Зазеркалье: авторитет законов или закон «авторитетов» - Юрий Удовенко

Не умолчала Федяева и об исчезновении видеокассеты, изъятой в ходе обыска у Т. М. Вагаповой — сестры Нуриа-хметова, на которой обвиняемый был заснят в компании Хамадишина, Гафарова и других высокопоставленных чиновников города. Все предметы, изъятые 16 и 17 сентября в ходе обысков, находились в УБОП. Позже их передали Федяевой. Все, кроме вышеуказанной видеокассеты, которая как в воду канула.

Доложила Федяева и о саботаже ее решения о транспортировке Нуриахметова в Казань. Игнатьев тут же позвонил в Казань, дал указание найти реанимобиль и направить его в Набережные Челны. Но реанимобиль не пригодился. После окончания совещания — около 16 часов — из суда сообщили, что жалоба Нуриахметова удовлетворена, и он освобожден под подписку о невыезде. Прямо из зала суда.

Позже было установлено, что руководство городского УВД знало о том, что судебное рассмотрение жалобы Ну-риахметова назначено на 28 декабря, поскольку только оно могло выделить спецмашину и конвой для доставки обвиняемого из спецпалаты БСМП в суд. Несмотря на назначенное время — 14 часов, судебное заседание состоялось в первой половине дня. Напрашивается вывод, что совещание в УВД с участием А. И. Игнатьева откладывалось, потому что в это время происходило освобождение Нуриахметова из-под стражи. Хамадишин, которому все это было известно, в ходе совещания об этом умолчал и лишь саркастически высказывал недовольство тем, как Федяева ведет следствие.

Когда стало известно об освобождении Нуриахметова, обвинители предприняли меры к опротестованию сомнительного судебного решения. Федяева связалась по телефону с помощником прокурора Кадыровым, представлявшим прокуратуру города в суде. Кадыров заверил, что уже готовит протест. В это время Федоров пытался дозвониться до Игнатьева, который все еще находился в городском УВД. Но дежурный по УВД простодушно пояснил:

— Хамадишин дал указание Федорова с Игнатьевым не соединять.

Тогда Федоров позвонил напрямую Ринату Закиевичу Тимерзянову, первому заместителю министра внутренних дел Татарстана, и сообщил об обстоятельствах освобождения Нуриахметова из-под стражи. Тимерзянов тут же дал указание Игнатьеву организовать наблюдение за обвиняемым, поскольку, имея вид на жительство в США, он мог скрыться от следствия за границей.

Нуриахметов все еще находился в палате кардиологического отделения БСМП. Около полуночи в сопровождении своего адвоката Газетдинова и еще кого-то он вышел из палаты. На вопрос сотрудника милиции: «Куда направляетесь?» Газетдинов добродушно ответил:

— Идем на процедуры.

Это в полночь-то? Но милиционеры поверили бредовому объяснению и не сочли нужным сопровождать Нуриах-метова, как им было приказано заместителем начальника СКМ МВД РТ. Дело кончилось тем, что 28 декабря 1999 года Нуриахметов покинул БСМП и подался в бега. Уголовное дело в отношении него было выделено в отдельное производство, и он был объявлен в федеральный, а затем и в межгосударственный розыск.

Напрашивался вопрос: а не способствовали ли милиционеры побегу Нуриахметова? В последующем Н. Н. Федяе-ва и О. В. Федоров неоднократно требовали проведения служебного разбирательства по обстоятельствам бегства обвиняемого, но так ничего и не добились.

В ходе следствия Федяевой был допрошен заместитель начальника Челнинского отдела УБОП Тыгин, который несколько лет вел оперативную разработку ОПС «29 комплекс» и дал показания, что Асадуллин — один из лидеров этого преступного сообщества. При ознакомлении с материалами уголовного дела Асадуллин, прочитав протокол допроса Тыгина, попросил Федяеву передать убоповцу, что если протокол допроса останется в деле, то он тоже молчать не будет.

— Что вы имеете в виду? — спросила Федяева.

— Тыгин поймет, о чем речь. Скажите, что насчет отца. — ответил Асадуллин.

Федяева рассказала об угрозах обвиняемого Тыгину, но тот спокойно ответил, что его отец давно умер и он не знает, о чем идет речь.

— Оставить протокол твоего допроса?

Тыгин ответил утвердительно. Но уже на следующий день пришел к следователю и сказал, что посоветовался с Балясниковым, начальником УБОП при МВД Татарстана:

— Руководство считает, что приобщение к делу протокола моего допроса преждевременно. Если возникнет необходимость, то я выступлю в суде. Поэтому надо бы протокол из дела убрать.

Федяева хотела тут же перезвонить Балясникову, но Тыгин пристыдил ее:

— Не доверяешь?

Она поверила на слово и убрала протокол допроса из дела, вшив на это место другой — протокол допроса сотрудника пейджинговой компании, проведенный по этому делу, но не имевший особого значения.

Уже много позже Федяева поняла, что ее обманули. Но это стало известно только тогда, когда она получила сведения о том, что Тыгин вместе с Асадуллиным совершили мошенничество, завладев полутора миллионами рублей, которые принадлежали одному из нижнекамских коммерсантов.

1 марта 2000 года уголовное дело в отношении Асадуллина и Першина было направлено в суд. Обоим инкриминировался пункт «б» части 3 статьи 163 УК РФ «вымогательство в целях получения имущества в особо крупном размере», которое наказывается лишением свободы на срок от 7 до 15 лет. Следователь Н. Н. Федяева, начальник отдела по надзору за расследованием особо важных дел и оперативно-розыскной деятельностью прокуратуры РТ В. А. Владимиров и прокурор этого же отдела А. Н. Балеев были убеждены, что вина Асадуллина и Пер-шина в совершении вымогательства следствием была доказана. Но совершенно неожиданно государственный обвинитель — представитель Набережночелнинской прокуратуры — не поддержал обвинение по вымогательству и в суде попросил переквалифицировать деяния обвиняемых на «хулиганство» — статью 213 УК РФ.

Еще одной «странностью» судебного рассмотрения дела стало то, что почти из трех десятков свидетелей по делу в суд было вызвано только трое, и те выступали в защиту бандитов.

Закономерным итогом этих странностей стало то, что Асадуллин и Першил были осуждены по ст.213 УК РФ и им было назначено наказание в виде лишения свободы сроком на три года. А в связи с амнистией они вообще могли быть освобождены от отбывания наказания. С большим трудом, только на шестой день Федяевой удалось получить у судьи копию приговора для согласования с прокуратурой РТ вопроса о внесении протеста.

Но в республиканской прокуратуре пришли к выводу, что протест на неправильную квалификацию преступления внести не представляется возможным, поскольку государственный обвинитель сам не поддержал обвинения. Оставался один-единственный вариант — внесение жалобы потерпевшим.