Меж мирами скользящий - Александр Сухов

— Да я его одной левой уделаю.

— Хорошо, — кивнул Зелот Стамб, — значит, ты готов померяться с ним силами?

— Конечно, готов, — подтвердил Мал.

На этот самоуверенный тон мастер боевых искусств отреагировал лишь легкой усмешкой.

— Мрад, — обратился он к ученику.

Тот тут же вскочил на ноги и, низко поклонившись, сказал:

— Слушаю вас, учитель.

— Легкий спарринг, разрешаю применять захваты, броски и подсечки, ударов не наносить! Все понял?

— Да, учитель.

— Объясняю правила поединка, — мастер Стамб, посмотрел поочередно на обоих противников, — если Малу удастся три раза сбить с ног Мрада, значит, победил он, и ему больше не нужно совершенствовать свои навыки рукопашного боя, ну, а если наоборот… — он широко развел руками. — Короче, все яснее ясного. Итак, оба готовы?

— Я готов, учитель, — ответил Мрад, стоя в расслабленной позе.

— Я также готов, мастер, — произнес Мал.

— В таком случае, разрешаю начать схватку.

Мал толком ничего не успел понять. Только что его противник находился в пяти шагах от него и вот он уже рядом. Результат — позорное падение на землю, а этот наглый тип еще и улыбается, руку протягивает, чтобы помочь встать…

«Ладно, — подумал юный чародей, — это не считается, сейчас я ему покажу, где раки зимуют».

Однако и во второй раз ему не удалось своевременно отреагировать на атаку противника. Удар сердца и Мрад вновь стоит рядом. Как и в прошлый раз, он, не мудрствуя лукаво, сделал легкую подсечку, в результате чего лопатки Мала вновь вошли в соприкосновение с землей…

Стоя в третий раз напротив своего соперника, Мал решил немного схитрить и попытался подкорректировать силу и скорость реакции своего организма с помощью магических штучек. Но эта хитроумная затея ему не удалась — перед началом поединка мастер Стамб предусмотрительно возвел над местом схватки заклинание, именуемое Пологом Общего Запрета. В свое время лишь применение этого или другого подобного заклинания давало шанс обыкновенному воину, лишенному колдовских способностей, выстоять в битве с магом. Поэтому любой ценящий свою жизнь боец старался непременно разжиться либо драгоценным артефактом, позволяющим устанавливать Полог, либо одноразовым свитком с записанной на нем формулой активации данного заклинания.

Пришлось ученику чародея, скрепя сердце, принять в третий раз неотвратимый позор поражения, поскольку проворству и ловкости жилистого и неуловимого Мрада противопоставить ему было нечего. Очутившись в третий раз на земле, он вдруг понял, что должен непременно стать учеником мастера Стамба, хотя бы для того, чтобы отомстить этой загорелой до черноты мартышке, выставившей его посмешищем перед Учителем, мастером боевых искусств и всеми прочими учениками. Ребята хоть и продолжали сидеть в позе лотоса на своих местах с каменными физиономиями, но Мал отлично понимал, каким ничтожеством в данный момент он выглядит в глазах этих задавак.

— Ну что, самонадеянный напыщенный индюк, испил из горестной чаши поражения? — Потер ладошки весьма довольный Учитель, как будто только что самолично положил на лопатки своего ученика. — Короче, так — каждое утро будешь приходить сюда, и заниматься вместе с прочими ребятами, а вечером мы с тобой будем постигать основы чародейства и волшбы. Сам понимаешь, что изнемогать от праздности и лени тебе не придется, если, конечно, ты не собираешься стать банальным бездельником и прожигателем жизни…

Старик еще целых пять минут объяснял своему нерадивому ученику, к чему приводит разумных существ легкомысленное отношение к жизни, а также тяга к мирским удовольствиям и праздности. Однако Мала эти пространные монологи мало задевали. Стоя перед Учителем и преданно глядя ему в глаза, он пропускал наставительные речи мимо своих ушей, размышляя тем временем о чем-то своем личном.

Наконец, посчитав свой воспитательный долг выполненным, Учитель замолчал. Сердечно попрощавшись с мастером Стамбом и еще раз для порядка погрозив Малу указательным пальцем, он как всегда бесшумно растворился в воздухе, удалившись по каким-то своим неотложным делам.

Зелот Стамб, не говоря ни слова, повернулся к мальчику спиной и направился к избушке-развалюхе. Через минуту он вышел оттуда, держа в руках кусок серой домотканой материи.

— Раздевайся, малыш! — не терпящим возражения тоном приказал он. — Наденешь вот это, — и, обратившись к стоящему чуть поодаль победителю, скомандовал: — Мрад, помоги своему новому товарищу опоясать чресла!..

Знойный летний день. Мал с зажатым между ног двухпудовым валуном, обшитым кожей, стоит на вытоптанной ногами учеников бурой травке неподалеку от навеса. В руках мальчика легкий боевой лук с наложенной на него стрелой и натянутой слабенькими детскими ручками тетивой. Острое стальное жало стрелы хищно упирается в ослепительный косматый шар дневного светила. Жгучий пот заливает глаза ребенка. Ноги уже давно не чувствуют веса сжимаемого ими камня, поскольку уже через час неподвижного стояния на жаре потеряли всякую чувствительность и превратились в некое подобие деревянных подпорок — абсолютно чуждых его природному естеству. С руками было не лучше. Они также уже давно затекли и потеряли чувствительность, лишь пальцы, сжимавшие наложенное на тугую тетиву древко стрелы, невыносимо ныли, грозя в любой момент разжаться. Если бы подобное произошло, то после обеденной плошки кашеобразной бурды из недоваренной смеси зерен злаков, мяса и овощей, ему предстояло бы снова до самого вечера ловить наконечником стрелы солнечный диск, стоя столбом с зажатым между ног двухпудовым камнем.

Как же сейчас завидовал Мал своим товарищам, даже Мраду, который с самого утра находится в подвешенном состоянии на растяжке — изуверском приспособлении, предназначенном для того, чтобы увеличить эластичность сухожилий и мышц в паховой обрасти. Конечно, после того, как товарища снимут со станка, его будут еще какое-то время мучить боли в паху, но эта боль не шла ни в какое сравнение с тем, что предстояло испытать Малу по окончании упражнения с луком и камнем. Воистину у мастера Стамба было богатое воображение, позволявшее ему каждый день изобретать все новые и новые орудия пытки для своих подопечных. Вот уже целый год Мал ежедневно посещает его занятия и не устает удивляться изощренной фантазии своего второго учителя.

Первые дни и месяцы были для мальчика особенно трудными. Резкий переход от вальяжной жизни ученика чародея к строгому казарменному режиму, пришелся ему не по вкусу, Мал несколько раз даже пытался уклониться от повинности, ссылаясь на плохое самочувствие. Однако заботливый Стамб очень быстро находил эффективное лекарство от всякой мыслимой и даже немыслимой хвори. И лекарство это при всех недугах имело один и тот же рецепт: свежий воздух в сочетании с интенсивными физическими нагрузками в приятном обществе таких же, как и сам Мал товарищей по несчастью.