Леди и одинокий стрелок - Валерия Вербинина

В тоне Билли, во всех его речах было что-то такое до невозможности ребяческое, что Амалия, слушая его, едва могла удержаться от улыбки.

– Билли, – начала она, – я…

– Для тебя я не Билли, – ощетинился юный бандит, – а Уильям Генри Мэллоун, вот так! И нечего меня Билли называть.

– Ну хорошо, мистер Мэллоун, – с гримасой скуки промолвила Амалия. – Может быть, вы мне скажете наконец, чего вы от меня хотите?

Билли позеленел, на носу его выступили веснушки.

– Я хочу? Да ничего я не хочу, черт подери! Отдавай мне обратно серого, а сам бери себе Птицу, раз ты такой умный.

Амалии очень хотелось дать Билли подзатыльник, но она была умна и понимала, что горячий на расправу парень вполне способен пристрелить ее за такую вольность.

– Хорошо, – только и сказала она, сняла с серого сверток со своими вещами и повесила его на Пегаса.

Билли с мрачным лицом переложил свою сумку.

– Похоже, что нам лучше разъехаться, – очень спокойно проговорила Амалия, глядя Билли прямо в глаза. – У меня свое дело, у тебя – свое. Ты, в общем, хороший парень, но мне позарез надо узнать, кто убил моего приятеля, а у тебя счеты с Питом Гамильтоном. Похоже, что нам не по пути.

– Это точно, – угрюмо подтвердил Билли, взбираясь на серого в яблоках коня. – Похоже, что нам с самого начала было не по пути.

Он закашлялся, и ему показалось, что во взгляде желтоглазого мелькнули искорки жалости, а Билли ненавидел, когда его жалели.

Амалия села на пегую лошадь и поправила притороченный к седлу сверток. Больше говорить было не о чем.

– Прощай, Билли Пуля, – сказала она степенно. – Было очень приятно с тобой познакомиться.

– Иди ты к черту! – отозвался Билли в сердцах и снова закашлялся.

Амалия развернула лошадь и поскакала прочь. Она была уверена, что Билли, несмотря на размолвку, не выстрелит ей в спину, но все же ей не терпелось оказаться от него как можно дальше.

– Проваливай, – прохрипел Билли вслед всаднику, исчезающему в клубах красноватой пыли.

Он снова был один. Как всегда. Один, вечно один… Отчего-то сегодня от подобных мыслей у него сделалось горько во рту. Билли опустил голову и заметил, что красная куртка, которую ему дал Эмилио, осталась на нем. И тут же вспомнил еще, что раз Эмилио уехал, он никогда не узнает продолжения истории про Эдмона Дантеса, и расстроился окончательно.

7

К вечеру того же дня Билли спешился на главной улочке маленькой деревушки, прилепившейся у подножия гор. Земля эта когда-то принадлежала Мексике, и большинство жителей здесь были мексиканцы, смуглые, черноглазые и черноволосые. Между бедными домиками с камышовыми крышами бродили пестрые куры, несколько детей с увлечением возились в грязи. Шмыгнув носом, Билли обратился к самому старшему из них, и тот поднялся, удивленный легкостью, с какой светловолосый гринго говорил на их языке. По-испански Билли Мэллоун действительно мог изъясняться не хуже любого мексиканца.

Несколько фраз, и Билли узнал все, что ему было нужно. Нет, шерифа в деревеньке нет, потому что шериф тут и не нужен. Конные стрелки, в чьи обязанности входит поддержание порядка, не объявлялись в этих местах лет сто, если не больше. Правда, пару часов назад приехали какие-то незнакомцы из Ларедо, но по виду они совсем не похожи на блюстителей закона. Сказали, что они разыскивают какого-то человека, который задолжал сеньору Санчесу.

Билли наморщил вздернутый нос. О Санчесе он слыхал – Санчес был владельцем лучшего в Ларедо борделя, но до него, по крайней мере в данный момент, Билли не было никакого дела. Он только спросил, есть ли в деревушке постоялый двор, и мальчишка вызвался его проводить за мелкую монетку.

Вообще-то деревушка была крошечная, и вполне можно было ограничиться описанием дороги, но Билли Мэллоуну не была свойственна жадность. Он позволил себя проводить (всего-то шагов тридцать, не больше), вручил мальчику монетку и на его восхищенный вопрос, не серебряные ли шпоры у сеньора кабальеро, небрежным тоном ответил, что, может быть, и серебряные, только ему самому ничего об этом не известно. Спешившись, Билли привязал лошадь к коновязи, зачем-то поправил револьверы в кобуре и, войдя в зал, немного замешкался на пороге, чтобы иметь возможность разглядеть всех, кто находился внутри.

Общество, обретавшееся между облаками вонючего дыма от дешевых сигар, висевшего под потолком, и заплеванным полом, собралось вполне устраивающее Билли. Ни одного шерифа, ни одного шерифского прихвостня-осведомителя, которые подчас бывают еще опаснее, чем их наниматели. Маленький зал был набит битком, и, судя по тому, как разрывалась между столами единственная служанка, ей не часто приходилось встречать такое количество народу. Двое смуглых кабальеро, у ног которых стоял набитый чем-то похожим на кочаны капусты мешок, молча поглощали жесткие бифштексы. Несколько поодаль, за самым большим столом, шесть человек играли в покер засаленными картами. Двое курили, прислонившись плечами к столбу, подпиравшему низкий потолок. Болтовня, смех, крики не смолкали ни на секунду.

– А я говорю вам, все это враки! – объявил толстый мексиканец с воинственно закрученными кверху усами. – Ни один человек не может провернуть такое, даже если ему помогает сам дьявол!

Пока он разглагольствовал, его партнер заглянул к нему в карты и без колебаний бросил на стол десятку бубен.

– Я сам видел их трупы, – многозначительно уронил другой, высокий и тощий, с двумя шрамами на правой щеке. – И доподлинно известно, что это сделал именно он, Гильермо Пуля. Сначала он прикончил шерифа и его присных – да приютит всемилостивый бог их души! – а потом разделался с друзьями шерифа, этими жалкими виджилянтами.

– И поделом им! – загоготал его низкорослый сосед с жирным, лоснящимся от пота широким лицом. – Больше не будут вешать бедных конокрадов! Твой ход, Гарсия.

Билли слушал разговоры мексиканцев с вялым интересом. Он так привык к болтовне о своих подвигах, что она уже не вызывала в нем ничего, даже отдаленно похожего на изумление.

Однако Гарсия, толстый мексиканец с усами, заметил его и быстро толкнул ногой под столом человека с лоснящимся лицом. А им был не кто иной, как сам Большой Доминго, главарь банды, отправившейся на розыски Амалии.

– Смотри, Большой! – вполголоса проговорил Гарсия.

Доминго, которому как раз шла карта, недовольно поморщился, решив, что партнер просто хочет отвлечь его внимание.

– У двери! В красной куртке, – снова толкнул его усатый.

Доминго повернул голову. В глазах его зажглась искорка интереса.

– В красной куртке? – слегка растягивая слова, промолвил он. – Постой… Санчес вроде говорил, что на ней была красная куртка.

– И что она одета как мужчина, – добавил Гарсия. – Ей-богу, это она!

Обостренным нюхом изгоя Билли учуял, что привлек чье-то внимание, но решил: просто разговаривавшие о его подвигах в этом прокуренном зале люди узнали его. Однако Билли вовсе не хотел быть узнанным. Он хотел спокойно добраться до Арчера и без помех прикончить Бандита Пита. Поэтому надвинул шляпу ниже на лоб и проследовал к единственному свободному месту в зале – как раз неподалеку от стола игроков.

– Да нет, – пробормотал Доминго, – мне кажется, это мужчина.

Бандиты переглянулись. Карты были вмиг забыты, и сообщники придвинулись поближе друг к другу.

– Но красная куртка, – многозначительно проговорил Гарсия.

– И, в конце концов, она вполне могла запихать в штаны какой-нибудь платок, чтобы выдать себя за мужчину, – добавил один из бандитов.

Посыпались шутки, которые Доминго оборвал с раздражением.

– На какой этот парень лошади приехал? – спросил он. – Хорхе, сходи, выясни.

– По-моему, это все же она, – настаивал Гарсия.

Хорхе вернулся и доложил, что неизвестному (или неизвестной) принадлежит серая в яблоках лошадь.

– Мальчишка в Ларедо сказал, что лошадь была не белая и не вороная, – размышлял вслух Доминго. – Она вполне могла быть серой.

Билли, до которого служанка наконец добралась, показал ей золотую монету. Ему немедленно принесли жареные бобы с мясом и местную текилу, такую крепкую, что она вполне заслуживала название горлодера.

– Да нет, это мужчина, – пробурчал Доминго. – Посмотри, как он хлещет текилу!

Бандиты стали переглядываться. Те из них, что не сидели за столом, сгрудились за спиной главаря и сосредоточенно сопели ему в затылок, ловя каждое его слово.

– Как бы проверить, кто он на самом деле? – пробормотал Доминго. – Эй ты, служанка!

Неопрятная особа, которой на вид было не меньше сорока, хотя на самом деле едва сравнялось тридцать, выслушала Доминго без удивления и подошла к Билли. Бандиты видели, как она игриво положила пальцы на его руку. Билли, однако, мрачно посмотрел на нее и руку убрал.

– Ничего удивительного, – прокомментировал один из соратников Большого Доминго. – Я и сам бы в постель с такой страхолюдиной не улегся.