Аманда - Кей Хупер

— Ну почему же?

— Не знаю. Просто у меня такое чувство. В общем, я должна остаться. Я должна сейчас быть здесь. И потом, может быть, мы слишком торопимся с выводами. Возможно, это все-таки несчастный случай.

— Знаете, Аманда, за свою жизнь я усвоила одну истину: все гораздо сложнее, чем кажется. Пока Джесс жив, он всегда может изменить завещание в вашу пользу. Мы все знаем, как он этого хочет. И мы знаем, что он всегда добивается чего хочет. Это в его натуре.

— В моей тоже.

Хелен снова помолчала.

— Когда Уокер привез вас ко мне в клинику на анализ крови, я сразу поняла, что вы необыкновенно умная женщина. Не разочаровывайте меня. Аманда. Будьте осторожны.

Аманда лишь кивнула в ответ. Оставшись в комнате наедине со своей головной болью, она задала себе вопрос: так ли уж она умна на самом деле?

Глава 8

Поздно ночью ее разбудил гром. Грохот стоял такой, словно земля раскалывалась на части. Аманда лежала, глядя на вспышки молнии, озарявшие комнату, слушая звуки дождя и раскаты грома.

Это была первая гроза за две недели со времени ее приезда. Все кругом предвещало, что после такой спокойной весны следует ждать бурного лета.

Грозы Аманда не боялась. Просто в такие моменты она всегда чувствовала беспокойство и тревогу. К тому же накануне она целый день пролежала в постели, и это непривычное для нее состояние, по-видимому, лишь усилило теперешнее тревожное чувство.

Она села на постели, откинула покрывало, стараясь двигаться осторожно, чтобы не вызвать головокружения. Встала на пол и, к великому облегчению, обнаружила, что голова ясная, а ноги держат крепко. Она накинула пеньюар, сунула ноги в домашние туфли в вышла из комнаты в сопровождении собак.

Холл верхнего этажа освещался слабым светом затемненных ламп. Аманда двигалась очень тихо: после суеты и тревог прошлой ночи она не хотела никого беспокоить.

На площадке лестницы она остановилась. Собаки начали спускаться по ступеням, покрытым толстым ковром. Внезапно Аманда уловила какое-то едва заметное движение. Повернула голову.

С другой стороны холла, откуда лестница вела в левое крыло дома, виднелась слабая полоска света. Из-под двери спальни Джесса, определила Аманда. Лампы там вблизи не было, но Аманда узнала фигуру Мэгги в белом полупрозрачном пеньюаре. Та открыла дверь комнаты Джесса и проскользнула внутрь. Полоска света исчезла.

Оправившись от изумления, Аманда сказала себе: а в чем дело? Что тут такого? Возможно, они просто ищут утешения друг в друге. Джесс, при всей своей силе и властности, всего лишь живой человек, столкнувшийся с наглядным доказательством собственной смертности. В такие минуты даже самые сильные нуждаются в поддержке. Нуждаются в человеке, к которому можно прислониться, пусть тайно, пусть на короткое время. Если же это не просто утешение… что в этом плохого? Джесс овдовел сорок лет назад. Не обходился же он без женщины все эти годы. Если судить по тому, что она читала, все далтоновские мужчины сохраняли сексуальную активность до самой смерти. Некоторые становились отцами за семьдесят. Судя по той энергии, которую проявляет Джесс даже в эти последние месяцы своей жизни, вполне возможно, что он до сих пор в состоянии наслаждаться любовью, так же как и многими другим вещами.

Мэгги пришла в его дом нетронутой молодой девушкой, несомненно, очень привлекательной. Джессу тогда было тридцать пять. Он к тому времени только что потерял любимую жену и, вероятно, в какой-то момент потянулся к Мэгги за утешением или просто за сексом.

Аманда последовала за собаками вниз по слабо освещенным ступеням. А не питала ли Мэгги хоть когда-нибудь надежду на то, что Джесс женится на ней? Вряд ли ей хотелось оставаться в любовницах всю жизнь, особенно в те времена и в этих краях. Ведь если бы об этом стало известно, Мэгги не избежала бы всеобщего порицания. Возможно, она все это время ждала и лишь теперь, оглянувшись назад, на прошедшие десятилетия, поняла, что ей никогда уже не стать женой Джесса.

«Я все это придумала, — решила Аманда. — Это все только фантазии. Но если это правда… тогда это еще одно темное пятно на совести Джесса. Столько лет держать женщину в своем доме, сначала как няньку для детей, потом как экономку, платить ей за службу и все это время спать с ней на своих собственных, эгоистических условиях… В этом есть что-то от средневековья».

Вспышка молнии озарила старинные дедовские часы. Аманда взглянула на часы не видя их, покачала головой и пошла дальше.

Конечно, это не ее дело. Мэгги — взрослая женщина. В конце концов, она же не рабыня, никто ее не держал насильно, она вполне могла уйти, если бы захотела. И потом, она, Аманда, ничего не знает наверняка. Это лишь пустые домыслы. Может быть, Джесс предлагал Мэгги замужество, может быть, это именно она отказывалась от брачных уз.

Но… Джесс всегда добивается того, чего хочет.

В кухне горел свет. Аманда немало удивилась, увидев Кейт, сидевшую за столом с чашкой в руке. В шелковом пеньюаре поверх ночной сорочки, с волосами, распущенными по плечам, она выглядела моложе, чем всегда, и странно незащищенной.

— Извините, — проговорила Аманда. — Я не думала, что кто-то еще не спит.

Кейт слегка покачала головой.

— Я терпеть не могу грозу. Решила, что, может быть, травяной чай поможет мне успокоиться. — Она улыбнулась. — Нет, не помогает.

Аманда дождалась, пока утихнут мощные раскаты грома.

— Да, я тоже не очень люблю грозу.

Она достала из буфета стакан, подошла к холодильнику, налила молока. Хелен советовала в первые дни придерживаться простой еды и питья. Может быть, стакан молока заодно поможет ей заснуть.

На какой-то момент она остановилась в нерешительности, однако уловив едва заметный приглашающий жест, села с другой стороны стола. Интересно, подумалось ей, все предшествующие дни Кейт обдавала ее ледяным холодом.

— Я вижу, вам уже лучше, — произнесла Кейт.

Аманда кивнула:

— Да, намного.

Она сделала глоток молока, выжидательно глядя на Кейт.

Некоторое время Кейт смотрела на свои тонкие длинные пальцы, сжимавшие чашку.

— Мне очень неприятно… Я имею в виду то, что произошло на вечере.

— Это ведь не ваша вина.

— Все равно… мне очень жаль, что так получилось. — Она снова помолчала. — Я сожалею и обо всем остальном, Аманда. О том, как вела себя по отношению к вам.

Значит, ей все-таки небезразлично завещание Джесса… Или… может быть, она потрясена тем, что могло произойти от маленькой щепотки яда. В любом случае ясно, что теперь она хочет мира.

Аманда изобразила обезоруживающую улыбку.

— Кейт, для вас я чужой человек. Более того, я совершенно непреднамеренно, поверьте, встала между вами и вашим отцом. Если хотите знать правду, я потрясена тем, как вежливо вы со мной обращались все это время.