Место под солнцем - Андрей Васильев

– Провести ревизию ценностей в ящиках, в помощь вам пойдет Вика, она журналист, писать привычная. Вон сундук, бумагу возьмете у Германа, карандаш есть у Насти. Все идентифицировать и переписать. Если вдруг наши умники что-то да сделают, то начинайте поднимать вещи наверх. Не жить же нам тут? И еще – раки. Время от времени проверяйте, есть ли они и прибавляются ли количественно.

– Кстати! – Галка сорвалась с места и вбежала в воду. – Ох, прохладненькая, бр-р-р!

Она добрела до места вчерашнего изобилия и соскользнула вниз.

– Опа, есть. – Галка захихикала. – Щекочутся. Но немного их тут, вчера прямо кишмя кишели, а сейчас – не сказала бы. Ой, рыбка!

– Яка рибка? – Владек отвел глаза от косы Валентины, пройдясь по всем и игнорируя довольную Николь (ей, похоже, объяснили, в чем дело, поскольку ехидная француженка то и дело взъерошивала свою короткую прическу, лукаво стреляя глазами в поляка) и уставился на Галку.

– Вот такая, – пальцами показал та размер рыбки, явно очень невеликой. – Серебристая!

– Ветвей я вчера не нарезал! – покачал головой Ювелир. – Настюша, я тебе тогда объясню, что мне нужно?

Солнце было уже высоко, когда мы почти добрались до леса. Равнина была привычно пустынна – ни животных, ни птиц. И ни людей.

– Вчера наши умники, ну, как ты их называешь, это все обсуждали, – неожиданно сказала Галка. – Ну, почему так пусто вокруг.

– С чего ты взяла, что я именно об этом думаю?

Елки-палки, неужели я так предсказуем? Обидно.

– Да мы все об этом думаем, – пожала плечами Галка. – Ну, кроме, наверное, Настюхи, у нее другим голова забита.

– И что говорили умники? – поинтересовался я.

– Думают, что программа все сюда подгружает постепенно. Сначала – небо и землю, потом – леса и поля, потом тех, кто в воде живет, после всех остальных. А мы сюда попали как бы вне очереди, случайно, из-за компьютерного сбоя, – просветила нас Галка. – Так они думают.

– А что они еще думают? – Надо же, и молчали оба. Лишу ужина, о таких вещах если не всем, то мне говорить все-таки следует. Да – это гипотеза, но все же лучше, чем ничего.

– Не знаю, я потом есть начала, а когда я ем, то не слушаю никого, – разочаровала меня Галка.

В целом, теория интересная и, самое главное, вполне реалистичная, без дураков. И подтверждением тому служит утреннее появление рыбы. Ну да, вчера не было, за ночь она подгрузилась и плавает себе в воде. Вполне логично.

Правда, непонятно тогда, почему вместе с землей и лесом сюда попало давнее эхо войны – окопы, бункер, монитор и оружие, причем все эти явления не имеют привязок по времени. Бункер относительно прогрессивный – кодовые замки, гермодвери, а монитор как будто приплыл из далекой древности, судя по револьверу, – из девятнадцатого века. Почему такой разброс? И это я еще не вспоминаю про разлетевшийся на атомы грузовик.

Так что есть бреши в их теории, есть. Но попенять им надо и задание дать – прочитать нам познавательную лекцию нынче за ужином. Шок первых дней уже проходит, быт хоть как-то, но налаживается, и скоро все захотят знать, что, собственно, происходит? Почему так, а не иначе?

И люди должны получить хоть какие-то ответы, пусть в виде предположений, пусть в виде нелепых теорий, но должны. Нет ничего хуже непонятности и неизвестности, эти вещи гложут человека сильнее, чем что-либо другое, заставляя опускать руки. Для меня же это – смерти подобно. Именно сейчас, в первые дни, формируется костяк группы, люди обретают свое место в ней, закладываются основы нашего будущего существования.

Я ли буду у руля этой группы, или не я – не столь важно. Важно, чтобы она сейчас выжила и окрепла.

Впрочем, снова вру. Лучше, чтобы я. Для меня лучше.

– Не получается, – вдруг сказала Настя. – Как-то нелогично – мы находим следы ранее существовавших цивилизаций, например, те же рыболовные крючки. Если есть крючки, значит, уже была рыба. Или что, она сначала была, потом исчезла, потом снова появилась?

– А ничего, что это виртуальная реальность? – язвительно ответила ей Галка. – Это же не настоящий мир!

– Скажи это своему желудку, – фыркнула Настя. – Например, когда жрать захочешь и он у тебя забурчит, а потом от голода бодрость уйдет. Офигенная виртуальность!

– Ну да, ты еще скажи, как вчера: «Ах, еда как настоящая. Раки – вообще один в один», – передразнила Галка порозовевшую Настю.

– Ну, я их хотя бы пробовала в том мире, а ты в своем Тьмузадрищенске слаще морковки ничего не ела! – завелась-таки Настя.

Ай-яй, что же ты, моя маленькая? Тебя спровоцировали, а ты и не заметила.

– Дура! – с удовольствием сообщила Галка и остановилась, уперев руки с бока. Настя сузила глаза и встала напротив нее.

– Заткнитесь обе, – проворчала коренастая Валентина, отвесив каждой по подзатыльнику. – Сват, лиши их ужина, чтобы умнее вперед были.

– Продуктивная идея, – согласился с ней я. – Точнее, продуктосберегающая.

Спорщицы замолчали, и мы продолжили свой путь к лесу.

Собственно, лес был уже привычным, ничем не отличающимся от того, где мы шарились в первый день с Павликом и Тришей.

Ничем, кроме дерева-убийцы, сожравшего вчера двух наших.

– Вон оно, – показала мне кровожадное зеленое насаждение Настя и плюнула в его сторону. – Листьями машет. Главное, я даже такого ни в одном справочнике не видела, видать, какой-то местный мутант.

– Ну да. – Я оценивающе смотрел на толстоствольное высокое дерево, внешне совершенно безобидное, но такое опасное на деле. – Народ, все дружно идем и собираем сушняк. Ветки, палки – все, что будет хорошо гореть. Куча для топлива будет вот тут. Приносим и кладем. Ходим парами, далеко не разбредаемся, и чтобы все были в пределах голосовой связи.

Павлик что-то на руках показал задумчивому Владеку, и они двинулись в сторону, остальные тоже, разбившись по двое, пошли искать топливо.

– Ну, спрашивать, зачем мы собираем хворост, не буду, понятно, что ты его спалить надумал. – Настя прихватила с земли толстую валежину. – А сам-то акт сожжения зачем?

– Это не акт сожжения. – Я вытащил из кустарника трухлявый, но сухой ствол небольшого деревца. – Это ритуальное аутодафе, приведение приговора в исполнение. Эта тварь грохнула двух наших. Может, не самых полезных и умных, но они были наши. Да, это дерево, оно без разума и памяти, но это не важно, дело принципа.

– Однако. – Настя шмыгнула носом. – Ну, если я крякну, то, по крайней мере, буду точно знать, что это кому-то с рук не сойдет.

– Ну, оно как-то так и есть, – заверил я ее, заметив, что она немного скривилась. Надо думать, ожидала что-то вроде: «Да если тебя кто хоть пальцем тронет…» Нет, оно красиво, но мы же не в школе? И потом – мне что, Галку бить? Дружбы между ними определенно уже не будет.

Куча хвороста росла, за час мы его натаскали предостаточно.

– Если все это на дерево-людоеда изведем, чем вечером отапливаться будем? – Павлик почесал затылок. – Мы здесь все конкретно подмели.

– Павлик, не тупи. – Милена встала на цыпочки и постучала его по лбу. – Здесь – да. Там – нет. Лес – он большой.

Надо отметить, что дизайнер вышла из спячки, и ее голосок все громче звучал в общем хоре. И к ней прислушивались, поскольку человек, который всех одел, – это явно не бесполезный человек. Кстати, она даже Николь и Генриетту уже успела одеть, отобрав для этих целей у недовольного Рэнди кусок парусины.

– Ну да, – смутился Павлик и отвел глаза в сторону.

– Настя, скажи мне, где стояла Женя, когда ее сцапали? – приобнял я девушку, которой все-таки было дискомфортно, – вчерашнее все еще колыхалось в ее душе.

– Вон там, – показала Настя на небольшую проплешину на земле, шагах в пяти-шести от дерева.

Кстати, такие проплешины были и рядом, они неким полукругом охватывали дерево, стоящее практически на опушке леса. Что примечательно – поблизости ничего не росло. Особняком оно стояло, это дерево.

Я же говорил, что даже смерти не проходят даром. Вот и маячок, предупреждающий об опасности, надо просто о нем знать и быть внимательным.

– Это метка, – охнула Милена. – Народ, смотрите!

– А точно. – Галка усмехнулась. – И всего делов – знать, куда смотреть.

– Не скажи. – Я подошел к проплешине, готовый в любой момент кувыркнуться назад. – Откуда ты знаешь алгоритм? А если это – опознавательный знак только на дерево такого типа? Или он только для этого леса? Или только для этой опушки? Не надо расслабляться и думать, что все просто.

– Жечь давайте, – глухо сказала Настя. – Время идет.

– Это моя реплика, – хмыкнул я. – Берем хворост и кидаем его под корни. И не жалеем, эту тварь подпалить еще надо, а горючки у нас нету.

Дерево мы завалили на уровне человеческого роста, изведя на это две трети кучи.