Разрешаю себя ненавидеть (СИ) - Юлия Колесникова

Мне не хватало наших перебранок, просто я уже не давала воли своим чувствам, или агрессии, ненависти. Так же мне не хватало того, как делая какой-то ход, чтобы позлить другого, мы переглядывались. Мне этого не хватало, но еще месяц такой игры и я бы сошла с ума от боли. Мне просто нужно было знать, на чем я стою, а стояла я над самой пропастью саморазрушения. Даже и не знаю, что такое может случиться, чтобы я снова согласилась играть в его болезненную игру, и снова ждать. Ирвинг именно этого и хотел от меня, чтобы я ждала, но ждала чего? Хоть бы объяснил. Как я не старалась, не могла найти логического объяснения тому, почему бы нам не быть вместе. Может, дело было во мне?

— Просто у него могло быть плохое настроение, — предоставила я свой вариант его поведения.

— Когда у Ирвинга плохое настроение он его скрывает. Это уже многие подметили. Старается быть душой компании, но вчера он был просто убит.

— Даже и не знаю, что могло вывести его так из себя, — или кто, про себя добавила я. Да, я подло радовалась тому, что ему было плохо. И буду продолжать радоваться, пока ненависть не сожжет во мне все теплые чувства к нему. Пока те поцелуи будут лучшим воспоминанием в моей жизни. Пока я буду смотреть на него, и с горечью понимать, что он не может быть моим. Ненавидеть его, это вся привилегия которая у меня оставалась, по старой памяти. Все что помогало, так это помнить, что у нас толком ничего и не было.

— Я тоже. Может они расходятся с Нен? Мне она не очень-то и нравилась, — скривилась Вокс, и я постаралась скрыть свою улыбку. Мне она не нравилась еще больше, но перед этим я почти так же не могла переносить саму Вокс, и хорошо, чтобы она никогда об этом не догадалась.

— Хорошо, с настроением Ирвинга выяснили, теперь ты дашь мне позаниматься, а то у меня тут Эйнштейн стынет, физика как ты знаешь, не самый мой любимый предмет.

И о чудо, Вокс ненадолго замолкла. Мы позанимались еще полчаса, а когда начало темнеть я поспешила домой. Асфальт еще с утра покрылся противной скользкой коркой, и мне бы не хотелось ехать по ней в самой гуще вечера. Впрочем, торопиться не было куда. Сегодня все отправились в Лондон, я же, подумав о том, что придется гулять по городу с Ирвингом, сослалась на кучу домашнего задания. Да меня от самой такой мысли пробирало до костей, что и говорить о самой возможности. Мне нужно было держаться подальше от Ирвинга, на максимально большом расстоянии, и может тогда, понемногу начнется мое излечение от него. Стоило хотя бы попробовать.

Пока мы ехали с Вокс домой, она рассказывала мне о том, что Лендон, наконец, начал с кем-то встречаться, и вот была хотя бы одна причина, чтобы вздохнуть с облегчением. Как я знала у нее самой с Денисом все было прекрасно, и я ни капли не жалела, что тогда отшила его. Конечно, я поступила немного неправильно, подставив Вокс, когда рассказала ему о ней, и ее чувствах, но ведь это помогло. Таких парней как Денис нужно просто ткнуть носом в тарелку, чтобы они могли увидеть ее содержимое.

Видимо у всех все слаживалось хорошо, после того как я не стояла у них на пути. Может и у Ирвинга сложиться, но с тем отношением, с которым он относился к Нен, у них вряд ли будут серьезные отношения. Я надеялась, Ирвинг все же найдет ту, с которой захочет быть. И мне не трудно было поверить в то, что я думаю об этом вполне искренне.

Я не стала подъезжать к самому дому Вокс, она чмокнула меня в щеку на прощание, и выскочив быстренько посеменила до своего дома, как пингвин, потому что земля была скользкой от гололеда. Улыбнувшись, я понаблюдала за ней, а потом уже въехала на подъездную дорожку. Поставив машину в гараж, я закрыла его, потому что сегодня мои не должны были вернуться, а лишь завтра, и пошла в обход к задней двери, так как она была ближе ко мне. Почти дойдя до нее, я внезапно заметила, что мое платье, с маскарадного бала, которое я так тщательно спрятала в своей комнате, висит на бельевых веревках. Я подскочила к нему и начала лихорадочно снимать задеревеневшее от холода платье. Оно явно еще недавно было мокрым. Что за черт! Я не видела машины мамы, значит, их не должно быть дома. Ломая лед на платье, я попыталась его сложить, но у меня не выходило. Пальцы замерзли от холода, и когда я попыталась открыть дверь, чуть не выронила ключи. Замок открылся с третей попытки попасть ключами в замочную щель. Стоило мне шагнуть на кухню, как меня ослепил свет, которого я прежде в доме не заметила. Кто-то явно был дома.

Пряча платье, я зашагала в столовую, но там никого не было, и направляясь в гостиную, параллельно позвала родителей. Мне никто не отозвался.

В гостиной горел свет, и был включен телевизор, и я не сразу же поняла, что в комнате кто-то есть, так как высокая спинка дивана скрывала от меня седока. Обогнув диван, я остановилась как вкопанная. Этого просто не может быть! И все же глаза меня не обманывали.

— Ты?

— А кого ты думала увидеть, Лукаса? — издевательски спросил Ирвинг, даже не смотря в мою сторону. — Тогда ты опоздала, он был тут минут 5 назад, и я сказал ему, что не знаю где ты.

— Как не знаешь? Я ведь говорила, перед тем как все вы собирались уехать. И вообще, почему ты здесь? Где остальные?

— О, точно, ты говорила, что будешь в библиотеке, — наигранно скривился он, и тряхнул челкой, словно пытался скрыть ложь в глазах, хотя я и так знала, что он все прекрасно помнил еще тогда, когда приезжал Лукас. Ну, это уже был перебор. — Только я тебе не секретарь.

— Об этом ты мне сейчас еще расскажешь. Но где остальные? — раздувая ноздри от гнева, поинтересовалась я, уговаривая себя быть спокойной и не подаваться на провокации. Ирвинг медленно повернул лицо в мою сторону, и усмехнулся, явно стараясь меня разозлить. Под светлой футболкой проступали мускулы, и то, как он сложил руки не груди, не могло не волновать меня. И, конечно же, на нем были любимые шорты Рашель — короткие, в которых он бегал. Весь его вид меня просто убивал. Как можно хотеть одновременно убить кого-то и сесть к нему на колени, чтобы поцеловать?

— В Лондоне, где же еще, — он сказал это так равнодушно, будто бы я спросила о чем-то глупом. Так он еще надо мной и насмехается?! Гад! Надменный, противный, жестокий гад!

— А ты почему не с ними? — с расстановкой спросила я, стараясь не выдавать то, как я злюсь. Не стоит радовать его своей злостью и показывать, что он меня все же задел. В теплоте с платья уже начинало капать, и оно тяжелело в руках. От этого мне так же ставало неловко, и мне хотелось поскорее разобраться с ним.

— Не твое дело.

— Тогда думаю мое дело, то, что ты соврал Лукасу. Может у меня были с ним свои планы!

— Уже нет. Он и так заезжал сказать, что будет занят сегодня со своей группой, и просил передать тебе его воздушный поцелуй, — Ирвинг сказал это так, будто бы его тошнило от каждого слова, от Лукаса, и меня за компанию с ними. О, какие мы нежные! А целовать Нен взасос передо мной это нормально? Урод!