Ангел - Ольга Мяхар

– Прямо как я! – радостно пискнул Оська и немедленно полетел посмотреть поближе.

– В этом мире моя сила максимальна, плюс я наверняка сильнее любого другого ожившего, так как их психика взрослых еще не успела адаптироваться к происходящему.

– Да ты и сам не особо успел. По-моему, ты в этом замке просто сходил с ума, – съехидничал Лис.

Сон злобно сверкнул глазами, а в следующее мгновение земля под Лисом разверзлась и он с воплем рухнул в пропасть, еле успев уцепиться за ее край пальцами правой руки. Я рванулась к нему и чуть сама не упала от сильной слабости, навалившейся на меня, едва я встала. И все же я успела схватить Лиса за руку прежде, чем его пальцы разжались.

– Держись, – крикнула я, чувствуя, как сползаю.

Дик быстро чертил в воздухе иероглифы на другой стороне пропасти, а Сон с тревогой смотрел на меня.

– Мама.

В следующее мгновение меня и Лиса мягко подхватил воздух и легко и бережно опустил на поверхность в паре шагов от пропасти, которая прямо на глазах начала исчезать.

Сон подбежал ко мне, испуганно глядя на меня.

– Ты в порядке? Зачем ты бросилась за ним?

Он дрожал, напуганный и теперь совсем не похожий на прежнего самоуверенного себя. Лис, пытаясь встать, смотрел на него крайне недружелюбно. Я изо всех сил пыталась сохранить сознание, все-таки настолько большая кровопотеря губительна для человеческого тела, так что любое действие давалось мне с большим трудом.

– Я в порядке, только больше так не делай. Лис, Дик и Оська – друзья, не трогай их.

Сон сжал губы в нить, но все же кивнул, после чего, подставив мне плечо для опоры, осторожно отвел меня обратно к плащу, бережно на него уложив. Я тяжело вздохнула – ненавижу чувствовать себя беспомощной, но надо копить и без того скудные силы – Дику скоро может понадобиться моя защита. Осталось чуть меньше двадцати дней, если я правильно помню. Оська, быстро махая крыльями, плюхнулся мне на живот, что только добавило приятных ощущений. Дик медленно подошел к нам, задумчиво глядя на сидевшего рядом Сона.

– Так как же ты собираешься уничтожить миражи?

– Я просто заберу себе их силу, – не поворачиваясь ответил мальчик.

– Просто?

– Да, они не осознают ее и легко с ней расстанутся, так и не поняв, что происходит. – Он злобно улыбнулся.

Я прикрыла глаза, пытаясь сообразить, что именно я оживила – ребенка или чудовище. Гм, нет, так думать нельзя, любой, получив такое могущество, наверняка бы начал вести себя слегка неадекватно. Ему просто нужно немного тепла и любви, а также пара дружеских подзатыльников на поворотах. Хм…

– Мне это не нравится. – Лис стоял рядом с Диком, и я задумчиво рассматривала их лица на фоне черного неба. – Он станет чересчур силен, мы не можем так просто выпустить его в мир живых.

Сон напрягся, продолжая сидеть рядом со мной и не глядя на них. Так, пора вмешаться.

– Если вы оставите его здесь, я тоже останусь.

Счастливые глаза мальчишки бальзамом пролились на истерзанную и разорванную напополам душу.

– Ты в своем уме? – зарычал Дик. Он же чудовище, он…

– В нем частица моей души, – резко ответила я, – а значит, я связана с ним на всю жизнь.

Лис отвернулся, снова сжимая кулаки. Не надо было им напоминать о протяженности моей жизни. А впрочем… все равно скоро я отсюда исчезну, так что через пару месяцев они меня и не вспомнят.

Оська очень грустно смотрел на меня, чуть не плача. Блин, а вот он как раз таки будет скучать. Ну что за невезение?

– Ладно. – Мы все посмотрели на Дика, а он спокойно и очень серьезно смотрел на парня.

– Если можешь – делай. Нужна будет помощь – скажи, и мы все предоставим.

Сон смотрел только на меня. Этих двоих он в данный момент люто ненавидел. Вот и еще одна проблема: после моего ухода они все трое должны быть единым целым, иначе я просто не смогу его оставить одного, с изувеченной психикой в мире людей. Мир живых явно этого не переживет.

Сон встал, поднял голову к небу и развел руки в стороны. Я устроилась на плаще поудобнее, поглаживая застывшего на животе Оську, перья которого трепал ветер.

А в следующий момент мир рухнул.

Грохот, вспышки молний, извилистые разряды и жуткий, непереносимый вой окутали нас. Я огляделась и увидела, что мы, все четверо, заключены в огромной серой сфере, за мутными границами которой мир сходил с ума, рушась и падая сам на себя. Сон стоял снаружи, на небольшом пятачке земли, и в каждую из протянутых ладоней, сверкая и извиваясь, вливалась огромная, непередаваемая сила, которую этот мертвый мир с такой легкостью отдавал своему детищу. Я с трудом встала, шатаясь от слабости. Дик и Лис лежали на земле, затыкая уши и корчась от боли. Странно, но мне не было больно вообще. Почему?

Сила белыми толстыми жгутами все вливалась и вливалась в мальчика. Тело его начинало меняться. Из спины начали вырываться огромные белые кожистые крылья, волосы отрастали прямо на глазах, окутывая его хрупкие плечи сверкающим серебряным плащом. Черты лица заострялись, менялся разрез глаз, а зрачок вытягивался в линию. Он оглянулся, нашел меня глазами и медленно улыбнулся, обнажая в улыбке острые белые клыки.

– Он не выдержит. – Кажется, это сказала я, уже шагая к краю защитного купола.

Он улыбался мне, протягивая руку. А потом сила разъяренным мощным потоком сгустилась вокруг его фигуры и хлынула в его тело, заставляя кричать от боли, упасть на колени, царапая стальными когтями камень земли.

– Я иду. – Мой шепот не услышала даже я сама, а в следующее мгновение я коснулась стены и с легкостью преодолела ее, оказавшись снаружи. Лучше бы я этого не делала.

Дикая, неуправляемая сила билась и металась вокруг меня, бушуя и не находя выхода, пытаясь разом наполнить призвавшего ее, но хрупкое тельце мальчишки просто не успевало впитывать ее всю, и он выл и кричал, скребя когтями землю и свернувшись на ней в позе зародыша. Как только я вышла, сила радостно накинулась на меня, врезалась в тело, прошла насквозь, шипя и негодуя оттого, что я не могла ее принять. Боже мой, как же это было больно. Я не упала только потому, что опиралась на ставшую теперь непроницаемой стену. Но он плакал. Он ведь плакал и звал меня. Я должна дойти.

Упасть на колени, вцепиться в камни руками и медленно продвинуться вперед ровно на один шаг. Больно. Теперь белые жгуты пронизывают насквозь, бьют по нервным окончаниям, сводят с ума. Но он ведь плачет. Еще шаг… и еще… и еще. Разум давно плюнул на меня и отключился до лучших времен, кости трещали, разрывая сухожилия, эта боль сведет меня с ума.

Плачь.

Еще шаг и еще, хоть я и ползу. Камни царапают руки, но я даже не могу этого почувствовать и медленно, но упорно продвигаюсь вперед, полностью сосредоточившись на этой задаче.