Заложник - Кристина Ульсон

На кону больше четырех сотен человеческих жизней.

— И что это значит? — спросил ГД.

— Что именно? — не понял премьер.

— Что самолету не разрешено пересекать воздушную границу Соединенных Штатов?

— Если у Карима Сасси осталась хоть капля здравого смысла, он будет держаться в международном воздушном пространстве.

Эден уже поняла, зачем их так срочно вызвали в Розенбад и почему американцы обратились напрямую в правительство, а не в СЭПО. Но ГД, похоже, все еще ни о чем не догадывался.

— Рано или поздно топливо закончится, — сказал он. — Американцы знают, что Сасси заодно с угонщиками. И они все еще рассчитывают, что он будет подчиняться их требованиям?

Эден почувствовала, что ей не хватает воздуха. Сама не понимая, что делает, она подняла руку и положила ее на плечо боссу.

— Совсем не обязательно, — сквозь зубы ответил ГД сразу побледневший премьер. — Никто не обязывает нас симпатизировать американцам, но мы должны их понять. В этом году исполняется десять лет со дня обрушения Всемирного торгового центра. Они не станут рисковать и сделают все, чтобы предотвратить повторение катастрофы.

ГД молчал. Эден знала, каково будет продолжение речи премьер-министра.

— Лишь только самолет пересечет воздушную границу Соединенных Штатов, он будет сбит.

41

Рейс 573

В кабине пилотов было тихо. Эрик лихорадочно соображал, как ему выйти в салон, чтобы потом Карим впустил его обратно. Он понял, что должен поговорить с отцом.

Внезапный стук в дверь заставил обоих вздрогнуть. Эрик взглянул на экран — это была Фатима. Карим нажал кнопку блокировки, и женщина прошмыгнула в кабину.

— Доигрались, — выдохнула она.

— Что случилось? — Эрик вскинул голову, в то время как Кариму потребовалось несколько секунд, чтобы оторваться от окна и перевести взгляд на стюардессу.

— Один из пассажиров включил мобильник и прочитал СМС от родственников.

— Черт! — выругался Эрик. — И что дальше? Только не говорите, что он успел рассказать обо всем другим.

— Нет, он обратился ко мне. Один раз, а потом еще…

Эрик чувствовал, что она что-то недоговаривает.

— И что вы ему ответили? — спросил Карим.

Фатима закусила нижнюю губу.

— Первый раз он остановил меня, когда я проходила мимо его места. Я солгала, но потом он отыскал меня в камбузе и уже был взволнован не на шутку. Показал сообщение от матери. Что я могла ему ответить?

— То есть вы рассказали все как есть?

— А что мне оставалось? — В ее голосе звучало отчаяние. — Ваше объявление о задержке рейса по причине плохой погоды его не убедило.

Эрик понимал, что ни у Карима, ни у Фатимы выбора не было. Тем не менее, к удивлению Эрика, известие Фатимы расстроило Карима.

— Таких будет все больше, — сказал Эрик Кариму. — Нужно сделать еще одно объявление, прежняя версия уже не работает.

«Если в этих объяснениях есть еще хоть какой-то смысл», — добавил он про себя.

Эрик сглотнул. Нет, он не должен умереть. Именно сейчас, когда он стал отцом и обрел под ногами почву. Когда у него появилась любимая жена и дом.

— Не согласен, — возразил Карим. — Самое главное сейчас — избежать паники. Мы будем скрывать правду как можно дольше.

Избежать паники.

Собственно, как все это может выглядеть на борту самолета? Вряд ли народ будет толпиться у выхода, как это бывает в случае теракта в автобусе или магазине.

— Люди имеют право знать правду, — сказал он Кариму.

— Какую правду?

У Эрика к горлу подступил комок. «Что все мы сегодня умрем», — мысленно ответил он.

— Что над всеми нами нависла смертельная опасность, — сказал он вслух.

— И что они будут делать с этой правдой? — Голос Карима звучал так равнодушно, что Эрика прошиб озноб. — Зачем правда тому, кто не в состоянии изменить ситуацию?

В последних словах Карима Эрику послышался намек, как будто они относились не только к пассажирам.

— Карим, почему ты не хочешь поговорить с нами? — обратился он к командиру. — Что произошло?

Сасси отвернулся и снова замолчал. Эрик похлопал его по плечу — бесполезно.

— Попроси пассажира вернуться на место, — велел Карим Фатиме. — И пусть молчит. Объясни, что болтовня может иметь тяжелые последствия, в том числе и для него самого.

Фатима уставилась в спину Карима.

— Может, будет лучше поговорить с ним кому-нибудь из вас? — предложила она. — Его зовут Иоаким.

Эрик понял, что стюардесса обращается в первую очередь к нему.

— Я иду, — ответил он. — Заодно побеседую с членами экипажа.

Сердце учащенно забилось. Наконец появился повод покинуть кабину. Но Эрик все еще не доверял Кариму.

— Вы останетесь здесь, — велел он Фатиме.

Та посмотрела на него с недоумением, и Эрик почувствовал новый прилив страха. Если она его не послушает, он никуда не пойдет.

— Вместе мы вызовем ненужные подозрения. Я поговорю с парнем, а вы подождите здесь.

Еще некоторое время Фатима мялась, словно хотела возразить Эрику, однако, поняв, как это для него важно, уступила.

— Ладно, — кивнула она.

Но не успел Карим нажать кнопку блокировки, как в динамике послышался треск. Карим поднял удивленные глаза.

— Рейс пятьсот семьдесят три, ответьте, — произнес мужской голос по-английски.

Карим принял вызов.

— Капитан Сасси, это Эндрю Хоффман из центра воздушного наблюдения Министерства обороны США. Вы меня слышите?

— Слышу, — отозвался Сасси.

Эрик застыл в кресле. Фатима замерла у двери.

— Я обращаюсь к вам от имени военного и политического руководства США. Для вас крайне важно внимательно выслушать то, что я вам сейчас скажу, и не отклоняться от наших указаний.

Карим сидел белый как мел.

— Вам уже рекомендовали держаться в зоне международного воздушного пространства. Довожу до вашего сведения, что и в дальнейшем рейсу пятьсот семьдесят три не будет разрешено пересечь нашу воздушную границу. Вам следует выбрать альтернативный пункт посадки за пределами США. Вы меня поняли?

Голос стих в ожидании ответа.

— Вы меня поняли, капитан Сасси? — повторил Эндрю Хоффман.

Карим вытер лоб тыльной стороной ладони.

— Я понял вас, — отозвался он.

— Отлично, надеюсь, в дальнейшем проблем у нас не возникнет.

Похоже, Эндрю Хоффман хотел на этом закончить, но у Эрика и Карима сразу возникло множество вопросов.

— Топливо на исходе, — сказал Карим. — Будет нам дано разрешение на аварийную посадку?

В динамике раздались щелчки.

— Капитан Сасси, я надеялся, вы меня поняли.

— Разумеется, — ответил Карим. — Но если у меня закончится топливо, катастрофу можно будет предотвратить, лишь произведя вынужденную посадку.

Эрик облегченно вздохнул. До сих пор он полагал, что после разговора с полицией Карим исключил этот вариант.

— Вы произведете ее где-нибудь в другом месте, — отозвался недовольный голос Эндрю Хоффмана. — Еще вопросы есть?

— Но каким образом? — Глаза Карима округлились от ужаса, Эрик чувствовал то же самое. — У меня на борту четыре сотни человек. Я должен иметь возможность предотвратить их гибель.

— Капитан Сасси, такую возможность вам предоставят в другой стране.

Тут в мозгу Эрика словно сработал сигнал тревоги, предупреждающий, что его голова вот-вот разорвется на куски.

— Вы не понимаете! — закричал Карим. — Я должен приземлиться в Соединенных Штатах!

«Зачем тебе это нужно?» — удивился про себя Эрик.

— Советую вам изменить курс и выбрать место посадки за пределами США, — настоятельно повторил Эндрю Хоффман. — Сожалею, но американское правительство не вступает в переговоры с террористами. Извините.

Казалось, Карим вот-вот готов разрыдаться.

— Но какого черта! — заорал он. — Дайте мне посадку!

— Вам ее предоставят где-нибудь в другом месте, — произнес Эндрю Хоффман, теряя терпение.

— А что с изложенными в записке требованиями?

— Повторяю: американское правительство не вступает в переговоры с террористами. Рейс пятьсот семьдесят три не получит разрешение на посадку в США. В случае пересечения американской воздушной границы самолет будет сбит.

Сбит? От неожиданности Эрик разинул рот.

— Но вы ведь знаете, что сказано в записке? — продолжал Карим. — Самолет не должен сесть раньше, чем закончится топливо.

— Все так, — ответил Эндрю Хоффман. — Потом время выйдет, и, как я уже говорил неоднократно, вы запросите посадку в любой стране, кроме Соединенных Штатов. Если, конечно, решитесь на такое.

— У меня не останется выбора, когда топливо закончится, — ответил Карим.