Прощай, невинность! - Бренда Джойс

Он постарался улыбнуться:

— Возможно.

Софи насмешливо смотрела на него:

— Ну же, Эдвард! Исповедуйтесь! Мы с вами знаем, что сейчас вы ищете лишь наслаждений, но, возможно, однажды вам захочется жениться. Все мужчины рано или поздно начинают искать жену, которая присматривала бы за их домом и растила их детей.

Улыбка на лице Эдварда растаяла.

— Только не я.

Софи, искренне удивленная, неуверенно спросила:

— Вы это серьезно?

Он мрачно кивнул.

— Но почему?

Его длинные пальцы поглаживали длинную ножку фужера.

— Я слишком много повидал, Софи. Жизнь — это не сад, полный роз. Роз там вообще не найти.

— Как это уныло звучит!

Эдвард посмотрел на нее так серьезно и грустно, что у Софи заныло сердце.

— Вы были бы потрясены, знай вы, сколько замужних леди заигрывало со мной, намереваясь затащить к себе в постель.

— Конечно, есть замужние женщины, лишенные моральных устоев. Но ведь и мужья в равной степени не верны им.

— Да. Но я понял, что верность вообще практически не встречается в этом мире.

Софи возмутилась:

— Уверена, вы преувеличиваете. Но, выходит, вы не женитесь лишь потому, что вам не вынести неверности, вздумай ваша жена изменить вам?

Он чуть заметно улыбнулся:

— К несчастью, я не преувеличиваю. И я не верю в любовь, потому что видел одно лишь вожделение. И… да, я не смог бы вынести неверности жены. Видите ли, в глубине души я, наверное, старомоден, более того, я и себе самому не простил бы неверности — ну, а женись я, такая нелепость вполне может произойти.

Софи молчала. Она думала, что Эдвард или очень романтичен, или совершенно лишен иллюзий. А может быть, и то и другое вместе.

Они засиделись за кофе. Ресторан уже почти опустел, они остались едва ли не одни и не спешили уходить.

— Все было прекрасно, Эдвард, — сказала Софи. Она выпила куда больше вина, чем следовало бы, зато почти исчезла ее недавняя нервозность. По правде говоря, теперь она трепетала от сладкого предчувствия.

— Я рад. — Он ласково смотрел на нее. — Софи, а вы когда-нибудь пробовали продать ваши работы?

Софи мгновенно насторожилась:

— Нет.

— А почему? — Эдвард говорил небрежным тоном, но взгляд его был внимателен и остр. — Вы вообще-то думали об этом?

— Конечно, думала. Я намерена через несколько лет стать профессиональной художницей. Но… я еще не готова.

— По-моему, вы более чем готовы.

Взгляд Софи словно притягивали его сверкающие голубые глаза. Она стиснула руки на коленях. И промолчала.

— Может быть, мне попробовать поискать хорошего торговца картинами? И договориться о встрече?

Софи задрожала. Она действительно не была готова, она это знала.

— Я и так знаю, кто лучший из торговцев, — услышала она собственный голос.

— Вы боитесь.

— Да.

— Не нужно бояться. Конечно, вы услышите и отказы. Это неизбежно. Даже величайшие из художников не сразу находили признание, особенно в молодости.

Он был прав. Но Софи все равно боялась, ее разрывали сомнения. Вот бы довериться Эдварду, позволить ему заняться ее делами, раз он того хочет…

— Не знаю…

— Давайте поговорим с торговцем, — предложил Эдвард.

— Не знаю… — повторила она.

— Думаю, вам пора выбраться из своего угла, Софи, — довольно резко сказал Эдвард. — Пишите, что вам захочется. Открыто. Продавайте свои картины. Рискните, пусть даже вы услышите отказ. Носите прекрасные платья, измените прическу, выезжайте в свет — на балы, на чайные приемы, на бега! Позвольте мужчинам увидеть вас такой, какой вас вижу я!

Софи даже рот разинула. Эдвард весело усмехнулся.

— Но при чем тут наряды и мужчины, какое они имеют отношение к моей живописи? — спросила Софи, загораясь гневом.

— Думаю, большое, — спокойно ответил он.

— Нет! — Голос Софи прозвучал твердо, но на самом деле ее захватила нарисованная Эдвардом картина. По правде говоря, сегодня она и чувствовала себя совсем не такой, как прежде, — нет, она уже не была некрасивой, чудаковатой калекой, сегодня она ощущала себя молодой, прекрасной, желанной… Она вообразила себя на прогулке, в ярком нарядном платье, с высокой пышной прической… И почти увидела себя на балу, окруженную поклонниками, среди которых, конечно же, был и Эдвард.

Софи с усилием отбросила нелепые мысли. Откашлявшись, сказала:

— Я не прячусь в углу ни от кого и ни от чего.

— В самом деле? — поинтересовался он, явно не веря ей. Софи прямо взглянула ему в глаза, не желая признавать, что он прав. Потому что он был не прав, не прав!

— Если бы я пряталась, Эдвард, я давно бы сбежала от вас.

Он принял вызов и, наклонившись через стол, всмотрелся в нее потемневшими глазами.

— Вам не сбежать от меня, Софи, даже если вы очень постараетесь.

В его голосе прозвучало что-то откровенно мужское, почти первобытное, и Софи вздрогнула.

— Вы… вы мне угрожаете?

— Ничуть. Я ваш защитник, Софи. Не забывайте этого никогда.

По телу Софи пробежала нервная дрожь, кожа покрылась пупырышками.

Эдвард продолжал:

— Если вы не будете рисковать, вам никогда не добиться успеха.

Софи молчала. Она думала о том, что готова рискнуть и стать его любовницей. Она станет женщиной, и, без сомнения, вся ее жизнь переменится…

Он сжал ее руку.

— Вы уже рискнули, здорово рискнули — и сами знаете. Вы — искательница приключений, Софи, дерзкая искательница приключений. Я в этом уверен. Я ни в чем в жизни не был так уверен.

Слезы наполнили глаза Софи. Ей ни разу не приходилось слышать подобных слов…

— Хорошо. Я согласна.

Эдвард откинулся на спинку стула — улыбающийся, довольный, мужественный…

В голове Софи мелькнуло, что она должна написать его вот таким, немедленно, на портрете он должен сидеть, развалясь, за столом прославленного ресторана «Дельмонико»… Ее сердце затрепетало от волнения, и она забыла о слезах.

— Эдвард, — дерзко, почти бесстыдно уставясь на него, сказала она, — не могли бы вы оказать мне одну большую услугу?

Он удивленно посмотрел на нее:

— Разумеется. Любую. Когда угодно. Только скажите. У нее перехватило дыхание.

— Вы согласитесь позировать мне?

Глава 11

Ньюпорт-Бич

Сюзанна прошлась по спальне, остановилась у двери на балкон, взглянула на залитый звездным светом океан. Настолько привычен был этот вид, что она едва заметила серебристые барашки на черной воде, мерцающий небосвод… Всецело погруженная в собственные мысли, она не расслышала стука в дверь. Когда Бенджамин с порога мягко окликнул ее, Сюзанна вздрогнула.

Бенджамин, как и его жена, уже приготовился ко сну, на нем был отделанный бархатом халат плотного шелка и пижама.