Удивительные приключения пана Дыли и его друзей, Чосека и Гонзасека - Эдуард Скобелев

— Зачем вам другой купальник? Вы и так победите на конкурсе, — опустив глаза, пробормотал пан Дыля. — Только ведь никакого конкурса не будет.

— Вы, наверное, бомж и бич, вы говорите неправду, потому что конкурс объявлен, и главный его организатор итальянец Орландо находится уже в Ялте!

— Не Орландо, а Барраско, — смущенно уточнил пан Дыля. — Если угодно, я лично арестовал его утром вчерашнего дня!

Красавица фыркнула и ушла, покачиваясь на высоких каблуках, а пан Дыля посмотрел ей вслед и вздохнул.

— Бедные родители, — сказал он. — Вырастили такое красивое, но глупое создание! Все эти девочки, лучший генофонд нашего народа, должны стать рабынями богатых домов заморья. Их ожидает ужасное будущее, и афера Барраско — только начало.

— Как? — вскричал Чосек. — Их же собирались вывезти в Европу в качестве участниц конкурса красоты!

— Умничка Чосек не знает разницы между тем, что говорится и что делается?.. Сколько стоят конфеты стоимостью в пять рублей, если их не выставляют на прилавке?.. Правильно, сто рублей, потому что навара хотят и работники магазина, получающего конфеты, и работники торга, распределяющие их, ну, и прежде всего «бизнесмен», которому дефициты позволяют вздувать цены. Чиновники помалкивают, потому что и они урывают свой кусок. Вот и вся механика экономической политики «новых гениев», которые и по-нашему-то ни слова не вяжут… Для всех этих девочек были заготовлены контракты на сто тысяч долларов, которые они обязаны были отработать в течение пяти лет. Сюда включались все расходы, но уже через год девушки попали бы в неоплатные долги, из которых не вылезли бы до дня своей смерти. А жулики, лишь слегка пошевеливая пальцами, качали бы миллионы. Вот это и называется в заморье «умением зарабатывать деньги»: это всегда умение ловко взобраться на чужую спину!..

На следующий день друзья заработали три рубля и позавтракали в столовой. Съели манной каши и выпили по стакану сладкого чая.

Белокурая красавица протянула гривенник пану Дыле, но тот, только покачал головою.

— Если прикажете служить вам бесплатно всю жизнь, я исполню это с восторгом, — пан Дыля отвесил почтительный поклон. О, он умел проделывать это с большим изяществом!

— Странный субъект, — удивилась красавица. — Однако же мне сообщили, что, действительно, не будет никакого конкурса, его устроители арестованы как аферисты.

— Арестованы, — кивнул пан Дыля. — Я брал главного из них. Хорошо, что мы успели хоть кое-что передать по рации, иначе бы нас не нашли, а продолжительной осады мы бы не выдержали.

Красавица засмеялась.

— И как же вы арестовали главного негодяя? — спросила она, забавляясь: разумеется, она не верила ни единому слову пана Дыли.

— Очень просто. Я лежал в огромном чемодане с приготовленным уже пистолетом, потому что гангстер готовился открыть чемодан. Большой опыт не спас его от ошеломления. Он открыл крышку, а я приподнялся и потребовал: «Руки вверх: господин Барраско, вилла окружена, сопротивление бесполезно!» Чосек тут же надел ему наручники, а после для надежности связал еще и бельевой веревкой.

— Ха-ха-ха! — хохотала красавица. — Ну, вы парень хоть куда!.. Что же было дальше?

— А дальше сунулись его люди и открыли автоматный огонь. Разбили рацию. Но они боялись применить гранаты или зажигающие устройства, потому что вместе с нами неизбежно погиб бы и Барраско.

— А кто Чосек?.. Этот?.. Тоже парень хоть куда!.. И она заливалась веселым, искренним смехом.

— Купите мне, пожалуйста, порцию мороженого!

— Мне очень жаль, — сказал пан Дыля, исполнив просьбу киевлянки. — Наши красавицы не для того родились на свет, чтобы их достоинство поганилось в заморских трущобах. Они должны рождать богатырей для своего печального ныне народа. Придет час, и мы освободимся. Наша нынешняя нищета — последствие нашей тотальной оккупации. Духовной — прежде всего. И поскольку мужики трусливы, женщины должны спасти страну, родив отважных сыновей!..

— Уж не набиваетесь ли вы мне в женихи, ржаные усы, соломенное тулово?

— Усы, — не единственное достоинство настоящего мужчины, — возразил пан Дыля. — Неужели все мы забыли, что на свете есть еще честь и благородство?..

Пан Дыля был отвергнут. Но сердце его пылало такой сильной и чистой любовью к прекрасной, но недалекой девушке, что он был безутешен.

— Чосек, Чосек, нет больше смысла сражаться, потому что сердце мое разбито! Мне пора умереть!..

Испугавшись за друга, Чосек решился обратиться к знаменитому «исцелителю» Абрбору. Он дурачил тогда в Ялте несметные толпы отдыхающих. «Лечил» от всего на свете: от насморка и камней в печени, от прыщей на носу и тоски по умершему. Люди, не подозревавшие еще о том, что проводят у моря последний сезон, тратили деньги, не задумываясь о грядущих днях, — последняя радость обреченной судьбы.

Чосек явился в приемную к тайному миллионеру и большому другу вельможи, шуровавшего в королевской канцелярии, спрятался за ширмой, и когда ушел последний посетитель, вышел к хозяину. Тот считал деньги, отделяя резиновыми кольцами каждую тысячу рублей.

— Не пугайтесь, — сказал Чосек. — Мне известны все ваши проделки, равно как и данные подлинного паспорта. Меня прислал Барраско. Если вы не исполните его просьбу, завтра ваши рубли перейдут под опеку других лиц.

— У меня целая армия телохранителей! — сказал Абрбор. — Стоит мне свистнуть, и от вас не останется мокрого места!

Чосек вытащил револьвер и щелкнул предохранителем:

— Кричать и свистеть бесполезно. Считаю до трех.

— Хорошо, что просит этот Барраско?

— Излечить от любовной муки благородного джентльмена. Причем совершенно бесплатно и со всеми приемами театра, на который вы большой мастер. Итак?

— Мое искусство — не для благородных, — сказал «исцелитель». — Однако ведь не зря я дурачу публику многие годы: что-нибудь придумаю. Приводите благородного джентльмена через три дня… Вы подсказали мне дельную коммерческую мысль. Считайте, что мы в расчете. Публика буквально жаждет, чтобы ее дурили. Таков исторический момент. И было бы невежливо не считаться с публикой, владеющей в совокупности тем богатством, которого нам недостает!..

На следующий день по всему побережью запестрели афиши: «Величайший маг цивилизованного мира исцеляет от несчастной любви. Стоимость — от ста рублей до тысячи, в зависимости от силы любви, измеряемой новейшим заграничным аппаратом ДУРОКС-1234. Вход бесплатный».

— Пойдем, Дыля, посмотрим, как исцеляют от любви, — позвал Чосек. — Не может быть, чтобы только один ты умирал от возвышенных чувств посреди униженных племен и народов!

— Мне все это не интересно: всю жизнь провел бы рядом с этим совершеннейшим, но несовершенным созданием, опекая его от бедствий!

— Но ты же сам сказал, что девица глупа!

— Да, она слишком доверчива, и злые люди непременно воспользуются этим!..

Всего за сутки пронырливый «исцелитель» приспособил для объявленных сеансов подходящее сооружение: все делают деньги ради денег.

От скалистого берега в море метров на тридцать уходила узкая бетонная дорожка на высоких сваях. Первая часть дорожки была выкрашена в желтый цвет, вторая — в красный, третья — в зеленый.

Вначале сподручный «мага» определил «силу любви клиента». Держа в руке обыкновенный велосипедный спидометр, к которому был приделан щиток с какими-то иноземными письменами, опытный жулик «определял», с кем имеет дело, тем более, что клиенты и не скрывались. Так, одному пузатому и сонливому на вид человеку в панамке, которого привела скандальная женщина, жалуясь на его супружескую неверность, сподручный объявил:

— Сила вашей любви — восемьсот сорок рублей! Пузача перекосило, как от рвотного.

— Заплатим! — закричала его жена. — Коли так озверел, заплатим!..

На ноги «испытуемому» надели что-то вроде кандалов. Он еле-еле передвигался.

И вот он пошел по желтой дорожке, а сбоку открылся занавес, и все увидели: веселые мужчины сидят за столами, играет музыка, и официанты разносят ароматные шашлыки.

— Давай к нам! — приглашают пузатого. — Одно слово, и ты спасен!..

Пузатый закрыл глаза и обреченно двинулся по красной дорожке. Здесь распахнулся шатер, в котором нелепо дрыгались, изображая танец, полуголые, ярко накрашенные особы с кроличьими глазами.

— Давай, дорогой, к нам, — зазывали они наперебой хриплыми голосами. — Одно слово, и ты спасен!..

Видно, душа «испытуемого» потянулась к красоткам, он ступил шаг в их сторону, и тотчас вверху зарокотало, загремело, и все увидели, словно в облаках, его разъяренную жену с колотушкой.

— Ва-ся! — кричала она. — Паразит, образумься, иначе тебе хана! Разоблачу твои махинации на базе перед всем честным народом!..