Зачистка под ноль - Сергей Зверев

– Есть. Правосудие Суньямы вряд ли явит в отношении меня пример гуманизма и всепрощения. – Человек горько усмехнулся.

– Расстрел. В лучшем случае двадцать лет тюрьмы. Тюрьмы здесь не европейские – они не для отдыха, а для мучений.

– Я это знаю.

– Хорошо. Предположим, вас выпускают отсюда. Оковы тяжкие падут, и вы щуритесь, глядя на солнце свободы.

– Красиво излагаете, – с уважением произнес пленный.

– Вы возвращаетесь в «Справедливый путь» как блудный сын. И что вас ждет там?

– Там? Тот же конец. Только более мучительный.

– Вы в тупике, Кханк. Вы доблестный воин, человек убеждений. Я вас уважаю. Но ваша жизнь закончена.

Пленный мрачно кивнул. Он все это знал. И внутри все восставало против того, чтобы жизнь закончилась вот так – в тюремных застенках, с ощущением полной беспомощности. У него даже отняли возможность умереть честно, в бою, с оружием в руках.

Великанов помнил до деталей этот разговор, состоявшийся за три месяца до создания Альянса обновления. Тогда при проведении очередного контртеррористического рейда спецназовцам удалось пленить диверсионную группу «Справедливого пути Суньямы». Взяли мягко, уничтожив не более трети. И встала задача выдавить из пленников как можно больше информации. Великанов участвовал в допросах всех пленных, содержащихся в военной тюрьме, в том числе старшего группы, командира второго ранга освободительной армии «Справедливого пути» Кханка Тихо. И скорее ощутил, чем логически просчитал – человек этот был на грани слома.

Немало времени Великанов потратил на беседы с ним, применяя некоторые методики, на которые его натаскивал Тунгус. И убедился, что диверсант давно разочаровался в идее «Справедливого пути» и в самом главнокомандующем генерале Вэе. В последнее время все чаще задумывался над тем, что его коллеги больше напоминают не пламенных борцов за свободу и справедливость, а огромную шайку, состоящую из разношерстного жестокого сброда. И общее дело все больше казалось лишенным всякой перспективы. Ну, кроме того, у него имелось еще много претензий, сугубо меркантильных, к лидерам движения. Генерал становился с каждым годом все более скупым и предпочитал расплачиваться со своими сторонниками не звонкой монетой, а громкими словами. Кханк давно уже подумывал о том, чтобы соскочить с этого несущегося в пропасть поезда, но только не представлял, как это сделать. А теперь, когда он в военной тюрьме, уже поздно.

Вербовочный момент был идеальный. Великанов доложил о своих соображениях адмиралу У Хтай Аунгу и получил «добро».

Вербовочная беседа состоялась все в той же, ставшей уже привычной для обоих, комнате для допросов военной тюрьмы.

– Как бы вы изменили свою жизнь, получив второй шанс? – спросил Великанов.

– Я бы никогда не стал послушной скотиной в стойле у этого мерзавца генерала Вэя, – воскликнул офицер.

– Вполне здравая мысль.

– Я попал в ячейку движения «За истинный социализм» в студенческие времена, когда учился в столичном университете на юриста. Мы были одержимы идеями переустройства мира. Нашими кумирами были Троцкий, Мао, Че Гевара… В молодости их идеи окрыляют.

– Но со временем…

– Со временем они гирями тянут вниз, прямо на дно… У генерала Вэя теперь вообще нет идеи. У него есть цели – бесперебойный конвейер по производству наркотиков и бесконтрольная абсолютная власть. Хотя бы над частью Суньямы.

– И вы продолжали воевать, даже окончательно разочаровавшись? – покачал головой Великанов.

– Мне некуда деваться. У меня нет дома и денег. Меня ищут полиция и разведка. У меня есть только мой отряд.

– Хорошо шагает в ряд террористский наш отряд, – хмыкнул Великанов, настроение которого поднималось.

Собеседник удивленно посмотрел на него. Он не слышал советские пионерские песни.

Великанов прекрасно знал, что вся многотысячелетняя практика вооруженной борьбы с партизанами, сепаратистами и подпольем в конечном счете сводится к нескольким основным моментам: завоевание поддержки мирного населения, наличие специально подготовленных эффективных воинских и полицейских подразделений и хорошая агентура. С поддержкой мирного населения у правительства Суньямы было неоднозначно. Население резко поляризовалось. Часть ненавидела отморозков генерала Вэя, а другая часть имела возможность относительно безбедного существования только за счет производства наркотиков. По наличию квалифицированных подразделений дело обстояло средне – спецназ усилиями Великанова и адмирала У Хтай Аунга только-только начинал соответствовать своему гордому названию и научился проводить именно спецоперации, а не кавалерийские наскоки. И по оперативной работе с агентурой было совсем неважно. Конечно, глубоко в эти вопросы Великанова никто не пускал – не место там иностранному специалисту. Но нормальной информации даже не из ближайшего окружения, а просто из войск генерала Вэя не было. Главный наркоторговец Суньямы постоянно устраивал образцово-показательные расправы над королевскими шпионами; при этом, скорее всего, большинство несчастных просто попало под горячую руку. Но, видимо, были и настоящие. Контрразведка «Справедливого пути» работала отлично. Кроме того, вечный вопрос – связь с агентурой. Передать информацию, когда шатаешься по лесам или сидишь на базах в горах, где все друг за другом наблюдают и нет связи с большой землей, – задача почти нереальная. Сложнейшая система передачи информации – через связников, закладки, радиообмен – была настолько неэффективна, что информация о готовящихся террористических вылазках доходила уже после их исполнения. То есть фактически спецслужбы и армия Суньямы были полуслепыми и полуглухими.

Великанов понял, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Нужен источник в стане врага. Притом такой, который не будет фигурировать ни в каких документах и о котором будет известно только ему и адмиралу У Хтай Аунгу, имевшему все необходимые полномочия для этой работы. И пленный офицер Кханк Тихо идеально подходил на роль кандидата.

– У нас одинаковые взгляды, Кханк, – сказал Великанов. – Вы ненавидите генерала Вэя. Я его тоже недолюбливаю, хотя и не знаю лично. Я считаю, он – зло. И, по моему мнению, должен сдохнуть.

– Это мне нравится, – напряженно произнес Кханк Тихо.

– И вы ведь можете посодействовать в этом благородном деле. Заодно став финансово независимым человеком.

Пленник с некоторым проблеском интереса посмотрел на него и кивнул. И Великанов понял – цель достигнута. Остались детали, торговля.

В общем, работать командир Кханк Тихо согласился. Он получил незатейливый псевдоним Крот и первый финансовый транш. А Великанов получил гарантию его прилежности и лояльности, переправив родителей агента на территорию, полностью контролируемую федеральным правительством. Они автоматически стали заложниками, и Крот это понимал.

Оставался вопрос неотложной связи. Информация нужна была в горячем режиме. Все-таки двадцать первый век на дворе. Так что вопрос решился просто, но очень дорого – устройство спутниковой связи. На эти деньги можно было вооружить мотострелковую роту, но овчинка стоила выделки.

Дальше все разворачивалось как в боевике. Кханк Тихо сумел нейтрализовать охрану (благо, что не до летального исхода) и организовал побег из военной тюрьмы более полусотни заключенных. И, вернувшись к генералу Вэю героем, был удостоен благодарности от политического совета «Справедливого пути Суньямы» и неплохой премии. Конечно, контрразведка «Справедливого пути» прорабатывала вариант, что казачок засланный. Но побег пяти десятков заключенных, среди которых закоренелые террористы с руками по локоть в крови, говорил об обратном. Никто себе даже и помыслить не мог, что королевские спецслужбы готовы из-за каких-то шпионских игр отпустить на свободу такое количество своих непримиримых врагов. Это далеко выходило за привычные здесь рамки. В Суньяме не знали свирепого и беспощадного накала Второй мировой войны, мимо них стороной прошли жестокие невидимые битвы войны холодной, которая грозила уничтожить все человечество, и каждый неверный шаг мог утянуть в пропасть не одну страну. Здесь не осознавали, что есть ситуации, когда для достижения цели можно пожертвовать очень многими и когда цена человеческих жизней и моральных принципов просто стремится к нулю.

К Кроту еще присматривались, посылали на опасные акции. Как и раньше, проявлял он себя умелым и жестоким воином, и сомнения командования в отношении его, наконец, окончательно рассеялись. Он был героем и примером для подражания.

А он извлек в заранее обусловленном месте из тайника устройство, замаскированное под мини-компьютер – закладка была сделана разведгруппой, просочившейся глубоко на контролируемую генералом территорию. И потекла информация, достаточно ценная, позволившая нанести значительный урон армии «Справедливого пути». Вот только формирование Альянса обновления проспали. Но агент не принадлежал к ближнему кругу генерала Вэя, и ему было известно далеко не все.