Рыцарь трудного дня (ЛП) - Грин Саймон

- Ты же не серьёзно? Ты не можешь думать о том, чтобы отдать Экскалибур такому человеку.

- Мне всё равно, - сказал Старк.

- Он лжёт тебе! Мерлин не может вернуть к жизни твою жену! Только один человек мог это сделать, и Он давно покинул нас.

- Ты ошибаешься, - сказал Старк. - Мерлин может это сделать. Я видел, как он это делает.

- Колдуны имеют дело с иллюзиями, - твёрдо сказал я. - Это их работа. Подумай об этом, всё, что Мерлин может сделать для тебя, это то, что может сделать любой некромант - поднять зомби. Мёртвое тело, которое может двигаться. Предположим, что он сможет привязать к телу душу твоей жены. Это то, что ты хочешь для неё? Её душа, страдающая внутри гниющего трупа?

- Я видел, как Мерлин убил человека, а затем вернул его, ради удовольствия, - сказал Артур. - Иногда он убивает человека снова и снова, чтобы продолжать возвращать его. Чтобы доказать, что никто не может от него сбежать, насладиться страданием в глазах человека возвращённого с Небес. Мерлин - Антихрист, и он может делать всё, что хочет. Дай мне этот чудесный меч, Старк, и ты снова будешь с женой.

- И ты готов проклясть свою душу? - спросил я Старка.

Затем он удивил меня, на мгновение задумавшись.

- Я уже проклял свою душу, когда вступил в союз с Королевой Мэб и её эльфами, - сказал он наконец. - Я впустил их в Замок Инконну, чтобы они могли напасть на Лондонских рыцарей, застать их врасплох. Я позволил эльфам напасть на тех, кто был моими братьями.

Но эльфы погибли, а Замок всё ещё стоит, так что всё было напрасно. Если только я не отдам Экскалибур этому человеку. Я не могу проклясть свою проклятую душу. Мне всё равно, Тейлор. Меня больше ничто не волнует, кроме моей Джулианны. Я хочу, чтобы она вернулась и я вступлю в союз с кем угодно, сделаю всё, чтобы вернуть её. Экскалибур всего лишь инструмент - последний инструмент в очень длинной череде переговоров.

- Это то, чего хотела бы Джулианна? - спросил я. - Ты когда-нибудь спрашивал её, хочет ли она вернуться такой ценой? Давай, позови её прямо сейчас. Расскажи ей, что ты собираешься сделать, обо всём зле, которое воплотиться в реальность. Или ты боишься услышать, что она скажет?

- Всё, что я сделал, я сделал для неё, - сказал Старк. - Она всё понимает.

- Докажи это, - сказала Сьюзи.

Иерусалим Старк посмотрел на неё, перевёл взгляд на меня, и его рука опустилась на сохранившееся сердце в серебряной клетке на его поясе. Он ласкал тёмно-пурпурное сердце кончиками пальцев, губы его шевелились обозначая Слова, которые лучше не произносить вслух, и вдруг рядом с ним встала его мёртвая жена. В гостиничном номере стало невыносимо холодно, всё тепло вытеснило её присутствие. Джулианна выглядела почти человеком, почти живой, пока пальцы Старка касались её сердца.

Но достаточно было взглянуть на неё, чтобы понять, что она мертва. Черты её лица были ясны и отчётливы, красивы и нежны, но в её взгляде была пугающая отстранённость, а на лице не было привычных людям эмоций. Её длинное белое платье пропиталось кровью спереди, его покрывали большие разрывы и проколы - там, где в него входили лезвия, и невесомое платье медленно двигалось вокруг неё, как будто его колыхал какой-то неощутимый ветерок.

Даже её длинные тёмные волосы медленно двигались, дрейфуя из стороны в сторону, как будто она была под водой. Она положила руку на плечо Старка, и он невольно вздрогнул. Потому что мёртвые и живые не должны быть рядом.

- Я слышу всё, что ты говоришь, - сказала Джулианна спокойным, загробным голосом. - Я всегда рядом, любовь моя. Не делай этого ради меня.

- Я должен, - сказал Старк. - Я не могу жить без тебя. Это слишком больно. Я этого не вынесу…

- То, что ты планируешь, разлучит нас навсегда.

- Я делаю это для тебя! Для нас!

- Нет. Ты делаешь это для себя. Чтобы подавить свою боль. Я понимаю, любовь моя, понимаю. Но ты должен отпустить меня. Я хочу, чтобы ты жил, а не проклинал свою душу запретными поступками. Потому что если ты отправишься в Ад, а я в Рай, как мы сможем снова быть вместе?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Она обняла его, прижалась грудью к его груди, положила голову ему на плечо и он обнимал её - так долго, как только мог. Но в конце концов он вскрикнул и оттолкнул её и она исчезла.

Иерусалим Старк внезапно сел на неубранную постель, как будто все силы покинули его. Он наклонился вперёд, глядя только в пол, и на мгновение мне показалось, что он сейчас заплачет. Но он этого не сделал. Когда он снова сел, лицо его было таким же холодным, как у покойной жены. Мы все ждали, но ему нечего было сказать.

- Итак, - обратился я Артуру, просто чтобы что-то сказать. - На что похож твой Мир?

- Вкусно, - тут же сказал он. - Так много маленьких удовольствий для тех, кто обладает утончённым вкусом. Если вы, конечно, занимаете высокое положение. Для всех остальных, ну, я не знаю, что они делают. Работают, я полагаю. Мне всё равно. Они там, чтобы их использовали.

Для этого они и существуют. Но это повторяется и приедается. Мерлин так любит разыгрывать одни и те же классические истории, снова и снова. Вот почему я Артур, в честь Артура. Он даже заставил меня взять Королеву Гвиневру, но она долго не продержалась. Я убил и съел её после того, как узнал, что она переспала с половиной моих рыцарей.

- Вот, - сказал я Старку. - Это Зловещий Альбион и его Король. Ты всё ещё хочешь отдать ему Экскалибур?

Он резко встал, его доспех издал громкий протестующий звук.

- Ты не понимаешь. Мне всё равно. Меня не волнует ничего, кроме возвращения моей Джулианны.

- Даже после того, что она сказала?

- Она простит меня. Она всегда так делала.

Я посмотрел на Артура.

- Простите, ваше Королевское высочество, но неофициальная часть визита завершена… Мы не можем позволить вам взять Экскалибур. Помимо всего прочего, он нам понадобится, чтобы защитится от эльфов, когда они придут. И кроме того, у меня от вас мурашки по коже. Я прослежу, чтобы вы благополучно добрались до дома и после этого вы будете предоставлены сами себе. И не спорьте, или я попрошу Сьюзи отправить вас туда в нескольких маленьких коробочках.

- Ты должен пойти со мной, - сказал Артур. - Ты бы очень хорошо вписался при дворе.

- Теперь вы просто отвратительно себя ведёте, - сказал я. Я посмотрел на Старка, гордо стоящего в доспехе и почему-то всё ещё не растерявшего своего трагического благородства. - Отдай мне меч. Он нужен Миру.

- Пусть Миры сгинут, - сказал Старк. - Какое мне дело до Мира, если в нём нет моей Любви?

- Мясники, - неожиданно сказала Сьюзи. - Всегда говорила, что есть что-то странное во всём этом безбрачии и вознесении женщин на пьедестал. Я всегда думала, что это для того, чтобы они могли потихоньку заглядывать нам под юбки. Никто из вас не знает, что делать с настоящей живой женщиной. Перестань поклоняться её памяти и отпусти её. Это только потакание своим слабостям.

- Ты ничего не знаешь о любви! - крикнул Старк. Экскалибур был у него в руке. Он появился внезапно, кончик длинного лезвия был всего в нескольких дюймах от моего горла. Но золотой меч почти не светился, только бледно-золотистый отблеск, очень далекий от того, что было раньше. Это мог быть любой низкопробный волшебный меч. Слабые струйки пара поднимались из-под кольчужной перчатки Старка, там где Экскалибур обжигал его недостойную плоть даже сквозь металл. Старк поморщился, но его холодный взгляд не отрывался от меня.

Сьюзи кричала на него, кричала Старку, чтобы он убрал меч от моего лица, или она разнесёт ему голову, но он не слушал. Я был почти уверен, что она не станет стрелять, пока я в опасности, но было ясно, что всё внимание Старка сосредоточено на другом. Несмотря на весь свой рыцарский опыт, Старк держал клинок как любитель. Потому что Экскалибур не помогал ему, как помогал мне. Он боролся с ним за контроль и Старк проигрывал. Всё, что он мог сделать, - это держаться за меч, пока тот сопротивлялся и обжигал его.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И пока Старк стоял сражаясь в своей голове, я быстро шагнул в сторону, а Сьюзи шагнула вперёд и ударила прикладом своего дробовика в металлическую чашку, защищающую пах Старка. Металл хрустнул и деформировался и звук, который издала чашка, когда она изменила свою форму заставил нас с Артуром вздрогнуть.