Игра в прятки. История американского подводного шпионажа - Шерри Зонтаг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Крейвен вернулся к своей теории происшествия с торпедой. Но ему нужны были дополнительные доказательства. Он решил воспроизвести ход трагедии. Ему нужен был тренажер подводной лодки и капитан-лейтенант Р. Фаунтин, бывший старший помощник командира лодки «Скорпион», который был переведен с лодки до того, как она отправилась в свое последнее плавание.
Фаунтин занял место в ходовой рубке тренажера лодки, а компьютер был запрограммирован в качестве передатчика распоряжений, которые он отдавал по ходу того, как на тренажере воспроизводились различные возможные причины гибели «Скорпиона». Были проверены десять вариантов. И все они не соответствовали акустическим доказательствам. Затем команда Крейвена попросила Фаунтина попытаться провести последнюю проверку. Они ничего не сказали ему о возможном взрыве торпеды, а просто сообщили, что лодка идет домой со скоростью 18 узлов, и предложили выбрать глубину по своему усмотрению. Затем Крейвен подождал 10 или 15 минут, чтобы Фаунтин успокоился. И тогда передали сигнал тревоги «Самопроизвольный пуск торпеды в торпедном отсеке». Без всякой паузы, не задавая никаких вопросов, Фаунтин скомандовал: «Право на борт».
Вот оно! Это и пытался доказать Крейвен. Именно этот поворот был выполнен на «Скорпион».
Когда примерно через полминуты смоделированный Фаунтином маневр был почти завершен, в тренажер передали сообщение: «Взрыв в носовом торпедном отсеке». Такая же информация была подана в компьютер, который начал регистрировать интенсивное поступление воды в лодку.
Фаунтин среагировал потоком распоряжений: продуть балласт, задраить водонепроницаемые переборки, полный вперед. Он делал все, что командир любой лодки и должен был делать в этой ситуации. Тем не менее вымышленная субмарина продолжала заполняться водой и идти ко дну. Точно через 90 секунд после того, как Крейвен объявил о взрыве, лодка опустилась на шестисотметровую глубину, прошла свою предельную глубину. И компьютер зарегистрировал направленный внутрь взрыв. Кто-то из присутствующих невесело пробурчал: «Приехали!»
Смоделированный, направленный внутрь взрыв произошел на секунду раньше, чем зарегистрированный на 91-й секунде между взрывом на лодке «Скорпион» в точке «Оскар» и первым направленным внутрь взрывом в результате разрушающего давления океана.
Мороз побежал по коже, когда Крейвен увидел эти результаты. Теперь он и остальные участники этого эксперимента были почти уверены, что им удалось скопировать гибель подлодки «Скорпион». Никто не сказал Фаунтину, что он, возможно, воспроизвел обстоятельства, которые привели к гибели людей, помощником командира которых этот морской офицер в свое время являлся. По-видимому, никто и не должен был говорить ему об этом. Он вышел из тренажера, не задав ни одного вопроса, не произнеся ни слова.
Сочувствие Крейвена Фаунтину и экипажу лодки «Скорпион» не могло подавить избытка его чувств. Как настоящий детектив, он нашел две новые важные частицы доказательства. И с ними поспешил к адмиралу Шейду и Б. Клэри, заместителю начальника военно-морских операций. Теперь и они заинтересовались детективной работой Крейвена, но остались при своем мнении. Так же, как и командование систем вооружения, которое продолжало настаивать, что никоим образом торпеда не может взорваться на борту лодки.
Никто не был готов мужественно поддержать версию о том, что сами военно-морские силы были ответственны за смерть 99 человек. Крейвен понимал их нерешительность, понимал, как для этих адмиралов трудно предположить, что они в какой-то степени ответственны за ошибку, которая привела к гибели такого большого количества людей. А ведь оба прошли через испытания, когда смерть на борту подлодки была обычным явлением. Оба были ветеранами Второй мировой войны на дизельных подлодках. Но в то время смерть обычно приходила от противника, а не от собственных ошибок. Шейд был, вероятно, более бескомпромиссным из них, и неудивительно. В качестве молодого старшего помощника командира на лодке «Граулер» (бортовой номер SS-215) Шейд получил свою первую практику командования, когда командир лодки лежал, раненный, на палубе. Командир лодки Роберт Гилмор прокричал последнее распоряжение молодому Шейду, приказав произвести срочное погружение, чтобы избежать атаки японских торпедных катеров, а сам остался лежать на палубе. Шейд поступил так, как ему приказал командир.
Несмотря на нерешительность адмиралов, Крейвен не собирался отступать. Особенно сейчас, когда он убедился, что имеет достаточно информации для того, чтобы найти «Скорпион» и доказать, что именно погубило лодку. Он начал математически конструировать карту дна океана с помощью теоремы Баеса о субъективной вероятности, с использованием той же самой формулы, что и во время поиска водородной бомбы.
Мало кто из офицеров, занимающихся поисками «Скорпиона», помнил о происшествии в районе Паломарес. И когда Крейвен начал объяснять, что он собирается воспользоваться системой ставок подобно той, которую используют в игорных домах Лас-Вегаса, то есть включить значение «предчувствия» в свои данные, у некоторых слушателей возникло убеждение, что у ученого «поехала крыша». Им казалось, что тот ведет речь о пресловутых экстрасенсах.
Тем не менее Крейвен продолжал настаивать и попросил группу экспертов-подводников и спасателей сделать ставки на вероятность каждого из сценариев, объясняющих гибель «Скорпиона». Чтобы процесс стал интереснее, и в соответствии с предыдущими пари, ставки исчислялись в бутылках виски «Чивас Ригал».
«Скорпион» могла планировать вниз ко дну океана со скоростью от 30 до 60 узлов. Эксперты подводники сделали ставки на то, что лодка снижалась со скоростью от 40 до 45 узлов. Затем экспертов попросили сделать ставки, насколько они верят в то, что «Скорпион» пыталась прекратить работу самопроизвольно запустившейся торпеды и поэтому двигалась на восток. Около 60 процентов ставок были за этот сценарий. Похоже, Крейвен приобретал сторонников своей теории.
В третьем раунде ставок эксперты выбирали траекторию снижения лодки. Самое большее, «Скорпион» могла двигаться вперед на 2,1 метра за каждые 0,3 метра погружения; по крайней мере, она могла пикировать носом вниз. Большинство ставок было за траекторию 0,9–1,2 метра вперед на 0,3 метра погружения. Это означало, что «Скорпион» могла продвинуться вперед от 6 до 8 миль после первого взрыва.
После того как все ставки были сделаны, Крейвен принялся составлять карту вероятностей. Расчеты оказались настолько сложными, что он был вынужден снова пригласить группу математиков, которые помогали ему в поисках водородной бомбы. Математики после долгих вычислений пришли к заключению, что «Скорпион» находилась к востоку от точки «Оскар», в 400 милях от Азорских островов, на краю Саргассова моря.
Много лет спустя эти математики напишут книгу, основанную на опыте их работы с Крейвеном, под названием «Теория оптимальных поисков». Береговая охрана США примет на вооружение этот метод для поисков и спасения, а ВМС будут использовать интерпретацию
