Улыбка Серебряного Дракона 2 - Джулия Либур

магию и собственные силы. У него была опора в лице сына и надёжный тыл в лице Марилики. А сейчас… Сейчас они строят крепость на песке. Этот песок может спрессоваться, затвердеть и всё выдержать, а может расползтись, обрушив все их надежды. Однако нет у них другой возможности. Даже эта возникла просто со слов девочки рабыни. Великая ей благодарность. Возможно, Великие Предки позволят вернуть ей этот долг.

Он вспомнил, как впервые увидел лесную фею, которая появилась перед ним вместе с Грисгердом. Оказывается, юноша, выигравший состязание, устроился в замок к Опаловым, только чтобы попытаться разузнать хоть саму малость, которая может быть полезна в борьбе с Драконами Хаоса. И разузнал. Вернее, узнала девочка, которую похитили и отдали в наложницы Фраю, а уже у неё хватило сообразительности передать это менестрелю. Фея обоим приходится крёстной и сейчас старается защитить девчушку как может.

Столько веков феи не показывались никому на глаза.  Говорят, что баллада, которую поют про фею и дракона – правда. После того как обманутая фея вернулась в лес, растворившись в нём, лесные волшебницы дали зарок не выходить ни к людям, ни к драконам, ни к магам. Он первый из драконов кто за последние столетия видел фею. Не будь у него истинной пары, влюбился бы, наверное, сразу. Непонятно, как этот глупый дракон мог вообще посмотреть на кого-то, имея такую возлюбленную. Великие Предки, о чём он думает в такое время? Завтра продолжение турнира…

Глава 15. Турнир. Битва За Корону

Рассвет застал и короля, и Фрая на ногах. Дракон Хаоса особо не волновался, хотя вчерашняя битва и отняла много сил, но опал был при нём. Ночью он проверил свой артефакт. На сегодняшнюю битву хватит, ещё и останется. Фрай решил, что тактика с королём должна быть тоже простой. Рисгаст – свет, а он – тьма. Нет у них другого оружия, в ипостасях драконов. А в магии он полагался на вдохновение. Есть ещё пара техник, которые ему проделывать легко, как дышать. Главное, вести себя на публике благородно. Он понимал, что все ждут от Дракона Хаоса чего-то особенного. Но он не балаганный шут. Главное победа, а уж потом, когда он займёт трон, они все увидят это самое особенное.

Ему даже стало слегка жаль короля. Править столько лет и вдруг оказаться слабаком. Это сильный удар. Верховный Дракон хорошо держится. Сказывается опыт правления. Однако, что это с ним. Жалость к противнику – это точно не их родовая черта. Принесли завтрак. Неплохо. Надо подкрепиться.

Как там сейчас Элика. Да что такое. Сердце при воспоминании о ней сжалось. Так и хочется оказаться рядом и как в прошлый раз, чувствовать нежность губ, обхватить талию-стебелёк, слушать, как бьётся её сердечко, будто он поймал маленькую птичку. Дракон тряхнул головой. Такие явственные и живые были ощущения. Вот ещё почему он должен победить. Ему нужно, чтобы эти зелёные глаза смотрели на него в трепетном восхищении.

Завтрак он проглотил, даже не заметив вкуса блюд. Вынырнул из своих мыслей, когда уже оруженосец спрашивал, будут ли на нём вчерашние доспехи. Надо сосредоточиться. Вчера он был так занят императором, что Элика вспомнилась ему лишь пару раз мельком. А сегодня вот с самого утра мысли о ней не отпускают. Когда он увидел, что Тэр Каиль положил на неё глаз, то понял, что теперь не успокоится, пока не убьёт его. И так будет с каждым, кто попытается отнять у него гибкую веточку по имени Элика. Сегодня он завоюет для неё корону Меролии. Время. Пора идти.

Трибуны умолкли. Люди затаили дыхание. Вчера они по большей части желали победу Фраю. Уж слишком ужасное впечатление производил император. Сегодня же все хотели бы увидеть поражение опалового дракона. Как ни пытались воина Хаоса устраивать провокации и представить Верховного Дракона в невыгодном свете, но только дело дошло до турнира, и народ увидел на арене соперников вместе, как симпатии снова вернулись к королю. Да и немудрено. Рисгаст долгие годы правил мудро и справедливо. Такое трудно зачеркнуть.

 Верховный Дракон это почувствовал. Однако это не радовало его, потому что он понимал, что тем горше будет поражение. Впервые в своей жизни он выходил на битву, в исходе которой он был не уверен. Вспомнил сосредоточенное лицо Тэйвира, который утром взял на себя роль его оруженосца и помогал ему облачиться в доспехи.

– Ваше Величество, пока нет известий. Но я надеюсь. Если вдруг придёт весть, то я дам вам знак. Я верю, что судьба на нашей стороне и мы всё равно победим.

Глава Серебряного Клана всеми силами старался придать ему уверенности. Аж стыдно стало. Не юнец ведь, выходящий в первый раз на бой. Именно эта мысль, а не речи друга заставили его почувствовать себя сильнее.

Прозвучал сигнал, и соперники, обернувшись драконами, взмыли в небо. Золотой дракон был прекрасен, как может быть прекрасен яркий летний день. Вид его вызывал восхищение и наполнял сердца гордостью и радостью. В отличие от него, Дракон Хаоса поднялся чёрной тенью, очертания которой были размыты из-за струящегося тумана, который окутывал его.

Верховный Дракон решил не ждать и начал атаку первым. На вырвавшийся луч невозможно было смотреть. Многие принесли особые повязки из полупрозрачной ткани, которые шили специально для таких турниров. Однако луч долетая до Фрая как будто запутывался в его мгле. Он тускнел, терялся и гас, не достигнув цели. Король пытался снова и снова, но сопернику всё было как с гуся вода. С трибун это выглядело, как будто тучи закрывают солнце, не оставляя ни шанса, даже случайному лучику. Тьма заполняла небо, и вскоре трибуны уже были в темноте, как будто на Меролию внезапно опустилась ночь.

Рисгаст чувствовал, что эта борьба отнимает у него слишком много сил. Тогда он устремился к арене и принял человеческий облик. Дракон Хаоса опустился за ним и сделал то же самое. К королю по его знаку бросился оруженосец. Что уж там потребовалось, пока было непонятно.

Соперники стояли друг напротив друга. Фраю хотелось ухмыльнуться или сказать колкость, но он не позволял себе это сделать. Надев на себя с самого начала личину благородства, надо было держать её до конца.  Поэтому он спокойно стоял и ждал, пока оруженосец его противника поправит доспехи. Однако оказалось,