Сказ о Степане-Стрелке (СИ) - Эрленеков Сергей Сергеевич

Выйдя почти в три часа ночи, до места, не сильно спеша, добирались почти десять часов, с небольшими остановками на еду и краткий отдых. Этим самым местом назначения, оказалась заболоченная лесная опушка, заваленная сухими ветками и упавшими подгнившими у корней стволами деревьев. Мужики стали сразу стали организовывать себе стрелковые ячейки, занимая круговую оборону. Степан организовал себе лежку около радистки, являясь своеобразным «последним рубежом», в случае обнаружения. Остальные признавали его силу и не возмущались, хотя и поглядывали косо, немного ревнуя девушку к рыжему гиганту. Ментальный сканер опять ничего не показал, а Воскресенская уже развесила на корнях поваленного лесного исполина проволоку антенны, и во всюкрутила ручки настройки радиостанции. Минут через десять она доложила о готовности, и всем оставалось только ждать. Парни пытались утепляться подкладывая под седалище лапник и прошлогоднее сено, Степан дремал, а Надя волновалась и мандражировала. Это было видно по тому, как она теребила складки одежды, протирала рацию, поправляла антенну, в общем, излишне суетилась. Через полчаса ожидания Степан не выдержал, достал шоколадку из пехотного спецнабора, и протянул девушке:

— На, погрызи, и не нервничай по пустякам, когда надо будет бояться, я тебе скажу, — «успокоил» он девушку.

— Спасибо, — с обидой в голосе пробормотала младший сержант, но все равно зашуршала оберткой.

Шоколадку приходилось действительно грызть, так как она была твердая как камень и сделана из настоящего шоколада, вкус которого в России мира Земля-1, простые жители уже давно забыли. Это был настоящий шоколад, который не таял в руках и не пачкался, который источал просто умопомрачительный аромат. Не удивительно, что радистка надолго отвлеклась. Но время шло, и, наконец, настала пора первого сеанса связи. Текс сообщения написан был давно и тщательно зашифрован. Поэтому Надежде оставалось только отстучать ключом*, и нигде не ошибиться. Надо сказать, что женщины для подобной работы подходят намного лучше мужчин. По крайней мере, по аккуратности выполнения бумажной и требующей скрупулезности работы. Пока набивалось сообщение, у попаданца начало нарастать предчувствие приближающейся большой задницы. Опытные бойцы тоже начали нервничать. Когда Надя уже закончила передачу и начала сворачивать антенну, предчувствия оформились появлением двух одиночных целей на личном радаре Степана. Они маячили на краю километровой зоны «покрытия» ментальной чувствительности, но почему-то ближе не приближались. Парень громко крикнул:

— Внимание! Противник на восемь часов, дистанция восемьсот метров, приготовились! — и сам принялся поудобнее пристраивать пулемет.

Все стало понятно, когда послышались странные звуки, похожие на протяжные ослиные крики, а над лесом появились дымные следы. Реактивные минометы. Не надо думать, что РСЗО придумали в СССР. Просто развитие конструкторской мысли, в этом разделе техники, шло по-разному, но и у Германии такая техника была. И вот сейчас реактивные снаряды калибром 150 мм падали на партизан. Все что успел сделать Степан — это скинуть радистку в глубокую канаву, прямо в болотную жижу, и самому нырнуть туда же, накрыв девушку своим телом. Надо сказать, что успели они весьма вовремя. Не успела Надя даже вякнуть, как земля вздрогнула, ударила их по животу, а потом раздался оглушительный грохот, такой что казалось, что это твоя голова врывается изнутри. Девушка закрыла уши руками, но взрывы продолжали грохотать. Судя по дуге реактивного следа, где-то, в пяти-шести километрах, находилась пара батарей немецких минометов. И сейчас эти самые минометы перемешивали с грунтом их маленький отряд. Это Степан чувствовал абсолютно точно, так как в его ментальной проекции очень быстро гасли огоньки жизни его бойцов.

Надя лежала, и молилась всем богам, чтобы все это прекратилась. Она сама даже не заметила, как описалась. Но ей было все равно, потому что было так страшно, что девушка забыла обо всем на свете, а в голове крутились только обрывки молитв, что в детстве заставляла учить бабушка. Она молилась, а вокруг переворачивалась земля, и грохотали разрывы тяжелых снарядов. Она начала понимать, что ей нечем дышать, вокруг был жуткий, вынимающий душу холод, а сверху навалилась неподъемная тяжесть. Все попытки вырваться ни к чему не привели. Ужас накатывался все сильнее, накладываясь на контузию от близкого разрыва тяжелых мин. Сознание медленно затухало. Когда обстрел прекратился, она даже не заметила, как и громадную руку, что вытащила ее голову из грязной жижи. Надя в это время пребывала в глубоком обмороке. Первое боевое крещение прошло для хрупкой радистки слишком страшно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Когда прекратился обстрел, и наступила оглушительная, звенящая тишина, Степан понял, что все ребята умерли. Остались только он и потерявшая сознание радистка. Он вылез импровизированной траншеи, не обращая внимания на то, что вся одежда на его спине порвана, и двух третей хитпойнтов не хватает, как будто корова языком слизнула. Но не это было главное, на продолжающем работать ментальном сканере виднелись огоньки более сотни жизней. Эти огоньки частой цепью наступали на раскуроченную опушку. Слух, как и зрение, восстановились довольно быстро, вместе с восстановлением хитпойнтов. Вдалеке слышался лай собак и крики переговаривающихся егерей. То, что это егеря, было видно сразу по их специальным курткам. Это были не просто куртки, а одежда горных стрелков. Вот даже до чего дошло. Видимо партизаны так разозлили верхушку Вермахта, что в бой бросили даже эти элитные подразделения. Это была хорошая добыча, все как один высокоуровневые бойцы, никого ниже 19 уровня тут не было, а командиры даже двадцатого. Степан достал свою новую игрушку, прокаченную СВТ-40. Глушитель он сразу скрутил, в данной ситуации он уже ни к чему.

А егеря шли молча и зло. Еще бы, их бригаду сорвали с уютной базы вблизи альпийских гор. Там, несмотря на жесткие тренировки, можно было ходить в увольнительные. Недалеко от базы была деревушка. А в деревушке пышные немецкие девушки, долгое время лишенные внимания мужей. В деревенской таверне рекой лилось свежее пиво и шкворчали на сковородке домашние свиные колбаски. И вот, от этого райского уголка их оторвали и кинули в дремучие леса и непролазные болота, отлавливать неуловимых и жестоких лесных бандитов. Парней готовили штурмовать горы Крыма и Кавказа, недалеко от русских морских курортов, а тут это. Это, в общем, в культурной компании такие слова не произносятся. Вечным спутником крепких баварских парней стал пронизывающий до костей холод и постоянное чувство голода, доселе им почти незнакомое. Потому, что колоны с припасами регулярно погибали под пулями партизан. И вот, им сказали, что впереди бандитская радиостанция, и совсем крошечный отряд, к тому, же может быть и того нет, после минометного обстрела. Оставалось только проверить, есть ли живые, а трупы развесить вдоль дороги, на страх остальным. Это казалось легкой прогулкой, пока вдалеке не раздались выстрелы, а рядом не начали падать мертвые товарищи.

Оптика работала отлично, первая серия из десяти усиленных выстрелов пошла. Считай, как по сотне грамм тротила в грудную клетку. Тела десятка впереди идущих солдат вспучились и опали, как озимые. Пошла жара! Пока егеря не подошли на дистанцию эффективного огня, Степан успел отстрелять три десятипатронных магазина. Они уже думали, что все, сейчас они подавят одинокого стрелка с винтовкой, но в это время лесной бандит откуда-то достал пулемет, два пулемета. Глядя на огромную фигуру, держащую пулеметы как обычные люди держат пистолеты, где внутри егеря ощутили, что сегодня они принимают свой последний бой. Несмотря на кажущуюся громоздкость партизана, попасть в него никто, почему-то не смог. Вернее иногда попадали, но мужик продолжал стоять как скала, изредка смещаясь с линии особенно плотного огня. Тех кто мог вести ответный огонь, становилось все меньше и меньше, потому, что пули с МГ-34 выкашивали ряды егерей как крупнокалиберные авиационные пушки. Когда их осталось всего полтора десятка, они попытались отступить, но кто же их отпустит. Ментальный радар показывал, где находились средоточия жизни, а СВД-40 ставила жирную точку, в жизни тех, кто попытался захватить нашу землю. В принципе каждый из них получит немного, земли, в братской могиле. Если до лета их найдут. Степан привычно складывал курган из голых тел. О хотел прогуляться до той минометной батареи, когда вспомнил о радистке, которую сам же запихал в яму с жидкой грязью. Но не успел он дернуться на помощь, как поступило долгожданное сообщение:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})