Повестка - Джон Гришем

Чтобы сменить замки на входной двери, домовладелец направил бригаду из трех мексиканцев. Провозившись до самого вечера, те не отказались от предложенного Рэем пива. После их ухода он решил разобрать почту: счета, торговые каталоги, рекламные буклеты.

Глаз профессионального юриста мгновенно выделил из этого мусора фирменный голубоватый конверт Федеральной налоговой службы. Адресован конверт был Рэю Этли, душеприказчику Ройбена В. Этли. Судя по штемпелю, отправили письмо из Атланты двумя днями ранее. Текст на стандартном листе бумаги гласил:

«Уважаемый мистер Этли,

Являясь распорядителем имения «Кленовая долина», Вы в соответствии с законом обязаны предоставить налоговым органам точную опись всех активов Вашего отца. Сокрытие какой-либо части имущества может быть расценено как попытка уклониться от уплаты налогов и явится грубым нарушением действующего законодательства.

Мартин Гейдж,

инспектор отдела криминальных расследований».

Первой мыслью Рэя было позвонить Гарри Рексу и узнать, что конкретно имеет в виду налоговая служба. Как душеприказчик, Рэй обязан был в течение года после смерти отца направить налоговикам данные о размерах наследства, причем на непродолжительные задержки чиновники обычно смотрели сквозь пальцы.

Письмо было отправлено через день после того, как Рэй вместе с братом присутствовал на официальном оглашении и утверждении последней воли отца. Что, интересно, заставляет их так торопиться? От кого вообще они узнали о смерти Ройбена Этли?

Однако вместо того чтобы связаться с Гарри Рексом, Рэй набрал номер Управления налоговой службы в Атланте. Автоответчик вежливо сообщил:

– Суббота и воскресенье являются для наших сотрудников выходными днями. Пожалуйста, перезвоните.

Тогда Рэй сел за компьютер и отыскал в сети телефонный справочник города Атланты, где обнаружились целых три Мартина Гейджа. Первый, по словам супруги, уехал на ранчо и ничего общего с фискалами не имел. По второму номеру никто не снимал трубку. Третьего Мартина Гейджа звонок оторвал от обеда.

– Вы работаете в налоговой службе?– представившись и попросив извинить его за вторжение в личную жизнь, спросил Рэй.

– Да.

– В отделе криминальных расследований?

– Уже пятнадцатый год.

Рэй объяснил причину своего звонка и зачитал письмо в трубку.

– Я этого не писал,– твердо заявил Гейдж.

– Тогда кто же?– Рэй тут же пожалел о своей несдержанности.

– Откуда мне знать? Можете переслать сюда текст по факсу?

Скользнув взглядом по стоявшему на столе аппарату, Рэй после секундной паузы отозвался:

– Конечно, но не раньше понедельника. Для этого мне придется пойти на работу.

– Тогда отсканируйте его и вышлите электронной почтой.

– Как назло, вчера сканер начал давать сбои. Придется дождаться понедельника.

– Нет проблем. Но имейте в виду: над вами кто-то подшутил. Я ничего подобного не писал.

Рэю захотелось как можно быстрее закончить разговор, однако собеседник вошел во вкус:

– К тому же, выдавая себя за агента федеральной службы, человек совершает серьезное правонарушение. Кто, по-вашему, это может быть?

– Теряюсь в догадках.

– Наверное, нашел мое имя на веб-сайте. Вот что значит идиотская свобода распространения информации!

– Согласен.

– Когда суд утвердил завещание?

– Три дня назад.

– Три дня! У вас целый год впереди.

– Знаю.

– Велико ли наследство?

– Если бы. Развалюха-дом.

– По-видимому, какой-то псих. Сбросьте письмо на факс, и я вам перезвоню.

– Спасибо.

Положив трубку, Рэй спросил себя: для чего, черт побери, было звонить?

Чтобы подтвердить факт отправления письма.

Копии Гейдж, естественно, не получит. Месяца через полтора разговор будет забыт.

М-да, в горячке он спорол глупость.

Форрест почти освоился на новом месте. В день ему разрешалось сделать два телефонных звонка.

– Ха, администрация думает, мы начнем сговариваться со своими поставщиками,– услышал Рэй в трубке и заметил:

– Ничего смешного.

– Почему ты в Виргинии?

– Потому что я здесь живу.

– А мне казалось, ты захочешь проведать старых друзей.

– Так и будет, только чуть позже. Как еда?

– Детский сад. Фруктовое желе на завтрак, обед и ужин, правда, каждый раз другого цвета. Мерзость. И это за триста с лишним долларов в сутки.

– А прекрасный пол?

– Всего одна представительница, четырнадцати лет. Дочка судьи, честное слово! Тоска – хоть вешайся. С утра и до часу дня – коллективные беседы, где мы должны облегчить души, рассказать, кто как ступил на путь греха. Врачи считают, будто, выговариваясь, пациенты помогают друг другу. Да я здесь грамотнее любого специалиста. Восьмой сезон, поверишь?

– А не девятый?

– Глумишься? Знаешь, что самое мерзкое?

– Нет.

– Когда я трезв, чувствую крылья за спиной, чувствую себя сильным, красивым, умным. И через мгновение начинаю себя ненавидеть – за гадости, которые начну делать, когда выйду отсюда. Не пойму, кто меня толкает?

– Подумай, подумай.

– В целом здесь даже неплохо, если не говорить о еде.

– Отлично. Я горжусь тобой, Форрест.

– Может, подъедешь?

– Обязательно. Через пару дней.

Пообщавшись с братом, Рэй позвонил Гарри Рексу. Как обычно по выходным, тот сидел у себя в офисе. Четвертый брак так и не приучил Гарри ценить домашний уют.

– Помнишь дело на побережье? Отец ездил туда в начале прошлого года.

– На побережье?– с полным ртом переспросил Гарри Рекс. По его глубокому убеждению, жить на побережье могли лишь наркодельцы и непритязательные провинциалы.

– Слушания состоялись в январе, и ему за это заплатили.

– В прошлом году судья уже слег.– На противоположном конце провода послышались характерные булькающие звуки: собеседник утолял жажду.

– Рак врачи обнаружили только в июле.

– Не помню никакого дела на побережье, и это меня удивляет.

– Меня тоже.

– С чего ты вздумал рыться в его папках?

– Хочу сверить сумму доходов с выплаченными налогами.

– Зачем?

– Как-никак на мне теперь все имущество.

– Ради Бога, извини. Когда тебя ждать?

– Через два дня.

– Сегодня попалась на глаза Клаудиа, век бы ее не видеть. Подъехала к кофейне на новеньком «кадиллаке» и стала носовым платком смахивать с капота пыль. Не машина – игрушка. Прохожие балдели.

Представив, как Клаудиа с набитой деньгами сумочкой несется через весь город к торговцу автомобилями, Рэй улыбнулся. При виде этой картины не сдержал бы усмешки и судья.

Сон в скрюченном положении на софе был неспокойным. Ночную тишину нарушали шорохи, скрипы и чьи-то тревожные вздохи. Словно сама по себе двигалась мебель. Спустя сутки после вторжения квартира, казалось, готовится к новому.

ГЛАВА 27

Пытаясь убедить себя в том, что жизнь течет как обычно, Рэй легкой трусцой бежал по излюбленному маршруту: через университетский кампус, по склону холма до вершины и вниз, к дому, ровно шесть миль. Около полудня он вместе с Карлом Мерком пообедал в «Визу», популярном бистро неподалеку от центра города. На три часа дня Фог Ньютон запланировал очередной тренировочный полет, однако полученная почта опрокинула все планы.

Надпись на конверте была сделана от руки, адрес отправителя отсутствовал. Четкий оттиск штемпеля свидетельствовал: письмо опущено в ящик здесь, в Шарлотевилле, всего сутки назад. Развернув сложенный втрое стандартный лист, Рэй почувствовал, как из-под его ног уходит земля.

Цифровая камера бесстрастно запечатлела металлическую завесу бокса 14Б, а цветной принтер выдал четкий снимок. Все. На бумаге не было ни слова. Да слова и не требовались.

Когда минуты через две оцепенение спало, Рэй ощутил в желудке острую, как от удара ножом, боль. Веки непроизвольно опустились. Усилием воли заставив себя раскрыть глаза, он вновь посмотрел на снимок. Бумага в руке дрожала.

Первой мелькнувшей в голове мыслью было: в квартире нет ничего, с чем он не мог бы расстаться. Бросить все к черту и уносить ноги! В маленькую дорожную сумку полетели самые необходимые мелочи.

Через три часа «ауди» остановилась на заправке в Роуноуке, а еще тремя часами позже Рэй въехал на забитую трейлерами стоянку неподалеку от Ноксвилла. Долгое время он сидел в кабине, наблюдая за суетившимися у машин водителями и оживленно болтавшими посетителями кафе. Когда освободился столик у окна, Рэй прошел внутрь. Поджидая официантку, он то и дело посматривал на багажник, в котором лежали три миллиона долларов.

Царивший в кафе аромат свидетельствовал о том, что свиного жира повара не жалеют. Рэй заказал гамбургер и принялся набрасывать на салфетке стратегию дальнейших действий.

Единственным по-настоящему надежным местом хранения банкнот был, конечно, сейф в банке: толстые стены, телекамеры, круглосуточная охрана. Деньги можно было бы разделить и спрятать в нескольких городках, разбросанных между Шарлотсвиллом и Клэнтоном. Передвижения между ними сбили бы неизвестного соглядатая с толку. Кейс с пачками купюр вряд ли привлечет внимание любопытных прохожих.