Фантом. Последние штрихи - Тессье Томас

– Хватит фантазировать, Недли.

– Но ведь что-то произошло, правда?

– Почему ты так думаешь?

– С этим домом что-то не так. Не знаю, что именно, но у меня иногда возникает странное чувство.

– Он думает, что там живут призраки, – сказал Мутный с натянутым смешком.

– Может, и так, – допустил Нед. Он почувствовал, что перехватил инициативу, и ему это нравилось. Он продолжил давить: – Расскажи мне, что там произошло.

Лузгарь снова зевнул. Казалось, ему скучно, и Нед подумал, не ошибался ли он насчет прошлого семьи Фэрли.

– В этой стране нет ни одного старого дома, у которого не было какой-нибудь истории, – сказал он пренебрежительным тоном.

– Я хочу знать историю дома Фэрли, – продолжил настаивать Нед. – Я теперь там живу, Лузгарь. Расскажи мне все, пожалуйста.

Нед с радостью заметил, что дождь из моросящего превратился в ливень. Он барабанил по железной крыше сарая, которая кое-где протекала. Он загнал Лузгаря и Мутного в угол, по крайней мере, пока ливень не кончится. Нед подался вперед, поставив локти на коленки. На его лице отразилось нескрываемое нетерпение.

– Да тут нечего рассказывать, – нехотя начал Лузгарь. – Меня тогда еще не было. Ну или я тогда был маленьким, не знаю. В любом случае, у Фэрли стряслась какая-то беда, вот и все. Кажется, один из сыновей работал на рыбацкой лодке. Неожиданно налетел шторм, так иногда бывает, и его смыло за борт. Его так и не нашли. Такие вещи постоянно в те дни случались. Намного чаще, чем сейчас. Скорее всего, никто не придал бы этому значения, если бы вскоре не погибла и мать. Я подробностей не помню, был ли это несчастный случай или она умерла своей смертью. Но так как это случилось практически сразу после гибели сына, то произвело впечатление на местных.

Нед слушал молча. И думал: «Вот и объяснение, это точно оно».

– Кажется, примерно в это время и у Шервудов начались какие-то неприятности, так ведь? – спросил Мутный. – Та лодка им принадлежала?

Лузгарь кивнул.

– Да, это была их лодка. Они владели целым рыбацким флотом в здешних местах. Зашибали кучу денег.

Вроде бы кто-то обвинял их в смерти сына Фэрли, но это все чушь. Как может кто-то быть виноват в том, что кого-то смыло за борт во время шторма.

– В те времена гораздо больше людей умирали молодыми, – сказал Мутный. – Тогда были большие семьи – восемь, десять, двенадцать детей. Поэтому никого не удивляло, если кто-то из них не доживал до старости. И еще много ребят умирало из-за несчастных случаев на работе. И из-за болезней – тогда современных лекарств не было. Поэтому в те времена такое происходило чаще…

– Да, верно, – подхватил мысль Мутного Лузгарь. – В его смерти не было ничего необычного.

– А что случилось с остальными членами семьи? – спросил Нед.

– Ты меня подловил, – ответил Лузгарь. – Не знаю. Думаю, дети выросли и разъехались кто куда. Отец больше так и не женился, насколько я знаю. Наверное, тоже куда-то уехал. В любом случае, я о них ничего не слышал.

– Кажется, тот дом стоял пустым какое-то время, – сказал Мутный. – Ручаться не берусь, но смутно припоминаю, что между отъездом отца и новыми жильцами прошло много времени.

– Да, – согласился Лузгарь. – Кажется, ты прав. Самое главное – такие истории постоянно случаются. Происходит трагедия, семья распадается, последний ее представитель куда-то уезжает, и об их дальнейшей судьбе никто не знает. А они просто переехали на новое место, начали жизнь с чистого листа. Но местным это неизвестно, вот в их памяти и остается только самое плохое.

От внимания Неда не ускользнуло то, что Лузгарь и Мутный сначала отнеслись к теме разговора настороженно, но затем объединились, чтобы обрисовать самую обычную, банальную историю. Они сильно постарались убедить Неда в том, что в истории Фэрли нет ничего из ряда вон выходящего, что «такое часто случается». Но они зря тратили время; Нед понял, что напал на нужный след. Фэрли имеют отношение к тому, что с ним творится. Трагические смерти. Сын и мать. Родители Неда, а также Лузгарь с Мутным, скорее всего назвали бы это простым совпадением. Но только не Нед. Он через слишком многое прошел. Всю обратную дорогу домой он размышлял о Фэрли.

– Зачем ты ему все это рассказал? – спросил Мутный, когда Нед ушел.

– Не знаю, – признался Лузгарь. – Я не собирался ему ничего говорить, но оно как-то само вырвалось. – Он потер подбородок и посмотрел на приятеля. – Ты тоже постарался, внес свою лепту.

– Ну ты же первым начал. Пришлось тебе помогать.

– Ну конечно.

– Чтобы все это не зашло слишком далеко.

– Слишком далеко – это куда?

– Он всего лишь мальчик, Лузгарь. Такие истории могут его напугать. Теперь он уснуть не сможет. Неправильно все это. Просто неправильно.

– Он и без того напуган, разве ты не заметил?

– Знаю, знаю, – грустно сказал Мутный. – Но мы сделали только хуже. Напугали его до смерти.

– Возможно, – сказал Лузгарь. – А может, это и к лучшему.

Мутный строго сказал:

– Все эти годы ничего ни с кем в этом доме не случалось, это чистая правда, и тебе она известна.

– Со времен Фэрли там не жил ни один мальчик, – возразил Лузгарь. – До сих пор.

23. На твоей улице

– Он был так напуган, – категорично заявила Линда. – По-настоящему напуган. Пришлось очень долго ждать, прежде чем он заснул, только после этого я смогла выйти из его комнаты. Он меня не отпускал.

Она очищала тарелки от куриных костей и остатков еды. Майкл сидел за столом, допивая белое вино, и терпеливо ее слушал. Они недавно поужинали. Ближе к вечеру небо прояснилось, и Нед искал дождевых червей на заднем дворе, полагая, что из-за дождя они выползут пораньше. Ему не терпелось на следующий день отправиться на рыбалку с Лузгарем, а дождевых червей было легче насадить на крючок, чем навозных. Кухонное радио играло попурри из инструментальных мелодий.

– Мне тоже было страшно, – продолжала Линда. – Я не знала, что делать или что ему сказать. Он был совсем не похож на себя, почти бился в истерике. А потом он просто расплакался.

– Такое и раньше случалось, – спокойно сказал Майкл.

– Раньше да, но…

– Он вел себя примерно так, когда ему снились кошмары.

– Но в этот раз он не спал, Майкл. Я тебе уже говорила. Когда я вошла, он не спал, сидел у окна и смотрел в телескоп. Потом мы сели на его кровать и несколько минут разговаривали. Мне показалось, что он держал эти страхи в себе какое-то время, а той ночью они наконец вырвались наружу.

Майкл энергично закивал, словно намекая Линде, что пора заканчивать свой рассказ.

– Ладно, я понял, – сказал он. – Это не кошмар. Я сказал лишь, что это похоже на кошмар. Как в прошлый раз.

Линда выбросила мусор в большой зеленый пластиковый мешок под раковиной и поставила тарелку в посудомоечную машину.

– Он убежден, что кто-то собирается забрать его у нас. И он в ужасе от этого.

– Да, и через это мы проходили. Когда у него был солнечный удар, он говорил что-то подобное.

– Совсем не похоже на то, что это ему приснилось, Майкл.

– Что же это такое, по-твоему?

– Это что-то значит.

– Ха! – воскликнул Майкл, не в силах больше сдерживаться. – Я не смеюсь над тобой, дорогая, – добавил он быстро, – но неужели ты действительно в это веришь?

Лицо Линды омрачила неуверенность.

– Неделю, две недели назад, я бы сказала, конечно, нет. Но сейчас… я не так уверена. Я не знаю, что и думать, и чувствую себя такой глупой и беспомощной.

Майкл наблюдал за тем, как его жена чуть не уронила пакет с молоком, когда ставила его в холодильник. Выражение ее лица было озабоченным и рассеянным. Она вытирала столешницу отрывистыми и нервными движениями. Он подумал, что она похожа на актрису, тщетно пытающуюся добиться определенного эффекта. Она слишком преувеличивала проблему, позволяя ей так действовать на себя. Майкл никак не мог согласиться со своей женой. Настоящая проблема заключалась в том, как ее успокоить и заставить образумиться.