Командировка в ад - Анатолий Федорович Дроздов

свое начало всех, способных держать винтовку. Одна только смелость против пушек, танков и авиации. Так не победить.

— И не надо, — согласился Младенович. — На равнине и партизанам спрятаться трудно. Там будет сражаться подполье. Как те смельчаки, что подорвали мост через Дунай. Пока немцы будут пытаться взять под контроль равнинную часть страны, закрепимся тут. И начнем кусать. Ты летать не разучился? Или рассчитывал только заведовать партизанским госпиталем?

Последние слова прозвучали вызовом.

— Все мои, кроме Милицы, способны преодолеть в полете не менее двадцати километров, — сообщил Несвицкий, — но боевой авиации конкуренцию не составим.

— Смотря в чем… Во-первых, сохранился самолет, на котором прилетали коммандос. Борис его уже осмотрел — точно такой, как он перегнал в Тавриду. Начинить взрывчаткой, направить в цель, покинув его на безопасном удалении, и один хороший удар с воздуха гарантирован. Князь берется. Кроме того, я привез тебе необычный подарок.

Его можно было бы и правда назвать подарком, а Несвицкий с удовольствием принял бы этот дар. Но сейчас, в начинающейся войне, его использование предполагало риск. Огромный!

С помощью солдат Младеновича Николай достал из упаковки и сложил вместе два крыла, образовавших крепкую и легкую конструкцию.

— Металла в них нет, один только композит. Радар не увидит, — заверил сербский военачальник. — Кроме того, враг может применить тепловизоры. Для скрытных ночных полетов я привез вам особые комбинезоны с термоизоляцией. Примеряй!

— Для начала — крыло.

В прошлой жизни Николаю не приходилось заниматься ни планеризмом, ни дельтапланеризмом. Сунув руки в специальные ремни подобно Икару, Несвицкий неуклюже взмыл вверх. Масса сооружения, навскидку килограмм двенадцать-пятнадцать, позволила поднять его словно обычный груз. Но с какой парусностью! Первый же пойманный порыв ветра опрокинул на спину, Николай едва успел стабилизировать положение, истратив энергии больше, чем за четверть часа обычного движения по воздуху.

Нашел тихое место в десятке метров над землей. Положил крыло на воздух плашмя, параллельно поверхности. И аккуратно двинул вперед.

Случилось настоящее чудо… Ремни, обхватившие плечи и предплечья, натянулись, и крыло мощно потянуло вверх! Чем больше набирал скорость, тем легче было справиться с переменчивыми потоками ветра. А через какое-то время ощутил, наконец, что сил тратится гораздо меньше. В разы. Соответственно, с крылом за спиной и даже с каким-то грузом волхв его уровня преодолеет и шестьдесят, и семьдесят километров! Скрытно пробраться в тыл врага, отдохнуть, набраться сил, преподнести противнику букет неприятностей и точно так же улизнуть… Почему этого сравнительно простого средства не придумали во время войны в Нововарягии?

Ответ прост — в мире волхования все очень консервативно. Прав немецкий целитель, нужно объединяться, обмениваться информацией… Но для начала закончить эту войну.

Заходя на посадку, Несвицкий попытался затормозить, повернув вверх переднюю кромку крыла, но ошибся со скоростью. Его подбросило, подъемная сила планера пропала, и он упал с высоты метров десять, не успев погасить удар волхованием.

— Князь, ты в порядке? — забеспокоился Младенович, подойдя к жертве авиационного происшествия.

— Почти… Больно очень… — прохрипел Несвицкий. — Смрадна курва! Найди, брате, врача, чтоб разложил мне ноги правильно. Буду сращивать переломы.

Серб отдал команду привести медика, но сам явно впал в замешательство.

— Выходит, крыло не слишком пригодно?

— Это я не слишком умелый. Оно не поломалось? Научусь, и другие научатся. Хотя занятия с инструктором не помешали бы.

— Нет у меня инструктора, — развел руки Младенович. — Царь позволил брать только сербских беженцев. А мне нужны связисты, потом — доверенные люди, чтоб отправлять по бановинам и восстанавливать контакты со старыми знакомыми, снайперы, саперы, диверсанты… Для инструктора-планериста места не нашлось.

— Ладно, — криво улыбнувшись через боль, заверил Несвицкий. — Ноги — пустяк. Лишь бы голову не сломать.

Этого Марина ему точно не простит.

Глава 11

11.

Бригадный генерал Шварцкопф невзлюбил Белград с первого дня, когда объезжал на машине и обследовал предложенные здания для временного штаба разведки. Многоэтажная застройка в центре, даже самая современная и приличная, не годилась вовсе, предпочтительным выглядел крупный особняк с куском земли на окраине, чтобы протянуть линии связи, установить антенны для радиоперехвата, разместить обширное хозяйство реферата. Пока еще германские войска сталкивались со стихийным протестом отдельных групп сербов и анархических отрядов бывшей хорватской полиции, но обстановка наверняка изменится. Полевые командиры инсургентов попытаются свести боевиков в организованные соединения. Возможно, кто-то возьмется за координацию сопротивления по всей стране. Эти центры и станут основной мишенью реферата.

Подходящий дом никак не удавалось отыскать. Очередной вариант, предложенный квартирьерами, особенно возмутил генерала. Само строение подходило: большое, добротное, в окружении полгектара земли с садом и лужайками, из окон открывается вид на Дунай. Вот только отопление — печное, как и во всех коттеджах поблизости (по ночам в апреле еще прохладно), и над каждой трубой курится дым. С ним моментально перемешивается поднимающийся от реки туман. Смог, опустившийся на капот автомобиля, был липкий и жирный как еда с сербского стола. Хорошо хоть, повседневная форма — серого цвета и хаки. Белая рубашка и белый шарф парадного мундира неизбежно покрылись бы вонючим налетом.

Хуже того, буквально в двухстах метрах от участка потенциальной резиденции начинался цыганский городок. Кибитки на тележном «шасси», убогие домишки из досок, брезента и даже картона заняли обширное пространство. Дувший оттуда ветерок нес запахи помойки, тухлятины, конского навоза и немытых тел. В общем, типичное бродяжье амбре. Попросить у коменданта стрелковую роту, чтоб несколькими пулеметными очередями, сначала в воздух, а потом и по самим романам, заставил их свалить подальше? Хорошо бы. Но Бундесвер прибыл для подавления беспорядков, а не для разжигания новых, на этот раз — со стороны кочевников, злопамятных, сплоченных и не знающих жалости. Тем более, что дымный смог из пулеметов не расстреляешь.

А еще сербы… Терпима лишь верхушка, рассыпающаяся в заверениях о преданности Берлину, сплошь лощеная, выхоленная, с дорогими часами, в костюмах от кутюр, в благоухании парфюмерии, зубы выбелены, ногти отполированы. Но вот фланирующие по улицам белградцы выглядят куда проще. Распространенные здесь мужские шапки в форме пилотки придают горожанам безнадежно сельский вид, одежды они предпочитают широкие, балахонистые, скрывающие полноту фигуры. Машин много, но заметно меньше, чем в германских городах, немецкие марки единичны, преобладает итальянское и румынское барахло далеко не первой свежести. Вроде Европа, а по виду — страна третьего мира, и это после стольких лет немецких цивилизаторских усилий в протекторате!

В итоге расположились за городской чертой, в