Лучший из худших (СИ) - Дашко Дмитрий

- Мне бы очень хотелось услышать твою версию событий, — попросил я.

В разговорах сослуживцев нет-нет, да упоминался этот Объект, но я не придавал их словам особого значения. Выходит, что зря.

- Вы должны были проходить это ещё в школе, — заметил Аксаков-старший. — Хотя, цензура постаралась нивелировать историю так, что нынешнее поколение полагает, что Объект-13 существовал чуть ли не всегда.

Он перевёл дух.

- Произошла страшная катастрофа. Кто тому виной: свои напортачили, англичанка нагадила, а может приложили руки другие, неизвестные нам силы, но с тех пор Объект-13 — превратился в источник сплошных проблем для империи, а карьера Ланских пошла под откос. К тому же, любая тайна скоро становится явью — Николай Второй узнал о шашнях супруги… В общем, сказать, что в императорских кругах фамилия Ланских стала ассоциироваться с чем-то токсичным — всё равно, что ничего не сказать. Просто чудо, что твой отец всё ещё заседает в Сенате, а я, старый дурак, отдал за него свою дочь.

Глава семейства Аксаковых с горестью вздохнул.

- А теперь, проклятие твоего рода отразилось и на тебе. Мало этого странного случая с убийством, в котором ты признался — я никогда не верил, что случившееся, дело твоих рук, — видя, что я собираюсь возразить, он сурово прибавил:

- И не вздумай меня разуверять! Тебе никогда не удастся меня переубедить! Я слишком хорошо знаю тебя, Анатолий!

- Не буду, — пообещал я.

- Судьбе оказалось этого мало. Теперь ты поступил на службу. Я не могу и не имею права корить тебя… Четверть века провести в тюрьме — это не фунт изюму. Наверное, я на твоём месте тоже бы сделал этот выбор. В любом случае, что случилось, то случилось, пути назад нет. Ты добровольно поступил в батальон особого назначения, а тех, кто в нём служит, не зря зовут смертниками. Теперь твоя жизнь будет напрямую связана с главной причиной падения Ланских… Солдаты батальона находятся в регулярных командировках на Объекте-13. Они защищают нас от того зла, что пытается прорваться оттуда. В какой-то степени я даже горжусь тобой! Но ты, пообещаешь нам, что вернёшься целым и невредимым! И сделаешь ради этого всё и даже намного больше! — торжественно заключил он.

- Можете не сомневаться! — сказал я.

Мне и самому не улыбалось завершить жизненный пункт на каком-то Объекте-13. Тем более, я пока даже представления не имел, что это такое. Вероятно, информацию о нём для нас, будущих солдат, придерживали на десерт.

Кстати, мой уже начинал засыхать — да и отведённый полковником срок приходил к концу. Я снова быстро заработал ложкой, уминая лёгкий и воздушный шедевр кулинарного искусства. Ничего вкуснее не ел даже в прошлой, отнюдь не наполненной деревянными игрушками, жизни. Папа меня когда-то знатно поводил по разного рода детским кафе. Да и сам я изрядно пошатался по всяким заведениям, славившимся своей кухней.

Перед тем как проститься, я снова с чувством обнял и поцеловал стариков, видя, как на их глазах выступают слёзы. Мне и самому безумно хотелось плюнуть на всё, любые неприятные последствия, хоть на трибунал с расстрелом, и остаться с ними, но чувство долга заставило идти назад, к автомобилю, где меня ждал комбат.

На прощание дедушка дал мне туго набитый чем-то конверт.

- Что это? — не сообразил я.

- Деньги, — просто пояснил он. — Я же знаю, сколько получают рекруты и солдаты. Возьми, деньги — такая вещь, что везде пригодится.

- Спасибо, — искренне поблагодарил я и снова прижал к своей груди.

Когда вышел из ресторана, то к моему удивлению не обнаружил машины на прежнем месте. Даже обрадовался — неужели меня забыли? Но потом, где-то через минуту, автомобиль подкатил. Наверное, чтобы не терять время, полковник ездил по своим делам.

- Всё нормально, боец? — спросил Булатов, пристально вглядываясь в моё лицо.

- Так точно! — отрапортовал я. — Лучше не бывает!

- Молодец! Залезай, едем в часть.

Удивительное дело, но только что желудок был как барабан, а теперь в нём будто ничего и не было. Вот это метаболизм, восхитился я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Получив разрешение у офицера, водитель вставил кассету в магнитолу. Зазвучала бойкая ритмичная песня, под которую не грех было и станцевать.

Я вслушался в текст, в нём рассказывалось о парне, который уезжал куда-то далеко, а его девушка обещала ждать его возвращения и любить. Тут мои мысли сами собой переключились на пресловутый Объект-13. Дедушка не стал вдаваться в подробности, просто сказал, что была некая катастрофа — ну почти как злополучный взрыв на Чернобыльской АЭС в моём мире, и что оттуда к нам приходит всякое зло.

В голове возникли всякие ассоциации со сталкерами, мутантами и прочими вещами, знакомыми как по компьютерным игрушкам, так и куче прочитанных в своё время книг. Но то был мир виртуальный, а какой будет моя реальность?

- Ваше высокоблагородие, разрешите обратиться? — набравшись смелости, произнёс я.

- Разрешаю, — благодушно кивнул полковник.

- Я про командировку в Объект-13… Когда она будет?

Булатов ответил не сразу. Какое-то время он молчал и мучительно думал.

- Буду честен с тобой. Боюсь, для тебя, рекрут Ланской, это произойдёт намного раньше стандартного срока, — наконец, заговорил полковник. — Выяснилось, что слишком многие желают с тобой поквитаться. Я разговаривал с полицейскими. Они по секрету сказали, что было распоряжение свыше — не трогать Гвоздя. Ты выиграл бой, Ланской, но не войну. У твоих врагов длинные руки, и они могут достать тебя даже в части. А я не люблю терять хороших бойцов. Удивительно, но по всем прикидкам выходит, что самое безопасное место для тебя — это Объект-13. Ты отправишься туда сразу после перевода в солдаты, с самой первой партией.

Тут он улыбнулся.

- Но есть и хорошие новости, рекрут

- Какие, ваше высокоблагородие? — удивился я, ещё не переварив предыдущее известие.

- Выслуга, — туманно сказал Булатов, но потом пояснил:

- В боевых условиях день идёт за два. Есть шансы сэкономить год-другой.

- И каковы эти шансы, ваше высокородие?

- Посуди сам: из прошлой командировки вернулся каждый третий, — «обрадовал» меня Булатов. — Надеюсь, ты войдёшь в их число.

Хотелось ответить, а уж как я надеюсь, но мне показалось более подобающим промолчать.

Машина приехала в часть. Комбат велел мне идти в казарму, освободив от сегодняшних занятий.

Первым, кого я там увидел, был фельдфебель Белов, который распекал провинившегося дневального так, что несчастный был готов хоть сквозь землю провалиться.

У меня резко испарилось желание попадаться унтеру на глаза, могло просто влететь за компанию.

Я развернулся и тишком-бочком попятился к выходу. Но… как выяснилось, у Белова глаза были не только спереди, но ещё и на затылке.

- Ланской! — заорал Белов, даже не оборачиваясь в мою сторону.

Я замер.

- Ко мне! — велел унтер.

- Слушаюсь! — Я перешёл на уставной шаг.

Даже сам Фридрих Великий пустил бы слезу умиления от усердия, с которым я задирал ногу и вытягивал её кончик.

- Рекрут Ланской по вашему приказанию прибыл!

- Вольно! — скомандовал Белов.

Он осмотрел меня хозяйским взглядом.

- Рекрут Ланской, какого х… у тебя форма помята? Кто, ё… твою мать, должен её за тебя гладить?! Я что ли?

- Никак нет! Разрешите идти и погладить? — молодцевато гаркнул я, стараясь в полном соответствии с указом Петра Первого иметь вид лихой и придурковатый.

Не имело никакого смысла спорить с фельдфебелем и объясняться, что в изоляторе военной прокуратуры об утюге и гладильной доске можно было только мечтать. А если уж по правде-матке, желал я больше всего отмыться от специфических ароматов следственного учреждения и завалиться спать!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Погоди! — остановил меня Белов.

Я снова замер, пытаясь сообразить, чего ему ещё от меня нужно. Хочет прикопаться до другого неуставного нарушения формы? С фельдфебеля станется.

Дневальный, внимание с которого переключилось на меня, облегчённо переводил дух.