Брюнетка в боевой академии. Любимая игрушка повелителя - Анна Сергеевна Одувалова

а принц, кажется, даже не вспомнил свои слова, брошенные ей накануне. Эта пара никогда не распадется. Сабрина простит все, а Сильхну нужно, чтобы рядом с ним был хоть кто-то, кто всегда на его стороне. Не знаю почему, но от этих мыслей испортилось настроение.

Я почти отвернулась, когда заметила, как Сильх отстраняет от себя Сабрину, мягко, но решительно, не прекращая разговор с одним из друзей. Девица была наглой и прилипчивой, как плющ, и льнула к нему все ближе. Тогда принц развернулся, отодвинул ее на вытянутую руку и что-то резко сказал. Такое, от чего Сабрина поменялась в лице. Постояла несколько секунд, словно надеялась, что Сильх одумается и позовет ее снова, а потом закрыла руками лицо и убежала. А я отвернулась, испытывая странную смесь удовлетворения и жалости к девушке.

Наверное, сегодня был лучший день в моей жизни. По крайней мере, той ее части, которая прошла вне Холмов. Я и забыла, что такое беззаботно радоваться жизни. Непринужденно болтать в хорошей компании, не ожидая подвоха от соседа и не собираясь никому портить настроение. Я так давно не была хорошей, что почти весь вечер молчала, так как боялась разрушить волшебную атмосферу каким-нибудь неуместным высказыванием. Мой характер мог вырваться наружу в любой момент, а что и кому скажет «плохая Флави», я предугадать не могла. Поэтому просто валялась на пледе, расстеленном на траве, и смотрела в небо. Вот оно тут было почти такое же красивое, как в Холмах. Мне нравилось.

На нем медленно зажигались бусинки-звезды. Они появлялись по одной на стремительно темнеющем небосводе. Двор академии поглощала ночь, но никто не торопился уходить. Сегодня даже ужин подавали прямо тут – неслыханное для боевой академии дело. Здесь царили строгие правила и устав.

Но сегодня решили сделать исключение. Послабление в свете последних событий. Сэршелам дали возможность расслабиться. Я была благодарна руководству за то, что все это происходило не в четырех стенах. А скоро должны запустить в небо тысячу магических фонариков. Я ждала этого, как ребенок, и прикидывала, откуда будет лучший вид. По всем моим подсчетам получалось, что не отсюда.

– Может, пойдем на крышу? – спросила я, прекрасно зная ответ. Кроме меня, любителей высоты было немного. А еще к вечеру многим вообще не хотелось шевелиться. Например, Китти.

– Я боюсь высоты! – заныла подруга.

– А может, тут поваляемся? Хорошо же? – отозвался Рон, а Нора только что-то невнятно промычала, выражая недовольство тем, что брат, на руке которого она лежала, зашевелился.

– А я схожу, – сообщила я и решительно поднялась.

– Давай я с тобой! – тут же подорвалась Китти. Нора с Роном тоже начали подниматься, и я удивленно на них уставилась.

– Так вы же не хотели.

– Не хотели, – признался парень. – Но мы же друзья, поэтому готовы тебя поддержать, даже если нам не очень хочется.

– Это так работает? – поразилась я, понимая, что до звания хорошей подруги мне еще далеко.

– Ага, – сонно кивнула Нора.

– А если мне поддержка не нужна? Я люблю крышу, ночь и огонечки, – призналась я. – Компанию люблю чуть меньше.

– То есть ты не хочешь оставаться с нами? – обиженно протянула Китти, а я в очередной раз удивилась.

– Почему? Нет, если вам важно я посмотрю с вами. Просто я не понимаю, как это относится к дружбе. Неужели кому-то надо жертвовать своим комфортом ради другого? Если каждый спокойно может получить желаемое? Но, может, я не понимаю, потому что дружить не умею? – Я действительно не понимала. Они хотят лежать тут и смотреть на небо. Я хочу смотреть на небо с крыши. Зачем кому-то жертвовать своими желаниями?

– А тебе не будет там страшно? – несчастным голосом уточнила Китти, будто я планировала идти в берлогу к вурдалакам.

– Нет, мне будет хорошо, – призналась я.

– Тогда иди, – серьезно кивнув, согласилась подруга, но посмотрела на меня с сомнением. Видимо, мысль о вурдалаках пришла не только мне.

Я усмехнулась и покачала головой.

– Мне правда хочется на крышу, и мне правда не хочется кого-нибудь туда тащить силком. Не вижу проблемы, если я пойду, а вы останетесь тут.

– А ты вернешься к нам? – уточнила Нора.

– Конечно, – не задумываясь, ответила я и воодушевленно сбежала в темноту, радуясь, как ребенок. Меня отпустили на крышу смотреть на огоньки. Это день вообще может стать еще лучше?

Едва я вышла за пределы поляны, меня окутала темнота и тишина, которую нарушало лишь стрекотание сверчков. Я словно попала в другой мир, чем-то очень похожий на Холмы за пределами королевского дворца. В саду было пустынно, я медленно брела по вымощенной тропинке и наслаждалась прохладным ветром, от которого бежали мурашки по спине, запахами листвы и подступающей осени. Даже стрекотание не раздражало. Мелькнула мысль зайти в комнату за плащом, но я поняла, что не хочу упустить момент, когда по небу полетят магические фонарики. А легкую прохладу можно и потерпеть.

Сегодня был особенный день, который начался не очень, зато заканчивался превосходно, но стоило признать, я устала от людей и сейчас наслаждалась тишиной и одиночеством. На крыше, куда я добралась довольно быстро, было безлюдно. Я уселась на край и свесила ноги. Под ними простиралась темнота и черные кроны деревьев, над головой было усыпанное звездами небо. Такое глубокое и черное, что, если долго на него смотреть, начинала кружиться голова. И лишь впереди виднелось яркие пятна фонарей, освещающих площадку, где до сих пор веселились сэршелы.

Я с замиранием сердца уставилась перед собой и принялась ждать. Первый переливающийся магический огонек поднялся в воздух минут через пять, и я завороженно наблюдала за ним, пока он не стал таким же маленьким, как и сотни звезд на небосводе.

Следом за этим фонариком в небо поднимались еще и еще… Я уже сбилась со счета, когда услышала над ухом тихое:

– Отсюда лучший вид, согласись?

Надо же! Я и не заметила, как подошел Сильх и уселся на парапет рядом со мной, свесив ноги.

– Соглашусь, – отвесила я, не рискуя поворачиваться к парню. Так и смотрела на магическое волшебное представление. Хотя близость Сильха будоражила. Мое сердце начало биться сильнее, сложенные на коленях руки мелко дрожали. Едва уловимый свежий запах его парфюма – в нем смешалась свежесть хвойного леса, рассвета в Холмах и легкого бриза. Неповторимый, присущий только Сильху аромат. Он врезался мне в память, еще когда парень прижимал меня к сетке и преследовал меня весь день. Только я отвлеклась, как источник раздражения явился собственной персоной и нарушил мой покой.

Мы тут одни, плечом к