Завоевание твердыни - Кэтрин Джордж

— Так я и поняла, — вежливо сказала Эстер.

Патрик стиснул зубы.

— А теперь, когда мы наконец встретились, я хочу вымолить у тебя прощение.

— Прощение? Ты? — Она недоверчиво улыбнулась.

— Да, — охрипшим от волнения голосом ответил Патрик. — Я намеренно оскорбил тебя, и мне стыдно. Но, черт возьми, ты меня как в сердце ножом ударила, когда сказала, что тебе нужно время подумать. Ну, вот я и не остался в долгу. Признаю, конечно, что обошелся с тобой жестоко. Возвращаясь домой, я несколько раз чуть было не повернул назад. Но вместо этого я позвонил тебе сразу, как только приехал домой. Я хотел объяснить, что мои слова ничего не значат, что я с самого начала наших отношений имел в виду брак как само собой разумеющееся. Но я наткнулся на твой автоответчик. А мне так трудно было сообщить машине все то, что я сейчас говорю тебе.

Эстер смотрела на него; сердце ее колотилось как бешеное, она едва верила своим ушам.

— Я поранила бедро электропилой вскоре после того, как ты ушел, — ответила она, пытаясь совладать с собой. — В суматохе никому и в голову не пришло прослушать автоответчик.

Патрик запустил пальцы в волосы и с сомнением покачал головой.

— Так вот в чем причина моего несчастья. Я звонил Дэвиду, но его не было…

— Он отвозил меня к врачу наложить швы.

— Господи, если б я только знал! А утром первым делом позвонила мой агент, и мне пришлось отбыть в Лондон по делам издания книги. Когда я вернулся, то позвонил Дэвиду, но он явно не хотел раскрывать твое местонахождение.

Эстер кивнула.

— Да, я сама попросила его об этом. Не то что бы я ждала твоих звонков, — едко добавила она.

— Да, это видно. — Взгляд Патрика прямо обжег ее. — И вот мне оставалось только ждать. Как выяснилось, напрасно. Я ничего не знал о тебе, пока близнецы не сказали мне, что ты дома и со шрамом на бедре. — Тут Патрик нахмурился. — Если шрам на бедре, то как они его увидели?

— Шорты, — кратко ответила Эстер, с каждой минутой чувствуя себя все лучше.

— Я хотел сразу же приехать к тебе, но побоялся, что ты захлопнешь дверь у меня перед носом. Поэтому я дождался сегодняшнего вечера, надеясь увидеть тебя у Лидии. Я верил, что между нами все наладится, стоит только нам встретиться. Но ты не пришла.

— Да. Нелегко забыть то, что ты наговорил тогда.

Патрик заглянул ей в глаза.

— Мы оба причинили боль друг другу, не так ли? — Он улыбнулся. — Что доказывает лишь одно.

Эстер в удивлении подняла брови:

— Что?

Патрик снова улыбнулся. От его взгляда ее сердце забилось сильнее.

— Ты ведь знаешь, Эстер, — обиду остро чувствует лишь тот, кто любит своего обидчика. А я люблю тебя, Эстер. Так сильно, что даже уйду и больше не стану беспокоить, если ты этого захочешь.

Ее глаза превратились в две щелки.

— Правда?

Патрик, поколебавшись, встал и подошел к кровати.

— Черта с два! К чему давать обещания, которые не сможешь выполнить. — Он присел на край кровати. — Эстер, скажи, что выйдешь за меня. Ради Бога, скажи. — Он сжал ее в объятиях и поцеловал, истосковавшись по ней. Эстер прямо-таки растаяла. Она ответила ему с такой готовностью, что Патрик сдавленно вскрикнул и крепче прижал ее к себе. — Ответь мне! — он слегка встряхнул ее.

— Разве ты не чувствуешь мое «да»? — выдохнула Эстер. Ее взгляд был так красноречив, что Патрик с облегчением зарылся лицом в ее волосы.

— Я должен тебе кое в чем признаться, — едва слышно прошептал он.

Эстер отстранилась, снова сузив глаза.

— В чем же?

— Перед тем как пойти к Лидии, я позвонил твоей маме и попросил ее благословения на свадьбу. То же я сказал Дэвиду и Тэлли, до того как ворвался в твой дом. Теперь ты просто обязана выйти за меня. — Он сильнее обнял ее. — Я бы дал объявление в местной газете, но мне нужно было твое согласие. А теперь я прошу у тебя прощения еще за одну вещь.

Эстер в удивлении распахнула глаза:

— Что же еще такое?

— Я позвонил Дэну Реймонду, якобы по поводу дома. И в разговоре с ним упомянул нашу с тобой приближающуюся свадьбу. Само собой, упомянул вскользь, но миссис Реймонд наверняка раструбит об этом всему городу. — Патрик ухмыльнулся. В его глазах было столько торжества, что Эстер не могла не засмеяться.

— А если я опровергну эти слухи?

— Я подам на тебя в суд за нарушение обещания, ведь я юрист, ты не забыла об этом?

Эстер фыркнула, отбросив в сторону всякие приличия.

— Точнее сказать, ты сам себе закон.

— Это, между прочим, название моей книги.

— Я знаю.

Патрик присел на край кровати и взял ее руку.

— Я так люблю тебя, Эстер.

— Даже в таком виде?

— Особенно в таком. Покажи мне свой шрам.

Эстер откинула покрывало и закатала штанину пижамы. Патрик даже побледнел, увидев рваные края зажившей раны.

— Она быстро затягивается, — сказала Эстер и прикусила губу. — Тебе, наверное, неприятно смотреть?

Она хотела набросить покрывало, но Патрик остановил ее, взяв за руку. Он наклонился и поцеловал то место, где был шрам, потом выпрямился и крепко обнял Эстер.

— Ты могла бы убить себя, — волнуясь, выговорил он. — Обещай мне, что никогда не будешь заниматься ничем подобным!

— Не буду, не буду, — пообещала она, сияя от счастья. — В Лонг-Уайватс подрезать кусты сможет Уилф.

Через полтора месяца — а именно столько времени потребовалось, чтобы Эстер перестала прихрамывать, — они поженились. Свадебная церемония была очень скромной. Они не стали венчаться в церкви, как это было у Эстер с Ричардом, в Уорике, в церкви святой Марии.

На этот раз сочли, что разумнее всего устроить свадьбу в Чеслкомбе. По просьбе невесты форма одежды была свободной для мужчин, чему очень обрадовались близнецы. Эти двое произвели настоящий фурор среди юных родственниц Эстер. После церемонии и фотографирования, обычного в таких случаях, гости собрались на вечеринке в саду Лонг-Уайватс поздравить молодоженов и пожелать им счастья. Даже Тим Гэлбрейт, казалось, был весел. Прежде чем смешаться с толпой гостей, он что-то шепнул Эстер на ухо.

— Что он сказал? — строго спросил Патрик.

— Просто сообщил, что в качестве свадебного подарка принес нам саженцы багряника.

Эстер лучезарно улыбнулась ему. На ней была бронзового цвета шляпа из соломки с большими полями; шифоновое платье абрикосового цвета струилось под дуновениями ветерка. Патрика помимо его воли потянуло к ней.

— Ну-ну-ну, — подошла к ним Энни Реймонд, как всегда, в ярком наряде цвета нефрита. — Оставьте это на потом. Поздравляю вас, дорогие мои.