Лейтенант Рэймидж - Дадли Поуп

В чем подвох? Что он мог упустить? Рэймиджу ничего не приходило в голову, и он снова посмотрел на карту. От места, где они сейчас находились, до северной оконечности Пунта-Ливидония было около мили. Если гичка будет находиться прямо у мыса, шлюпки не пройдут мимо нее. Даже если в темноте они разминутся, можно будет присоединиться к ним на обратном пути, когда исчезнет необходимость соблюдать тишину.

А если предположить, что вместо этого фрегат отправится к Джильо или в Таламоне? В таком случае, с позиции у Пунта-Ливидония он сможет видеть оба этих порта, и хотя и не успеет добраться до корабля, звуки канонады вовремя раскроют его ошибку, и у них еще останется возможность попасть на точку рандеву у Джильо до рассвета, ведь для этого им придется проделать всего около двух миль. Действуя таким образом он ничего не теряет, в любом случае только выигрывает, особенно если боцман не сумел добраться до Бастии или там не оказалось свободного фрегата, чтобы отправить его на точку рандеву.

В этот миг на него упала тень. Подняв глаза, лейтенант увидел Джексона.

— Ну?

— Думаю, вам стоит об этом узнать, сэр. Доктор извлек пулю. Она оказалась маленькая, пистолетная.

— Как девушка?

— Ей пришлось не сладко, сэр. Пару раз она теряла сознание, но держится молодцом. Да и старый костоправ, похоже, знает свое дело.

— Он уже закончил?

— Еще минут десять, сэр. Я дам вам знать.

Джексон вернулся назад, и Рэймидж заметил, что он и Смит помогают доктору, склонившемуся над ложем. В воображении ему рисовались зонды и пинцеты, глубоко погружающиеся в огромную раскрытую рану. Лейтенант вздрогнул, и попробовал снова сосредоточиться на карте, однако линии побережья, аккуратные подписи, циферки, обозначающие промеры глубин — все это казалось ему расплывчатыми пятнами, надпись черной тушью, идущая по бумаге вплоть до Арджентарио, представала большим кровоподтеком, расплывшимся в Тирренском море.

— Она чувствует себя хорошо, — сказал доктор, держа в испачканной кровью руке платок и утирая с лица пот. — Действительно хорошо. Пуля застряла глубоко в мышце и по счастью в рану не попали обрывки ткани. К великому счастью.

Рэймидж почувствовал, что у него закружилась голова.

— Дорогой сэр, вы в порядке? — заволновался доктор.

— Да. Это просто усталость.

Доктор озабоченно посмотрел на него.

— Вам не о чем беспокоится, по крайней мере, что касается леди. А вам я прописываю сиесту.

Рэймидж улыбнулся.

— Я только хотел немного поговорить с ней.

При его приближении Джексон и Смит отошли в сторону, оставляя их наедине.

— Доктор сказал мне, что все идет хорошо.

— Да, он очень добр.

Боже, голос ее был слабым, лицо покрывала бледность. Глаза — эти прекрасные очи, смотревшие на него так повелительно в момент, когда она целилась из пистолета ему в живот, были исполнены боли, а веки потемнели от изнурения.

Тем не менее, она выглядела еще прекраснее: боль подчеркнула совершенство строения ее лица: брови, скулы, нос, подбородок, линия челюсти. Ее рот… Да, губы были слегка полновато-чувственны, чтобы считать ее черты классическими. Он вдруг заметил, что губы эти сложились в вымученную улыбку.

— Могу я поинтересоваться, лейтенант, что это вы рассматриваете с таким вниманием? Может быть, это хрупкое судно имеет некий дефект, который режет глаз моряка?

Он рассмеялся.

— Напротив. Моряк в восторге от судна, просто прежде у него не было возможности изучить его так внимательно.

— В ваши инструкции входит флирт, лейтенант?

Что это: ирония? Или ответный выпад на его сухое «мы исполняем свой долг, мадам», сказанное накануне? А может, что-то еще?

— Адмирал вправе ожидать, что мое поведение будет соответствовать требованиям, предъявляемым к джентльмену.

— Значит, вам предоставлена значительная свобода маневра, — сказала она. Но если серьезно: скажите, лейтенант, сколько нужно заплатить доктору?

— Боюсь, у меня нет денег.

— В таком случае воспользуйтесь моим кошельком, — сказала она, протягивая его Рэймиджу, — и заплатите, сколько он скажет.

— Да, разумеется. Мне нужно обсудить с ним детали.

Когда он подошел, доктор по-прежнему утирал с лица пот, хотя кровь с рук отмыть уже успел.

— Доктор, как чувствует себя пациент, и когда потребуется дальнейшее лечение?

— Принимая в расчет обстоятельства, состояние больной нормальное. Многое зависит от того, что вы планируете делать. Дальнейшее лечение? Да, ее нужно обязательно показать хирургу через пару дней, чтобы проверить состояние швов.

— Ее можно перевозить?

— Куда? И на чем?

— Куда? В порт, находящийся за много миль отсюда. На чем? На этой шлюпке.

— Путь далекий, шлюпка маленькая, а солнце палящее…

— Доктор, прошу вас, выражайтесь определеннее. Чем дольше мы пробудем здесь, тем больше шансов, что нас схватят, и тем дольше нам придется удерживать вас. Мне нужно решить, какой риск окажется наименьшим.

— Наименьший риск… — пробормотал доктор, — Необходимые лигатуры я поставил, снять их нужно будет через неделю… Рана вызвала контузию, но она не повлияет на процесс естественного выздоровления. Единственная проблема — если начнется нагноение. В таком случае это означает… — он провел ладонью поперек горла. — С одной стороны: несколько дней в открытой лодке, зной, плохая пища, с другой — темница в крепости Филиппа Второго… Она молода, крепка и вынослива…

Он посмотрел на Рэймиджа.

— Друг мой, есть, разумеется, немалый риск в том, что вы повезете ее в шлюпке. Но если в течение тридцати шести часов ее поместят под квалифицированный медицинский надзор, этот риск будет меньшим. Это не лучший выход — просто выбор меньшего из зол, как вы понимаете. Когда вы планируете отплыть?

— С наступлением ночи.

Доктор покопался в кармане жилета и извлек огромных размеров часы.

— В таком случае, если я осмотрю ее еще раз прямо перед отплытием, у вас будет добавочных восемь часов.

— Я надеялся, что вы предложите это, доктор, — сказал Рэймидж, и подумал: не выражение ли облегчения возникло на лице врача?

— Скажите, доктор: когда я привел вас сюда, не пришли ли вы к выводу, что вам не дожить до рассвета?

— Если признаться честно, мой юный друг, именно так я и подумал.

— Но я дал вам слово.

— Знаю. Но иногда, во имя достижения благих целей, человеку приходится выбирать меньшее из двух зол…

— Да, быть может, — рассмеялся Рэймидж. — Кстати, хм…насчет оплаты…

— Сэр! Даже не думайте! — доктор принял оскорбленный вид.