Сводные. Дерзкие игры (СИ) - Ая Сашина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А что с тобой разговаривать?.. Ты же маленькая хорошая девочка, которая еще так наивно смотрит на весь этот гребаный мир. Это я урод без морали и принципов, которому доверили тебя… Соблазнил, думая не головой, а членом.
Юля молчит. Начинаю заводиться из-за этого. Меня бросает из крайности в крайность.
— Ничего не скажешь? Согласна с подобной интерпретацией? — смеюсь, хотя совсем несмешно.
— А когда ты меня соблазнял, ты разве думал головой? — осторожно задает вопрос.
— А когда ты писала свой дневник, маленькая хорошая девочка, ты разве вообще думала? Если только одним местом, как и сказал мне отец.
— Дневник я писала для себя. И смею напомнить, я же не бегала за тобой! Не преследовала тебя! Не домогалась.
— То есть, получается, инициатор нашей связи лишь я? — злость мириадами искр рассыпается перед глазами. — А ты вся белая и пушистая? Пострадавшая? Может, еще скажешь, что я силой тебя взял?
— Не звони мне больше, Борзов! Никогда! — Юля обрывает звонок.
Мой мобильный летит в стену бара, где мы с другом заседаем с самого полудня. Серега именно в этот момент выходит из здания и смотрит на меня, как на идиота.
— А телефон причем? — поднимает с асфальта две половинки гаджета. — Хорошая ведь игрушка. Была…
— Пох… — следом за телефон в стену летит мой кулак. На костяшках тут же выступает кровь.
— Рус… — Сергей хватает меня за руку, чтобы я вновь не повторил удар. — Да успокойся ты. Всё наладится. Из-за баб еще убиваться будешь?
Опустив голову, тяжело дышу. Минута, две… Сергей прав. Нужно отбросить всё лишнее и продолжить свой путь. У мня же были мечты и цели до встречи с Юлей, до новости о беременности Ники… Были. Учеба, спорт… Нужно просто снова поставить их на первое место и не позволять больше никому смещать их с этого пьедестала.
*
Спрятавшись в душе и включив на полную мощь воду, рыдаю, как белуга. Вот теперь точно всё! Судя по всему, Борзов останется в своем городе. Судя по всему, их отношения с Никой наладились.
Да еще и разговор этот дурацкий…
Почему папа не поговорил со мной? Почему сразу позвонил Руслану и наговорил ему всяких обидных слов? Несмотря на то, что я сказала брату, я, конечно же, не считаю, что он виноват в чем-то. Мы вдвоем хотели другу друга… И даже казалось, что взаимно полюбили друг друга.
Не знаю, сколько рыдаю. Когда поток слез заканчивается, кое-как принимаю душ и, одевшись, спускаюсь вниз. Родители уже дома. Сидят в гостиной, о чем-то разговаривают. Но, как только появляюсь я, разговор тут же прекращается.
— О нас говорили? — я не собираюсь прятать голову в песок.
Они переглядываются, словно нашкодившие дети, но затем отец уверенно кивает и хлопает ладонью по дивану, приглашая сесть рядом.
Делаю, как просит. Тишина висит над нами, словно топор.
— То, что произошло… — начинаю я несмело. — Это только наше с Русланом дело. Мы с ним не брат и сестра, — смотрю отцу в глаза. — Маме я уже об этом говорила. И… Если вы считаете иначе, то это лишь ваши проблемы.
— Юль… — заметно, что отец сдерживается, подбирая нужные слова.
— Я не маленькая девочка! И не нужно со мной вести себя так! Говори всё, что думаешь. Так же, как Руслану.
— Не сравнивай себя с Русланом. На мужчине всегда лежит большая ответственность.
— Это почему еще? Что за гендерное неравенство?
— Юль… — кривится отец. — Пойми…
— По-моему, я уже всё поняла, — нервно поднимаюсь. — Никто не воспринимает меня здесь всерьез, да?
— Конечно, нет, — тоже нервничает мама.
— Тогда почему вы не высказываете недовольство мне, почему все претензии достаются Руслану? А меня будто и вовсе это не касается?
— Зачем он вообще тебе об этом рассказал? — спрашивает грозно отец. — Хочет переложить всё на твои хрупкие плечи? Юль, ошибаются все…
— Мы не ошиблись! Слышите? Всё, что было между мной и Русланом, это не ошибка! — возможно, Рус бы не согласился с этим, но я просто должна сказать то, что чувствую сейчас.
Слезы вновь собираются в уголках глаз. Лучше подняться снова к себе в спальню.
— И если вам от этого будет легче, то заверяю, что всё в прошлом. Так что спите спокойно, дорогие родители!
Глава 44.
Всю ночь я не могу сомкнуть глаз. Утром прилетает Руслан…
Кусаю губы в кровь. Что будет? Что он скажет? Зачем он возвращается? За вещами? Как встретят его родители?
Пока ничего не понятно. Сегодня отец, словно между делом сообщил эту новость за ужином, и тут же перескочил на другую тему.
Сделала вид, что мне безразлично, хотя сердце замерло на несколько секунд после этих слов. А затем сжалось так больно, что в глазах потемнело, закачалось всё вокруг.
Как вести себя с братом? Что говорить? Или вообще ничего не говорить? Спрятаться в своей комнате, чтобы не видеть?.. Его пьяный телефонный звонок с обвинениями в том, что рассказала обо всем родителям, был последним. После мы не общались. За эти дни я передумала кучу всего. Уверяла себя, что он останется с Никой. Затем переубеждала, надеясь, что вернется.
Только зачем ему возвращаться??? Разве могут у нас быть какие-то отношения после всего, что мы наделали, наговорили друг другу? После того, как восстали против нас родители? После того, как восстала против нас сама судьба?
Как же устала от собственных двояких мыслей и чувств. Меня рвет на куски. Хочу хотя бы на несколько часов впасть в забытье, в котором не будет человека по имени Руслан Борзов. Но это невозможно. В моей голове он присутствует постоянно. Он — моя паранойя.
Уже в семь я на ногах. Долго стою под душем, чтобы хоть немного взбодриться. Тело сотрясает дрожь ожидания. Я словно замерзаю изнутри. Не помогает даже горячая вода, льющаяся сверху.
— Что так рано вспрыгнула сегодня? — удивляется мама, заметив меня на кухне, куда я спускаюсь, чтобы выпить кофе.
Что ей ответить? По-моему, она и так обо всем должна догадываться… Да, так и есть. Её следующие слова подтверждают мои мысли.
— Волнуешься из-за приезда брата?
Игнорирую вопрос. Хмурюсь.
— Юль… Даже не надейся на то…
— Я ни на что не надеюсь! — вру. — Мы с тобой об этом уже не раз говорили. Между мной и Русланом ничего не будет.
— Рада, что ты это понимаешь, — немного успокаивается мама.
— Зачем он прилетает?
— Мы с папой сами не знаем, — произносит тихо. — Но, думаем, явно не за тем,
