Мой личный шеф - Надежда Мельникова

— У меня тоже нет жены, — зачем-то шучу, хотя мне совсем не смешно, мне горячо и жарко, даже под дождем.

Что я творю? Крыша куда-то поехала. А ещё намокла грамота.

— Я серьёзно! — Не дает уйти, строго тянет к себе, опаляя горящими глазами, нетерпеливо перехватывает талию, сжимает. — Для меня преграда только официальный брак. Если есть какой-то парень или гражданский муж, то ты для меня свободная женщина.

— Ух ты, какой быстрый!

— А чего ждать?

— Это всего лишь физическое. Страсть чаще всего выступает в роли чувства разрушающего, Марат.

— Виолетта, у тебя такое красивое имя! Ты вся очень красивая. Даже не верится, что мне повезло встретить такую красивую! — Выдох, засос в области ушка, снова горячие слова: — И свободную девушку. Знаешь, человек способен превратить негативную энергию в позитивную. Нам срочно надо в постель. Поедешь ко мне? Я напою тебя шампанским и сделаю так хорошо, что ты никогда не забудешь!

Этот точно. Наутро, проснувшись, я буду жалеть, что вовремя не включила мозги и отдалась первому встречному мужчине.

Но есть ещё один тормозящий фактор. На мне простое удобное белье. Никто не спит с мужчиной мечты в хлопковом лифчике с широкими лямками. И не мешало бы обновить эпиляцию. Сегодня я готовилась к встрече с педагогами, а не к необузданному сексу.

— Это можно пережить. — Вспомнив о больших трусах на своей пятой точке, я его отталкиваю, мне надо подготовиться, я не могу сгореть перед ним со стыда, к тому же нам совсем не мешает испытание временем, допустим, до вечера. — Марат, нам надо успокоиться. Выдохнуть и заняться тем, о чем давно мечтали, но не решались этого сделать по тем или иным причинам. Например, начать вышивать, готовить, учить иностранные языки.

— Я преподаватель английского языка и сам могу тебя научить.

Рассмеявшись:

— Боюсь, то, чему ты можешь меня научить, нельзя преподавать в школе.

Всё! Стоп! — Облизываю губы, пропихиваю между нами сумочку, ищу телефон, вызываю такси, потому что до остановки я не дойду. — Сейчас все наши коллеги закончат есть бутерброды и выйдут из здания. Это будет феерический позор.

— Плевать.

— Нет, ты же собирался стать директором. Это повредит твоей репутации.

Мне удаётся понатыкать нужных кнопок в приложении, и вот уже Александр готов приехать ко мне через две минуты. Правда, конечную точку я совершенно случайно выбираю возле своего дома, а не школы, но чёрт с ним. Приму душ, всё равно в таком влажном белье нельзя никуда идти, да и сидеть опасно, надеюсь, Александр не заметит.

— Номер мне свой скажи, а лучше позвони мне, а то я сейчас ничего не соображаю, ещё не дай бог ошибусь и потеряю тебя. — Нагло отбирает мой мобильный и, нажав несколько цифр, делает сам себе дозвон. — Отпускаю тебя до вечера. Но не больше.

Что происходит дальше, я почти не запоминаю. Потому что витаю в облаках и постоянно вспоминаю его чёрные глаза. Дома сразу же принимаю душ. Делаю все необходимые процедуры и надеваю самый развратный комплект белья, который имеется у меня в наличии. Блузку и юбку вместо платья, туфли на каблуках и чулки вместо колготок.

Оставшуюся половину дня я почти не работаю и гоняю в пустой голове мысли о том, что он передумает и забудет позвонить.

И, когда около пяти он, набрав меня, спрашивает адрес моей школы, а затем приказывает через пятнадцать минут ждать на стоянке, я отбрасываю сомнения. Мне уже всё равно, как это выглядит, что он подумает и кто он такой.

Я хочу только одного — снова почувствовать его поцелуи.

Приятно удивившись тому, что он купил мне цветы, я с горящими алыми щеками сажусь в его машину. Вначале едва знакомый Марат собирается сразу же дать по газам и куда-то поехать, но потом передумывает и присасывается к моим губам. А я издаю тягучий стон. Потому что соскучилась.

Испытывая жадный интерес к его телу и безудержное желание скорее куда-нибудь лечь вместе с ним, я вообще не соображаю, что делаю. Поэтому, оказавшись возле какой-то хрущёвки, я послушно иду за ним. Покорно поднимаюсь на нужный этаж и так же безропотно скидываю туфли в коридоре.

Марат даже не даёт мне осмотреться. Подхватив на руки, он несёт меня в спальню и с размаху швыряет на кровать. А потом он очень сильно меня удивляет. Прихватив с собой шарф с вешалки в коридоре, он заставляет меня поднять руки над головой и пропускает ткань сквозь металлические прутья изголовья кровати. Он стягивает мои запястья.

Это страшно и волнительно одновременно. Я полностью одета, но не могу сбежать. Я нетерпеливо кручусь на постели, наблюдая за тем, как он, глядя мне в глаза, медленно расстёгивает пуговицы на рубашке.

Не надо было позволять фиксировать себе руки. Это опасно и странно, но я возбуждаюсь от этого ещё сильнее. Полностью голый Марат отбрасывает остатки одежды, а я верчусь на простынях, как наживка на крючке рыбака, потому что, кроме всего прочего, он великолепно сложён. И его большой, стоящий колом член слишком красив, чтобы быть правдой. Даже если с ним что-то не так, если сегодня мне суждено умереть — пусть. Это стоит каждой минуты моей жизни.

Простыни чистые и пахнут свежестью. Кто-то явно подготовился к этой встрече. Марат, сдерживая сам себя, медленно надвигается, он как тигр: вальяжно переставляет лапы, двигаясь вверх по моему телу. Собирая запах и чувствуя мою дрожь. А дальше, не желая терять времени, просто разрывает на мне блузку, не расстёгивая пуговиц.

Я охаю, дергаюсь, кручусь сильнее. А он делает комплимент пышности моей груди в кружевном бюстгальтере и зарывается в неё лицом. Я хочу трогать его мощные плечи и торс, но не могу… Руки крепко связаны, это интересно и горячо. Это очень заводит.

Гонимое волнами страсти, моё тело поднимается и опускается. Меня будоражит, и я, не стесняясь, издаю громкие стоны.

— Всё! Нет! Не могу терпеть! — Останавливается Марат, тянется рукой к тумбочке, ловко натягивает презерватив и, не удосужившись снять с меня бельё, просто вдалбливается внутрь моего тела. До самого основания.

Из глаз сыплются звёзды. Я просто плачу от переизбытка ощущений. Так как это ну просто нереально хорошо. Не надо подстраиваться или думать. Марат задевает все эрогенные зоны сразу, прямо-таки прицельно бьёт в ту самую загадочную точку G. И, учитывая тот факт, что у меня волнующе грязно связаны руки, меня почти сразу, спустя пять-десять фрикций, начинает бить в