Восход Эндимиона - Дэн Симмонс

– Не надо. Нападать на солдат с игольником – просто безумие. Их броня… – Признаться, в тот миг я думал не столько о броне, сколько о том, что ответный огонь в мгновение ока сровняет с землей этот дом, и о том, что будет с мальчиком, который выбежал на улицу с тяжелым мешком. – Бин… Если его поймают…

– Мы знаем, мы знаем, – сказала Дем Риа, буквально выталкивая меня из спальни в узкий коридор. Этой части дома я не помнил. Последние сорок с чем-то часов моя вселенная ограничивалась спальней и уборной. – Пойдемте.

Я высвободился и протянул игольник Алему.

– Позвольте мне уйти. – Мое сердце бешено колотилось. Я указал на храпящего лузианина. – Они ни за что не примут его за меня. Они могут связаться с врачом – если уже не связались, – чтобы она меня опознала. Просто скажите им… – я поглядел на дружелюбные лица – …скажите, что я одолел охранника и под дулом пистолета… – Я замолчал, сообразив, что, как только охранник очнется, моя версия мгновенно лопнет. И участие семьи Алем в моем побеге станет очевидным. Я посмотрел на игольник. Один залп стальных иголок – и охранник уже никогда не проснется, чтобы причинить неприятности этим добрым людям.

Вот только я никогда этого не сделаю. Я могу выстрелить в имперского солдата в честном бою – мой страх, беспомощность, загнанность в угол дают мне право использовать эту возможность, но я никогда не выстрелю в спящего человека.

Хотя честной борьбы, похоже, не предвидится. Солдаты наверняка в боевой броне, значит, бесполезно применять что-либо слабее имперского штурмового оружия. А эта тайная военная четверка с катера – может, швейцарские гвардейцы? В таком случае они точно неуязвимы для игольника.

Хлопнула задняя дверь, и в коридор вбежал Бин, из-под подвернутого балахона виднелись запыленные, по-паучьи тонкие ноги. Мальчик не получит крестоформ и умрет от рака. А взрослые проведут лет десять в тюрьме…

– Извините… – прошептал я, слова не шли на ум, а хотелось сказать так много. С улицы доносились голоса солдат, расталкивающих толпу.

– Рауль Эндимион, – спокойно сказала Дем Лоа, протягивая мне рюкзак, который они вытащили из каяка, – пожалуйста, заткнись и следуй за нами. Быстро.

Под полом коридора оказался вход в туннель, крутая лестница вела вниз. Я всегда считал, что тайные подземные ходы бывают только в мелодраме, но последовал за Дем Риа довольно охотно. Наверное, со стороны мы выглядели весьма странно: впереди спускались Дем Риа и Дем Лоа, за ними я – с игольником в руке и рюкзаком за спиной, за мной Бин и Сес Амбре и последним (он тщательно закрыл за собой люк) Алем Микайл Дем Алем. В доме не осталось никого, если не считать храпящего охранника.

Лестница уводила глубже уровня фундамента; поначалу мне показалось, что стены коридора – из того же материала, что и стены дома. Потом я сообразил, что подземный ход прорублен в мягком камне, возможно, в песчанике. Двадцать семь ступеней – и вот мы на дне вертикального колодца, дальше Дем Риа повела нас по узкому коридору, освещенному бледными люм-шарами. Интересно, а зачем вообще этой обычной средней семье понадобился подземный ход?

Словно прочитав мои мысли, Дем Лоа прошептала:

– Спектральная Спираль Амуа требует… ну, определенной сдержанности при входе в дом друг к другу. Особенно во время Двойной Тьмы.

– Двойной Тьмы? – прошептал я, ныряя под очередным люм-шаром. Мы прошли уже метров двадцать – по-моему, удаляясь от канала: туннель затемно уходил вправо.

– Двойное затмение – две луны этого мира закрывают солнце, – прошептала Дем Лоа. – Оно продолжается ровно девятнадцать минут. Это главная причина, почему мы выбрали этот мир… э… извините за каламбур?

– Ага, – сказал я, но ровным счетом ничего не понял, впрочем, в данный момент это не имело значения. – У Ордена есть приборы для обнаружения таких паучьих нор. А еще радиолокаторы для глубинного поиска. Они…

– Да-да! – сказал за моей спиной Алем. – Но мэр и остальные задержат их на несколько минут.

– Мэр? – тупо переспросил я. Мои ноги все еще подкашивались. Спина и живот побаливали, хотя и не так сильно.

– Мэр потребует у них ордер на обыск, – прошептала Дем Риа. Коридор расширился и сотню метров никуда не сворачивал, я обратил внимание, что встречаются и ответвления от главного туннеля. Да, это не просто пещера, тут какие-то чертовы катакомбы. – Орден признает власть мэра в Лок Чайлд-Ламонде. На Витус-Грей-Балиане Б все еще действуют законы, поэтому солдатам потребуется ордер – без ордера они ничего не смогут сделать.

– Да они в два счета получат любое разрешение, какое захотят! – Я ускорил шаг, чтобы не отстать. Мы дошли до очередного перекрестка и свернули направо.

– Ну естественно, – согласилась Дем Лоа, – но сейчас на улицы вышли все жители Лок Чайлд-Ламонда, все цвета – красный, белый, зеленый, черный, желтый, тысячи человек… И народ все прибывает, многие подходят из близлежащих поселков. Ни один не покажет, где искать вас. Отца Клифтона выманили из города. Доктора Молину наши родственники задержали в Кероа-Тамбат, и она не может связаться со своим начальством. Охранник проспит еще как минимум час. Нам сюда.

Мы свернули налево и остановились у двери. Дем Риа приложила ладонь к замку, фотоэлемент сработал, и мы оказались в просторной пещере. Мы стояли на металлической лестнице и смотрели на подземный ангар. Я насчитал с полдюжины странных машин: удлиненный корпус, громадные колеса, крылья, паруса и педали. Они приводились в движение ветром и мускульной силой, деревянная обшивка, яркие полимерные покрытия и пластик.

– Ветроциклы, – объяснила Сес Амбре.

Мужчины и женщины в изумрудно-зеленых одеяниях готовили к старту три аппарата. В одном я заметил свой каяк.

Мои спутники стали спускаться вниз по лестнице, а я так и остался стоять на верхней площадке.

– Что случилось? – спросил Алем Микайл.

– Почему вы это делаете? Почему все помогают мне? Что происходит?

Дем Риа оперлась на металлические перила и посмотрела на меня:

– Рауль Эндимион, если вас поймают, то убьют.

– Откуда вы знаете? – спросил я тихо, но акустика в этом подземном ангаре такая, что мой голос услышали даже те, кто возился с машинами.

– Вы разговаривали во сне, – объяснила Дем Лоа.

Я мотал головой, ничего не понимая. Ну да, мне снилась Энея и наш разговор. Но при чем тут эти люди – для них-то это ничего не значит.

Дем Риа поднялась на одну ступеньку и коснулась моего запястья.

– Было предсказано, что она придет. Женщина по имени Энея. Мы называем ее Та-Кто-Учит.

По коже побежали мурашки – то ли от слов Дем Риа, то ли от холодного света люм-шаров в подземелье. Старый поэт Мартин Силен называл мою подругу мессией, но он вообще привносил толику цинизма во все, что говорил и делал. В Талиесине Энею уважали… Мы с ней говорили о мессианстве и наяву, и в навеянных ультраморфом снах, но… Господи Боже, я ведь побывал на дюжине миров, начиная с Гипериона, а до Малого Магелланова Облака, где теперь Старая Земля, сотни световых лет! Откуда эти люди могли узнать…

– Хэлпул Амуа знал о Той-Кто-Учит, когда сочинял свою композицию, – сказала Дем Лоа. – Все мы ведем свой род от эмпатов. Спираль – это образ жизни, усиливающий эмпатические способности.

Я покачал головой:

– Извините, но я не понимаю…

– Пожалуйста, Рауль Эндимион, – сказала Дем Риа, стискивая мое запястье, – постарайтесь понять: если вы не убежите, Империя получит ваше тело и душу. А ведь и то, и другое нужно Той-Кто-Учит.

Я искоса глянул на Дем Риа, думая, что она шутит, но ее лицо оставалось серьезным.

– Пожалуйста, – попросил Бин, вкладывая свою ладошку в мою. – Поторопись, Рауль.

Я сбежал по лестнице. Мужчина в зеленом протянул мне красный балахон, Алем Микайл помог одеться. Все семейство – две старшие женщины, Сес Амбре и Бин – разделось донага, избавилось от синих балахонов и теперь облачилось в красные. Я успел заметить, что все-таки местные жители мало похожи на лузиан – ростом они ниже, но их отличают стройность и изящество. Ни у кого не было волос – ни на голове, ни где-либо еще. От этого почему-то их смуглые тела становились еще привлекательнее.

Я отвернулся, поняв, что краснею. Сес Амбре захихикала и ущипнула меня за руку. Все мы теперь были в красном. Алем Микайл переоделся последним.

Я протянул Алему игольник, но он велел мне оставить оружие и показал, как спрятать его в складках одежды. Припомнив, что в рюкзаке у меня только индейский нож и лазерный фонарик, я благодарно кивнул.

Мы с женщинами и детьми разместились в задней части кузова, там, где лежал каяк, и над нами натянули красный тент. Пришлось пригнуться, когда сверху натянули второй слой ткани и накидали доски и ящики. Осталась лишь узкая щелка, сквозь которую можно было смотреть наружу. Я прислушался к шагам Алема, который прошел мимо нас и забрался в седло. Во второе уселся незнакомый мне мужчина, тоже в красном, и мы двинулись к воротам.