Вампир высшего класса - Юлия Набокова

— Лучше бы вам все это забыть, — сказала она, не дожидаясь его ответа, и отвернулась к окну, глядя на темные воды Влтавы, по мосту над которой мы проезжали. — Амнезия — замечательный способ избавиться от больших проблем. Могу помочь.

Я не успела среагировать на угрозу в ее голосе, как Фабиола, резко откинувшись назад, ударила меня локтем в шею. Я закашлялась от приступа удушья, а испанка в тот же миг со всей силы оглушила Вацлава по голове сцепленными в замок руками. Гончий упал лицом на руль и на долю секунды потерял управление. Машину занесло на крутом вираже. И этой секунды Фабиоле хватило для того, чтобы открыть дверь и выпрыгнуть наружу. А в следующий миг раздался оглушительный грохот — это машина пробила ограждение моста. Мир вокруг меня завертелся со скоростью волчка, я ощутила короткое мгновение полета, которое почти сразу же сменилось падением, подобным стремительному съезду вниз с американских горок. И вот уже машина быстро погружается в реку, вода блокирует двери и поднимается до уровня окон, торопясь утащить нас на дно и погрузить в полную тьму.

— Вацлав! — От страха из моих губ вырвался только хрип. — Вацлав!

Машина уже наполовину погрузилась в реку, передняя часть ушла под воду, за стеклом вокруг Гончего — черная мутная вода. Салон стремительно наполнялся холодом, и я старалась не думать о том, какой температуры вода в реке в феврале. Я стала трясти Вацлава за плечо, пытаясь привести его в сознание.

— Очнись же! — в отчаянии крикнула я, чувствуя, как стекло трещит под напором воды и уже не выдерживает ее разрушительной силы. Еще немного — и стекло треснет, как лед, а вода хлынет в салон.

Неужели мы погибнем вот так, утонув в машине во Влтаве? Нет, только не это. Надо что-то делать. Надо быстрее выбираться отсюда. В машине мы погибнем. Выберемся — и появится шанс выплыть на берег.

Я с силой потянула дверную ручку, но вода намертво заблокировала выход. Я навалилась всем телом и забилась как рыба об лед, пытаясь сдвинуть дверь с места — тоже безрезультатно. Задняя часть машины еще оставалась на плаву, в окно еще были видны огни берега, но на берегу не было ни души. Фабиола уже скрылась. Никто не видел аварии, никто не придет на помощь. Вся надежда только на себя. Вдох-выдох, собраться, взять себя в руки!

Выбить стекло.

Выбраться из машины.

Помочь Вацлаву.

Выплыть на берег.

У меня даже не было времени задуматься, откуда во мне взялось это ледяное спокойствие. Надо было спасаться.

Продолжая тормошить Вацлава, я со всей силы забарабанила кулаками по стеклу. На нем остались алые разводы от сбитых в кровь костяшек пальцев, но оно не подалось. Нужно что-то потяжелее моих маленьких кулачков. Я быстро оглядела салон, в надежде отыскать какой-нибудь домкрат. Ну хотя бы кирпич! Или небольшую гантельку! В былые времена даже флакон духов в моих руках оказался смертельным оружием против напавших на нас с Вацлавом вампиров. Тогда меня питала ненависть, текшая в крови Жана, и угроза жизни. При воспоминании о тех событиях в нос явственно ударил амброво-древесный запах Midnight Poison, который навечно стал для меня запахом смерти и опасности. Этот удушливо-сладкий аромат, которому неоткуда было взяться в салоне машины, стремительно погружающейся во Влтаву, подействовал на меня эффектней нашатыря. Я вдруг вспомнила о кинжале, который мне на всякий случай выдал Вацлав, и торопливо похлопала себя рукой по поясу. Есть!

Машину засасывает в глубину реки, за окном остается только узкая полоска воздуха, вместе со стремительно пребывающей водой падают шансы на спасение.

Я торопливо вытащила кинжал, не вынимая из ножен, взвесила его в руке — довольно тяжелый. То, что надо!

— Разбивайся! Разбивайся! Да разбивайся же ты, проклятое стекло! — Я замолотила ножнами, и салон наполнился отвратительным скрежетом металла по стеклу. А потом в окне образовалось углубление, и от него стали стремительно расползаться трещины, наполняясь, словно вены, каплями воды, которая просачивалась сквозь стекло и смешивалась с алыми разводами от моей крови. Я приложила ладонь к стеклу, но тут же отдернула ее. Вода была ледяная!

С оглушительным треском стекло взорвалось осколками, и мне в лицо полетели ледяные брызги, а вода, обрадовавшись отсутствию преграды, стала переливаться в салон, стремительно заполняя дно машины. С переднего сиденья раздался тихий стон — Вацлав пришел в себя и, надо отдать ему должное, мгновенно оценил ситуацию:

— Быстро! Выбираемся!

Один удар — и переднее окно разбито, и Гончий отважно нырнул в стылую воду. Еще секунда — и он торопливо расчистил мое окно от торчащих осколков и, схватив меня за плечи, выдернул из тонущей машины. Показалось — меня окунули в ванну со льдом. Вода мгновенно пропитала одежду до нитки, сделав куртку и джинсы в несколько раз тяжелее, а мокасины и вовсе превратились в пудовые гири, тянувшие ко дну. Я забарахталась в непроницаемой темноте, стремясь удержаться на плаву, и тут Вацлав крепко схватил меня за талию и потащил наверх со скоростью ракеты.

И вот уже чернильный мрак вспарывают огни набережной, легкие с хрипом вдыхают морозный воздух, и сквозь пелену воды и слез я вижу белое лицо Вацлава, обращенное ко мне. А затем, не теряя ни секунды на никчемные расспросы, он, удерживая меня за плечи, начинает быстро-быстро грести к берегу. Но в ледяной воде время тянется так долго, что мне кажется, мы плывем целую вечность.

Наконец до берега остается несколько метров. Вслед за Вацлавом я нащупала ногами дно и, с трудом передвигая онемевшими от холода ногами, заторопилась на спасительную сушу. На берегу упала на влажную, припорошенную серым снегом землю, и поняла, что подняться уже не смогу. Нет сил. Влтава выпила их из меня до последней капли. Но Вацлав рывком поднял меня с земли и, взяв на руки, помчался к дороге. Мокрые от воды ресницы сковывало льдом, одежду вот-вот постигнет та же участь — казалось, что за время, пока мы провели в реке, в Праге похолодало до минус сорока.

— Только не спи, — встревоженно тормошил меня Вацлав. — Не спи, Жанна. Слышишь?

Где-то совсем близко заскрежетали тормоза, Вацлав кому-то что-то резко сказал, и вот я уже лежу на заднем сиденье машины, которая на предельной скорости куда-то несется. С трудом приподняв голову, я убираю с лица прилипшие пряди и вижу за рулем Вацлава. В салоне мы одни.

«Откуда машина?» — хочу спросить я, но из моих заледеневших губ вырывается только стон:

— О-от-т-т…

Вацлав резко поворачивается ко мне:

— Потерпи, маленькая. Скоро приедем.

Хочу спросить куда, но нет сил. Вижу только, как машина, игнорируя красный свет, проносится мимо светофора. А потом мы сворачиваем на какую-то пустынную улочку с глухими стенами и упираемся в тупик. Вацлав резко бьет по тормозам и выскакивает наружу. Пока я пытаюсь унять дрожь от холода, сесть и понять, где мы находимся, Вацлав открывает багажник. А затем он распахивает заднюю дверцу рядом со мной, впуская в салон морозный воздух и приглушенный стон.