Ритуал для призыва профессора (СИ) - Лунёва Мария

— Значит и простая девушка может выйти за аристократа? — допытывалась я. — И за храмовника тоже?

— Может, — Марика кивнула и, вытащив из кармашка фартука жменьку белых зерен, бросила птичкам, — если позовут, конечно. Но кому же такая нужна. Хотя храмовники на магию не особенно-то смотрят. Вас же темный жнец заприметил. Это видно. Народ уже судачит.

Я тяжело вздохнула. Ага, заприметил, вот только какую роль в своей жизни он в действительности решил мне отвести. Был бы серьезен в своих намерениях — не подпускал бы к себе эту девицу.

— Хаул оказался весьма неразборчив в связях, — негромко пробормотала я.

— Храмовник ДартФао и женщины, — Марика как-то даже засмеялась. — Да кроме Анки, к нему и не подходит никто. Он же жуткий. До женщин вообще равнодушный, его многие за глаза зовут "Мрачный ДартФао". Он груб и неприветлив, но, знаете, ко мне он никогда так не относился, даже наоборот, нет, да и выдавит скудную улыбку. И к столовским женщинам он расположен, я даже видела, как он им ящики помогал таскать. Но это исключения.

Марика замолчала, словно ожидая моей реакции.

— Значит, приветлив с избранными и с этой Анкой тоже, — пробурчала я.

— Да, она уже год возле его постели вьется, и все никак на простыни не уляжется, — рыженькую понесло. — А мне кухарка сказала, что видели ее в объятьях пылких с Кентумом и Морком. И застукали за горячим сразу с двумя. Вы представляете, позор какой. А вообще, если положить руку на сердце, тут каждая вторая студентка пару раз на день ошибается коридорами и прохаживается по их крылу в надежде приглянуться храмовнику.

— Так хотят замуж за них? — удивилась я, странно даже, тут вроде аристократов хватает.

— Кто как, — Марика на эмоциях даже рукой махнула, — это у них как спорт: кто первой заарканит храмовника. Хотя, девочки, что из простых крестьянских семей, думаю, по первому свисту бы с платья выпрыгнули в надежде на брак. Но по большей части, они красуются, чтобы потом перед подругами похвастаться, мол, он на меня так посмотрел, а тот вот так мне сказал…

Я улыбнулась, ну эта картина мне знакома, когда девчонки с первого курса красуются и рисуются перед старшекурсниками, в надежде заполучить себе жениха постарше.

— Ясно, а про преподавателей, что знаешь? — понравилось мне послушать местные сплетни. Вот уж чего от себя не ожидала, но чесать языком и промывать чужие косточки оказалось любопытно.

— Ну, это сложнее, — Марика замялась, — кухарки говорят, что декана ДолСоу облизывает глазами учитель Олио.

Мне пришлось поднапрячь память, чтобы вспомнить эту самую Алия Олио. Ясно, чего она так грубо со мной себя вела. Увидела конкурентку претендующую на ее психически неуравновешенного аристократика. Да, пусть забирает его себе со всеми его тараканами в голове.

— Только вот, знаете, — продолжила Марика, видя, что я молчу, — он на нее вообще не смотрит, даже не здоровается. Она хоть и аристократка, да семья их уже давно разорена и занимается торговлей. Что для высоких особ — позор, — девушка даже мимикой указала, насколько они высокие, эти особы, закатив глаза.

— Неразделенная любовь, — хмыкнула я. — Чем же он ее покорил?!

— Да кто его знает. Мужик и мужик, ну, разве что красив очень. Характер у него не плохой

Услышав такое, я даже шаг замедлила и скептически глянула на подругу

— Да, не удивляйтесь, он для виду такой высокомерный, а так простой очень. А с учителем Олио там такие страсти, — Марика хихикнула. — Была у нас тут девушка, на кухне учителей обслуживала, декан однажды ей комплимент отвесил и за попу ущипнул. Неприлично, конечно, но с него станется, бабник он знатный. Хотя и она красавицей была. Так вот, эта сумасшедшая Олио на следующий день ей в лицо дрянью какой-то брызнула. Ректор так и сказал потом — была бы ей замена по предмету "Яды" выкинул бы из Академии.

— А с девочкой что? — спросила я, разволновались, ничего себе пострадала ни за что: один облапал, вторая покалечила.

— Исцелил храмовник Вэкс, но она все равно уволилась и ушла, — Марика стала серьезней, с тех пор на декана никто из наших не заглядывается. Эту сумасшедшую побаиваются.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да, весело и жутко тут у вас, — подытожила я.

— Да, но вам переживать не нужно, все уже наслышаны, что от нашего декана вы не в восторге, — попыталась успокоить меня девушка.

— Это хорошо, — кивнула я. Неприятности с Олио мне были не нужны.

Вот так слушая веселую болтовню Марики, мы дошли до административного здания. Я внимательно обдумывала ее слова, иногда бросала реплики или уточняла некоторые моменты. В общем, жизнь тут кипела, как и в любом ВУЗе моего мира.

Козни, интриги, служебные романы.

Ничего нового. Пара услышанных моментов заставила меня озаботиться изучением местных законов и откладывать с этим никак нельзя.

Ни ректора, ни проректора на месте не оказалось, а вот секретарь сидела за своим столом и подозрительно на нас косилась. Ее суровый жесткий взгляд прожигал в нас дыры. Быстро изложив причину, по которой мы предстали пред ее очами, я схитрила и указала, что выдать читательский абонемент Марике — это прямая просьба храмовника Вэкса.

Видимо, авторитет у целителя и вправду был не малый, потому как, поморщившись, "угриха" все же достала из выдвижного ящика карточку и, вписав туда имя уборщицы, вручила ей, не скрывая доли презрения во взгляде. Но нам, по большому счету, было не до того, что она там имеет против двух таких красивых нас. Марика, получив, наконец, заветный допуск к книгам, рванула на выход. Бросив короткое "Спасибо", я отправилась вслед за ней.

— Ты представляешь, Ирина, я теперь могу читать книги какие хочу!!!

Она только не прыгала на месте от эмоций переполняющих ее.

— А простые люди у вас не учатся? — глядя на ее дикий восторг, поинтересовалась я.

— В пятнадцать лет желающие идут в храм, там за год обучают чтению и письму. Со мной мама занималась, она дочь храмовника. Мой дедушка светлым жнецом был.

— Хорошая у тебя мама, будем надеяться, что жива, — тихо произнесла я.

— Я до последнего вздоха в это верить буду, пока мне тело не предъявят. Я знаю маму и госпожу Аалу, где бы они ни оказались, они так просто не сдадутся.

— Будем надеяться, Марика. Ну, ты в библиотеку, а я пойду сдавать учебный план профессору ХоШио.

Девушка кивнула и негромко предупредила:

— Будьте с ней осторожны, маме она никогда не нравилась. Слишком скользкая, так она говорила.

Я пожала плечами. Женщина, добившаяся в мире мужчин хоть какого-нибудь положения, просто обязана быть жесткой, хитрой и скользкой.

Глава 11

Последующие два дня я почти не выходила из комнаты. Только необходимость выгуливать Дрюню заставляла вставать из-за стола, отложить в сторону ручку и отвлечься хоть на полчаса от работы.

Дважды в день ко мне заходила Марика. Она приносила продукты, а когда поняла, что готовить мне особо некогда — притащила из столовой казан с тушеным мясом и овощами.

Запах от него исходил просто великолепный, и сразу захотелось есть.

Один раз ко мне заглянула зав кафедрой ХоШио, проживающая на первом этаже. Он бегло проверила, что я там составляю, внесла пару изменений, чуть сориентировала по учебным часам и, пообещав еще зайти, покинула мою комнату. Оставляя меня наедине с ворохом исписанных бумаг.

Но после ее консультаций работа пошла быстрее.

Утро третьего дня я встретила все также за столом и с горой бумаг. Казалось, этому конца и края нет. Привыкшая к компьютеру и всем благам цивилизации, я словно в каменный век попала. Столько от руки давненько не писала. Пока кремом мазала ладони, подумала, что у меня на пальцах вот-вот появятся мозоли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Прерываясь на чашечку чая, я снова бралась за ручку и продолжала методично переписывать лекцию за лекцией.

Солнце уже стояло высоко в небе, когда в дверь постучали. Громко крикнув: "Входи", даже отрываться от своих бумаг не стала, — наверняка опять Марика что-нибудь принесла.