Если бы красота убивала - Кейт Уайт

— Простите, вы никого не видели на нашем этаже?

Уборщица посмотрела на меня бессмысленным взглядом, я даже засомневалась, понимает ли она по-английски, но решила попытаться еще раз:

— Вы, случайно…

— Да никого я не видала, я только что вышла из лифта.

Я была так рада, что уже не одна, что решила не обращать внимания на ее грубость. Прежде чем свернуть к «яме», я прошла в противоположном направлении через весь главный коридор, дошла до кофеварки и заглянула в коридор, куда выходили двери редакторов и корректоров. Нигде ни души.

Оставалось осмотреть еще одно место: вестибюль, где лежал журнал учета рабочего времени. Я окольным путем прошла до лифтов и свернула по направлению к главному коридору. Вписывая в журнал свое имя, я пробежала глазами другие записи. Большинство из тех, кого я знала, включая Кипа, Полли и Лесли, ушли из редакции между шестью часами и пятнадцатью минутами седьмого. Ничего неожиданного я не обнаружила.

В подземке было тесно, но я почти не замечала толкотни. Мои мысли занимал зловещий «Поцелуй», который теперь покоился в отдельном кармашке моей сумочки, закрывающемся на «молнию». Появление этой конфеты на моем столе могло иметь только одно объяснение: ее положил убийца Хайди. Конечно, коллеги иногда оставляют на моем столе что-нибудь вкусненькое, но сейчас, после того, что случилось, это никому бы и в голову не пришло. Убийца наверняка понимал, что я ни под каким видом не съем конфету, значит, он оставил ее с единственной целью напугать меня. По-видимому, распространились слухи, что я помогаю Кэт, и послание убийцы, присланное в виде конфеты, звучало так: «Не лезь не в свое дело!» Теперь я была почти уверена, что и анонимные телефонные звонки были частью той же тактики запугивания.

После конфеты на моем столе вывод, что убийца работает в «Глянце», уже не казался притянутым за уши. Кандидаты на роль подозреваемого у меня были: Полли, которую Кэт привела в бешенство, Лесли, которую она разозлила, Рейчел, которой она задала трепку. И Кип, которого она, наверное, соблазнила. И это только те «ходячие раненые», о которых мне известно, а их может быть и больше.

Однако нельзя было исключить и того, что на этаж проник кто-то посторонний. В холле возле лифтов не было дежурных, и хотя посетителям полагалось регистрироваться в специальном журнале, который хранился у охранника на первом этаже, было нетрудно проскользнуть незамеченным, особенно когда в вестибюле много народу.

Я долго не могла успокоиться; даже когда выходила из подземки, сердце все еще билось чаще, чем нужно. Войдя в квартиру, я сразу стала звонить Кэт. У нее сработал автоответчик. Потом я проверила свой собственный автоответчик, звонок был только один — от Лэндона. От Кайла по-прежнему ничего. Поскольку была среда, это означало, что он не торопится зарезервировать себе местечко на уик-энд. И как это я сразу не разглядела, что он боится связать себя обязательствами? Мне хотелось визжать и топать ногами, но я сказала себе: «Спокойствие, только спокойствие».

Дальше мне бы следовало собрать грязное белье и пойти его постирать, поскольку из чистых трусов у меня остались только старушечьи панталоны. Упаковку из трех штук таких штанишек я купила в Техасе, когда мне пришлось задержаться там из-за статьи. Но прачечная находилась в дальнем конце коридора, а мне совсем не хотелось выходить из квартиры, где я чувствовала себя в относительной безопасности. Из-за этой чертовой конфеты у меня все еще сердце было не на месте. Я решила завтра с утра пораньше позвонить детективу Фарли и спросить, как мне теперь быть. Потом я еще раз попытаюсь связаться с Кэт — нужно рассказать ей о встрече с Долорес и о «подарочке», который я получила. Кроме того, я хотела кое о чем ее расспросить: Джефф должен был заехать за ней на работу, во сколько он приезжал, поднимался ли он на наш этаж или ждал в вестибюле? К сожалению, я вспомнила об этом слишком поздно, а то бы можно было посмотреть в журнале для посетителей, во сколько он зарегистрировался. И наконец, я собиралась начать сбор информации о смерти Такера Бобба.

Я переоделась в футболку, в которой сплю, и плеснула себе в широкий низкий стакан немного коньяка «Курвуазье», который обычно приберегаю для гостей. Я надеялась, что коньяк поможет мне немного расслабиться. Взяв пульт телевизора, я легла в кровать и стала переключать каналы. В это время зазвонил телефон. Думая, что звонит Лэндон, я взяла трубку. Несколько секунд в трубке слышалось только чье-то дыхание, потом раздался щелчок. Я проверила определитель номера — как обычно, номер не определился. Снова, как в своем кабинете, я испытала приступ безотчетного страха и злости. Я мысленно добавила в список завтрашних дел еще один пункт: позвонить в телефонную компанию и узнать, как мне бороться с этими звонками.

Наутро, когда я проснулась (уснула я около полуночи, за ночь просыпалась два раза), моя постель была залита солнечным светом. Мне заметно полегчало, я уже не чувствовала себя такой издерганной, как вчера, хотя у меня опухло левое верхнее веко — наверное, от коньяка. Я вышла на балкон и посмотрела на ряды домов на западе, которые мне было видно. Я смотрела на них и думала, что вот где-то там ходит убийца, и теперь он играет со мной, как кошка с мышкой.

Умяв на завтрак английский пончик, я стала звонить детективу Фарли. В участке сказали, что его не будет на месте до полудня, поэтому я оставила для него сообщение. С Кэт мне повезло не больше: в квартире был включен автоответчик, а в офисе — голосовая почта. Я оставила и там и там сообщения с просьбой перезвонить мне как можно быстрее.

Затем я позвонила в телефонную компанию. Здесь мне сначала тоже пришлось долго выслушивать автоответчик, я уже чувствовала себя так, будто погрузилась в роман Кафки, но в конце концов я все-таки связалась с живым человеком, с девушкой, которая искренне желала мне помочь. Она сказала, что, к сожалению, разблокировать номер и узнать, кто мне названивает, невозможно, однако современная техника позволяет телефонной компании отсекать звонки с неопределяющихся номеров. Звонящего просят представиться, и если он отказывается, его не соединяют. Этот метод работает не только против телефонных хулиганов, но и против телефонных коммивояжеров. Если меня подключат к этой услуге, никто больше не сможет впаривать мне по телефону новую кредитную карту. Но я отказалась. В данный момент мне не хотелось отгораживаться таким способом от таинственного преследователя: это может разозлить его и спровоцировать на более агрессивные действия. Кроме того, если он своими звонками держит под контролем меня, то я в каком-то смысле держу под контролем его самого.