Иноземец с черной аурой - Александр Владимирович Немченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я в последний раз перед отъездом подмелся и переоделся в одежду ученика школы змеи.
— Сейчас все начнут подходить, — сказала Сили, выходя из здания. — Скоро уже турнир. Честно говоря, мне немного страшно. Если перед первым за долгое время боем я просто переживала, то сейчас все совсем по-другому.
Я не стал уточнять почему. Ясно и так. На последнем турнире, на котором она присутствовала, правда в качестве зрителя, погибли ее родители.
— А ты? Тебе страшно?
Я прислушался к своим чувствам.
— Немного волнуюсь. Интересно посмотреть на бойцов. Насколько они сильны. Знаешь, на родине мне не было равных. Я начал драться, когда увидел матч по боксу — такое боевое искусство. Меня тогда очень поразило то, как люди сражаются до конца. Их желание победить, их стойкость. Пусть тогда я и был маленьким, но уже задался вопросом, что ими двигало? Крики толпы и желание угодить фанатам, либо амбиции и желание стать чемпионом, получить пояс, славу и огромные деньги? Уже позже я понял, что ничего из этого. В бою ты думаешь об одном — победа. Как сразить вон того здорового парня напротив. Ты не думаешь, что его нужно свалить, чтобы получить славу и деньги. Не думаешь, что его нужно завалить, чтобы твои фанаты ликовали. Нет. В тот миг, когда ты на ринге — все это становится второстепенным. Только желание победить, ради того, чтобы победить.
Девушка нахмурилась, пытаясь понять, что я имею в виду.
— Да я не очень хорош в объяснениях.
— Нет, я, похоже, понимаю. Сразить сильного противника — вот, что ты имеешь в виду. Желание победить в бою.
— Да, а все остальное в этот момент второстепенно, где-то на задворках сознания. Твоя цель не стать чемпионом, а просто победить. По крайней мере, так думают по-настоящему великие бойцы. Я так считаю. Так вот, как я и сказал, мне не было равных. Даже самый сильный и талантливый боец не продержался против меня и десяти секунд. Я перестал испытывать это чувство волнения и желания победить, потому что знал, что выиграю. Бой стал рутиной. И только здесь, в империи я вновь стал получать удовольствие от сражений. Сколько еще бойцов сильнее меня? До каких вершин смогу добраться? С какими еще сильными личностями смогу сразиться? Так что сейчас испытываю не страх, а волнение и любопытство.
Девушка усмехнулась.
— Я думала это все бойцы странные. Мои родители, дедушка, Шэнь или Тэн Ли, но ты… ты в этом плане совсем какой-то безумный.
Я хмыкнул. Некоторое время мы стояли молча и обдумывали сказанное.
— А ты, значит, боишься? — возобновил я диалог.
— Да. Боюсь, что недостаточно сильна, что встречусь с невероятно сильным противником. Но знаешь, мне в детстве дедушка посоветовал кое-что.
— И что?
— Ну, мы тогда много тренировались, и он уверял, что я расту сильной. Но простые слова мало могли убедить. Даже победы над Шэнем не сильно помогали понять, насколько я сильная.
Она на несколько мгновений замолкла, чуть улыбнулась, видимо вспоминая деньки, когда была совсем маленькой.
— Ну, так что за способ? — спросил я.
— Сними с себя утяжелители.
Я, молча, развязал шнурки. Как только браслеты оказались на земле, девушка сказала:
— А теперь сосредоточь ауру в мышцах ног, присядь и подпрыгни со всей силы.
Уже начав догадываться, что в итоге получится, я присел, а затем прыгнул вверх. Воздух засвистел в ушах, земля резко отдалилась и не только земля. Сили стала маленькой, как и дом слева. Справа я увидел за каменным ограждением подходящих к дому группу учеников. От открывшегося вида у меня внутри все сжалось, а сердце застучало. По личным ощущениям я подпрыгнул где-то на уровень третьего этажа, если не выше. Справа и слева видны соседние улицы, дома и люди.
На самом деле все длилось лишь мгновение, но было чувство, будто я завис на целый час — настолько сильно было впечатление от увиденного. Через миг я начал падать. Сконцентрировав ауру в ступнях и сухожилиях, я с тяжелым стуком приземлился на каменную дорожку. Выпрямился. Сердце колотится как у перепуганного зайца, но тут оно бьется скорее от волнения и увиденного, нос с жадностью втягивает воздух, а затем с шумом выпускает, как у быка во время корриды.
— Ну как, впечатляет?
— Да.
— Чувствуешь себя всемогущим? Ведь помнишь, что когда-то в детстве едва мог залезть на кровать, а тут подпрыгнул в высоту на несколько человеческих ростов.
— Да уж, жесть! А ведь великие мастера могут и выше.
— Дедушка подпрыгивал раз в десять выше. А что насчет великих мастеров. Ходят слухи, что они вообще обладают древней техникой полета, которая была утеряна еще пять сотен лет назад.
— Как же они владеют этой техникой, если она так давно была утеряна?
— Леша, великим мастерам может быть больше шести сотен лет.
Пока я переваривал эту информацию, во двор вошла первая группа учеников. Мы поздоровались, я даже с удивлением отметил, что помню всех по именам. Затем вошла вторая группа, потом третья.
— Ну как, боишься? — хлопнув по плечу, спросила меня Тэн Ли.
Сили с подозрением покосилась на девушку, словно прикидывая, не слишком ли близко та встала.
— И ты туда же? — произнес я, потирая место удара.
— В смысле?
— Да Сили тоже об этом спрашивала. Нет, не боюсь, а хочу побыстрее увидеть бои, а также сам поучаствовать.
— Вот это настрой настоящего воина.
В это время вышел Вион, и ученики быстро построились перед ним, как солдаты перед генералом, разве что честь не отдали. После чего мы двинулись из дома. Забавно. Я так ждал турнира и так к нему готовился, но при этом не поинтересовался, где он будет проводиться. Наверное, просто на подкорке сознания отложилась мысль, что это будет где-то в центре города — а где еще?
Но вот прошел час, два. Мы прошли городской рынок. Вышли за город и по дороге пошли куда-то дальше. Слева высится бамбуковый лес, справа бескрайние поля с посадками риса.
— А далеко до места проведения турнира? — спросил я.
— Где-то пять сотен ли, — ответила Сили.
Я припомнил, что мне говорили раньше. Одно ли — это примерно полкилометра. Десять ли — пять километров. Сто — пятьдесят. А пятьсот — двести пятьдесят.
Я удивленно глянул на девушку.
— И что, все это время мы будем пешком идти?
— Нет, конечно, — усмехнувшись, произнесла она. — Нет, мы можем,
