Пленники любви - Лин Уормсли

— Останься здесь с Хэлен. Я помогу Паоло принести коктейли.

И отошел — гибкий, высокий, привлекательный до умопомрачения, в узких серых брюках и легком белом свитере, обтягивающем его мускулистый торс.

Хэлен задержала дыхание. Как он грациозен, какая плавная походка! Внешне — поистине образец идеального мужчины, внутри же — жестокий, холодный, расчетливый, и вместо сердца у него кусок неотесанного гранита.

Спазм отчаяния сдавил ей горло. Если уж вышло так, что она вынуждена была изменить своему маленькому, уютному мирку, познала, что такое любовь, то почему человек, который разбудил в ней чувства, оказался таким, как Виктор Уэстон? Любовь стала самым горьким и мучительным переживанием, которые приходилось ей испытывать в жизни.

— Идемте же! — раздраженно воскликнула Стефани. — Я вся изжарилась на этом солнце!

Но не солнце было виновато, подумала Хэлен, машинально бредя в направлении беседки. Все дело в зное, тяжелом и удушающем. Небо на горизонте темнело, и вдали вспыхивали зловещие малиновые отсветы. В воздухе не чувствовалось ни малейшего движения ветра.

— Мне кажется, скоро будет гроза, — заметила Хэлен, садясь вслед за Стефани на деревянную скамью. — Не лучше ли держаться поближе к дому?

Отсюда, из беседки, старый дом, который когда-то был крестьянской фермой, выглядел очень живописно; венок с красными цветами сплошным ковром покрывал каменные стены. Защищенная от солнца ярким полосатым тентом, позади бассейна тянулась длинная терраса, на которой были накрыты столы, но большинство гостей предпочитало охлаждаться в бассейне или лениво бродить близ воды. Хэлен с большим удовольствием присоединилась бы к ним, вместо того чтобы сидеть вместе с несносной невестой Виктора.

— Гроза еще не началась, — небрежно произнесла Стефани, обмахиваясь своей вычурной соломенной шляпкой. — И я не двинусь с места, пока мне не принесут пить. — Она кивнула в сторону лестницы, ведущей с террасы в сад. Виктор и Паоло возвращались с напитками. — И раз уж мы взялись давать друг другу советы, не лучше ли вам перестать вести себя как дуре по отношению к Виктору? Сначала все это его забавляло, но теперь только раздражает. Если вы не перестанете глупить, то можете лишиться работы.

На миг у Хэлен перехватило дыхание. Смысл произнесенной Стефани фразы почти физически поразил ее. Внутри все сжалось, похолодело, к горлу подступила тошнота. Однако это было все-таки лучше, чем разрывающая сердце боль. А ведь она так старательно скрывала свои крепнущие чувства к Виктору, противилась им, насколько было в ее силах, избегала его и не питала никаких надежд.

Значит, он все сказал Стефани! Решил похвастаться? Пусть Стефани знает, какая она счастливица, что подцепила его, — ведь ему стоит лишь взглянуть на женщину, и она уже млеет от желания и страсти.

Но, конечно же, он не стал упоминать о собственном влечении. Большая леди не выразила бы удовольствия!

— Не понимаю, о чем вы говорите, — сказала Хэлен гордо, не отрывая глаз от, Виктора, который приближался к ним вместе с Паоло. Насколько легче испытывать холодную, непримиримую ненависть, чем сердечную боль! Девушка почувствовала себя преданной. У них с Виктором была общая тайна, даже если это — всего лишь нежеланное для них обоих влечение. И вот он взял ее часть тайны, осторожно избегая упоминания о своей собственной, и преподал ее невесте в виде шутки, как нечто нелепое и забавное.

— А я думаю, что вы отлично понимаете, — сказала Стефани, и ее тон стал тяжелым и угрожающим. Вы не виноваты, что влюбились, в него, о таком возлюбленном, как он, мечтает каждая женщина. Вы виноваты в том, что позволили другим заметить это. В конце концов он принадлежит мне, не забывайте!

И она улыбнулась подошедшим мужчинам, взяла в руки бокал холодного белого вина и, подвинувшись на скамье, похлопала рукой по доскам:

— Садись рядом со мной, дорогой.

Оттолкнувшись от чугунного подлокотника, Хэлен резко поднялась на ноги. В ее голове созрело твердое решение. Ей ни к чему больше изобретать, как удачнее избежать общения с Виктором и оградить себя. Ее секрет Уэстон поднес на блюде своей невесте. Он считает ее аморальной женщиной, он не позволил ей остаться с Дэйвом на вилле, он, несомненно, успел уже предостеречь Паоло. И все потому, что он не мог позволить кому-то другому получить то, что, по его мнению, она беззастенчиво предлагала налево и направо! В этот миг девушка страстно ненавидела его, и ненависть облегчала ей выполнение принятого решения. Сжав в одной руке бокал, Хэлен продела другую руку под локоть Паоло и мысленно поблагодарила его за то, что его черные глаза тут же вспыхнули горячим огнем, а губы чувственно изогнулись.

— Вы собирались стать моим гидом, — напомнила она низким, волнующим голосом. — Так почему бы нам не оставить этих голубков наедине?

— Буду счастлив, — быстро ответил португалец, но его глаза невольно расширились, настороженно следя за выражением лица Уэстона. Он был удивлен — Хэлен отважилась ослушаться всемогущего Уэстона! Так она расшифровала этот взгляд, избегая смотреть в сторону Виктора, зная, какие молнии мечут сейчас его серые глаза.

Но он полностью заслужил то, что она ему приготовила. Гнев и чувство оскорбленного самолюбия заставили Хэлен забыть о старомодных правилах приличия, о манерах, обязательных для хорошо воспитанной девушки.

Она заставит его раскаяться, заставит бессильно скрежетать зубами!

Паоло предложил показать ей дом. Он представлял Хэлен своим друзьям, большинство из которых, к счастью, говорили по-английски; они взяли в буфете еще по бокалу вина и задержались у бассейна, беседуя с молодыми людьми. Хэлен поняла с облегчением, что, как и большинство любителей откровенного флирта, Паоло был смел скорее на словах, чем на деле. Он рад был пройтись под руку с хорошенькой девушкой, но не вполне понимал, что делать с ней дальше. Но ее тактический ход сработал прекрасно, отметила Хэлен со злорадным ликованием. Каждый раз, когда она поднимала глаза, она встречала тяжелый взгляд Виктора, лицо которого выражало холодную ярость. Он не мог скрыть своих чувств. Даже когда он казался поглощенным беседой с другими гостями (Стефани, как всегда, ни на шаг не отступала от него), Уэстон не мог отвести от Хэлен этого странного, мрачного взгляда.

— Я бы с радостью осмотрела дом, — сказала девушка, ближе придвигаясь к своему кавалеру. — Если только ваша мать не будет против, — неуверенно добавила она, ощутив затылком сверлящий взгляд Виктора, от чего по спине ее пробежала дрожь.

— Конечно, нет. К тому же в доме не так жарко. — И Паоло повел ее к распахнутой двери. В доме действительно оказалось гораздо прохладнее — толстые каменные стены не впускали сюда раскаленный воздух.