Закашлявшись Скит попробовал подняться, но потерпел неудачу, затекшие руки его подвели, и Скит просто неловко дернулся. Азалия, а это её мех укрывал Скита, недовольно зашевелилась, она всегда была недовольна, если ей мешали спать. Вот только Скит не собирался останавливаться и умереть задохнувшись под этой меховой тушей. Продолжив оказывать сопротивление, Скиту все же удалось разбудить Лазурного барса, и Азалия соизволила сдвинуться запуская свежий воздух под свой густой мех, Скит с громким вздохом втянул его в себя.

— Кха… Кха… — закашлялся Скит, горло саднило так, словно его наждачной бумагой натерли. Скит закашлялся, морщась от боли.

— Очнулся. — раздался женский голос рядом. — А ты и правда подтянул свой навык лечения, Бьёрн. Правильно тебе Старейшина сказал отправиться в скитания по миру, ты сильно подрос, малыш Бьёрн.

— Так значит тебя все так называют? — несмотря на боль в горле Скит не смог промолчать, и подколол друга.

— Молчи лучше, иначе сам лечиться будешь. — скрывая радость в голосе пробасил здоровяк. — Благодарю за помощь, тетка Аслауг, твоя наука мне пригодится.

— Учиться проще, когда тебя учат, а не самому искать путь, не правда ли? — улыбнулась женщина со светлыми волосами, и вышла из комнаты в которой стояла больничная койка Скита.

Назвать больничной койкой того монстра, но котором лежал Скит было нельзя. Скит чувствовал себя маленьким ребенком, который уснул в кровати родителей. С другой стороны, а какие еще должны быть кровати у этих великанов, рядом с которыми Скит выглядел маленьким подростом?

— Где мы? — спросил Скит силясь подняться на локтях, но руки не удержали его, и Скит упал на подушку.

Это ему сильно напоминало первые дни, когда он очнулся в доме целительницы Лады. Правда тогда он был более слаб, нежели сейчас и даже ложку сам держать не мог. Азалия легка на пол у печи, свернулась клубком и прикрыла глаза, делая вид, что спит, но подрагивающие уши выдавали ее.

— В Сногарде, мы вчера добрались сюда. Ты три дня провел без сознания, и все это время твоя кошка провела рядом с тобой, согревая тебя и никого не подпускала. — услышав такое обращение в свою сторону, Азалия потянулась выпуская когти, снимая стружку с деревянного пола, и зевнула показывая острый набор клыков, после чего посмотрела в глаза здоровяка, как бы показывая, что ему грозит и снова легла спать. — Твой благородный барс. Только когда мы занесли тебя в дом, я смог подойти и привести тебя в чувство. — ответил Бьёрн, немного отодвигаясь от барса.

Скит закрыл глаза. Три дня. Три дня ему пришлось потратить, что восстановиться после всего одного удара. Все же тело и дух Скита еще не готовы для пропуска такого объема силы через себя. В тот раз Скит увидел истинный вид ауры Севера, вид который и навел Скита на понимание того, как справиться со Стужей. Как воспользоваться той силой, которая буквально разлита вокруг, и которой почему-то никто не пользуется. Север не замораживал душу намеренно, он проникал сквозь врата вместе с проходящей по ним энергией, оттого душа и замерзала. Северяне согревали эту замерзшую энергию горячими эмоциями, но для этого они держали свои врата немного приоткрытыми, пропуская крохи энергии в свою душу, отчего они сильно теряли в своей энергии, тратя много сил на согрев своих пяти врат души. Скит нашел другой способ. Более сложный, но и получать силы от Севера можно было гораздо больше. Он понял Север, и понял чего Север добивается. Север хотел сделать своих детей сильнее, и поэтому постоянно испытывал их. Как только сын или дочь Севера подстраивались под его ауру, Север усиливал свое давление на их дух. Скит не считал, что Север это некое живое существо, скорее им кто-то управлял, и этот кто-то мог быть только один…

— Ты меня слышишь? — громко произнес Бьёрн. Видимо он уже не первый раз что-то говорил Скиту.

— А? — Скит не стал делать вид, что слушал здоровяка. — Прости, я задумался.

— Говорю, что сейчас тебе принесут специальный отвар, его делают наши целительницы. — повторил Бьёрн закатывая глаза. — Ты уснешь не надолго, а когда придешь в себя, то силы вернуться к тебе. А после с тобой хочет увидеться Старейшина.

— Зачем ему встречаться со мной? — задал вопрос Скит.

— Ты видел последствие своего удара? — Бьёрн увидел недоумение в глазах Скита, и вздохнув начал рассказывать. — На месте твоего сражения осталась воронка в земле диаметром в пол километра. От ледяных великанов и вожаков варгов не осталось ничего, их просто в пыль перетерло. Мы сами еле спаслись, твоя энергия мне даже каблук на сапоге расщепить успела. Я когда это увидел, даже подумал что Мор не выжил бы после такого, хотя и не уверен в том, эта заноза в заднице вообще не убиваема.