Верховный маг империи - Диана Удовиченко

Удерживая на весу магический поток, Лиа сумела наконец сплести мощные чары и швырнула их в Сири. Обезумевшей эльфийке не удалось увернуться от смертельной волшбы. Тугой ком шаровой молнии ударил прямо в прекрасное лицо. Падая навзничь, Рил’Сириэлле упустила поток энергии, и неуправляемая мощь унеслась в небесную синеву, увлекая за собой и направленную силу Кай’Велианир. Светозарная не стала вступать в противоборство с двумя могучими потоками. Она отпустила их на волю. Силы восстановятся уже сегодня. Пусть сейчас она была слабее пятилетнего ребенка – главное, победа одержана. Тай отомщен. Ненавистная свекровь, столько лет отравлявшая существование владычицы Аллирила, мертва.

Лиа прислушалась к себе, желая ощутить торжество победы, горькую радость свершившейся мести. Хоть что-нибудь… В душе царили унылый холод и пустота. Не было ни счастья, ни радости, ни даже сознания собственной правоты. Они все мертвы. Все, кто составлял смысл ее жизни, вызывал в ней чувства – любовь, привязанность, нежность, страсть, злобу… Последней ушла Сири, ненавистью к которой Лиа неосознанно питалась вот уже двадцать пять лет. И что теперь? Как почувствовать хоть что-нибудь? Кто заставит ее быть живой? Ощущать биение жизни в сердце? Пустота… Не может быть! Нужно только посмотреть в мертвые глаза поверженной врагини, и кровь быстрее побежит по жилам, подгоняемая ненавистью! А тогда придет и сладость победы…

Лиа медленно двинулась к недвижному телу свекрови. Склонилась, посмотрела в изуродованное молнией, обожженное до кости лицо, на котором чудесным образом уцелели только глаза. Не отдавая себе отчета, вслух произнесла:

– Ты всегда гордилась своей красотой, Сири. Каково было умереть так? Каково быть изувеченной моей рукой, униженной, растоптанной?

– Я прощаю тебя… – вдруг донеслось до ее слуха.

Не веря собственным ушам, Лиа упала на колени и в ужасе уставилась на оголенный череп свекрови, на котором жили прозрачные глаза. В них уже не было черноты безумия. Сумрак души ушел. Безгубый рот выталкивал измятые комочки слов:

– Я… не хотела убивать тебя… ты… нужна народу илльф. Прощаю тебя… за свою смерть… но за Дана и Олли… нет тебе прощения… Помни… ты сама этого хотела…

Рука Сири поднялась в прощальном жесте, но с пальцев сорвалось последнее заклятие. Истощенная, парализованная ужасом, беспомощная Лиа не сумела ни отпрянуть, ни сотворить защиту. Острый ледяной клинок пронзил тонкое тело насквозь, пробил грудь и остался медленно таять, согреваясь в еще живой плоти. Капли воды смешивались с кровью, стекали на снег, застывая розовыми узорами. Светозарная упала рядом с Сири.

Долгий спектакль под названием жизнь для Рил’Сириэлле был окончен. Лежа рядом с остывающим телом свекрови, Лиа судорожно пыталась крикнуть, позвать на помощь. Она знала, что может выжить. Ей требовалась только магическая подпитка, которая подтолкнула бы внутренние силы, запустила процессы заживления. Все, что нужно – чтобы ее нашли, отнесли к целителю. Но это необходимо было сделать сейчас. Ей не протянуть долго, лежа на снегу, отдавая ему свои кровь и тепло. Сил не было даже на то, чтобы застонать. Из горла вырывалось лишь беспомощное шипение. Впервые Лиа поняла, что значит страх смерти. Ощутила ее вкрадчивое приближение, ее леденящее дыхание, ужас неизбежности. Значит, именно так чувствовала себя Ани, осушая поднесенную палачом чашу с ядом? У Дана так же немели пальцы, когда ветви ясеня впитывали его жизнь, опутывали тело, превращали в дерево? Именно такие яркие вспышки в глазах видел Олли, умирая от ее заклятия? «Простите меня», – прошептала Светозарная, искренне раскаиваясь, сожалея о том, что стала причиной стольких смертей. Только для одной Сири не было у нее слов покаяния. Ненависть к ней была застарелой, неукротимой и не потухла даже со смертью свекрови. Лиа не поверила ни одному слову умирающей и даже сейчас, находясь возле хрупкой грани, отделяющей жизнь от смерти, была уверена: это Сири сплела заговор против нее.

Из груди вырвался болезненный хрип. Где же слуги, где ее охрана, почему до сих пор не заметили отсутствия своей госпожи? Неужели никто не придет на помощь? Ведь ее можно спасти! Она должна жить! Ведь никто, кроме нее, не сумеет справиться с древним бездушным божеством, которое все ближе! Вдруг Светозарную охватил ужас. Но это не был страх смерти. Нечто более зловещее, чем сама смерть, заставило ее тело содрогнуться в предчувствии неизбежного. Он наступал, безжалостный карающий бог, напитавшийся мощью, высвободившейся в поединке двух великих волшебниц. Лиа забилась в судорогах. Она должна жить, должна – ради Аллирила! Сквозь багровую муть владычица увидела склонившееся над ней лицо Тая. Он встречает ее в благословенных лесах Брижитты? Чудовищным усилием воли она заставила себя жить. Еще мгновение, еще одно… и душу затопила волна благодарности. Тай был здесь, в этом мире. Светлые глаза ласково и сочувственно смотрели на нее. Он не погиб! Он пришел, чтобы спасти ее.

– Любимый… – беззвучно прошептали бледные губы.

Теперь все будет хорошо…

Лиа обессиленно закрыла глаза. Она так и не успела понять, что произошло, когда со своей обычной нежной улыбкой влюбленного владыка Дома Хрустального дождя Элл’Ситайар выдернул из-за пояса кинжал и перерезал ей горло.

– Не волнуйтесь, дорогой барон! – заявил лорд Феррли, походив вокруг Лютого и прислушавшись к чему-то, одному ему известному. – Ваш брат жив. И все с ним в порядке. Не считая мощного потрясения от притока к его сущности магических сил.

– Да, некоторое время он будет слаб, – вторил Копыл, выбежавший из храма и сразу кинувшийся нам на помощь, – но это лишь последствие исчезновения родового проклятия.

Мать Перетея, увидев очередного несчастного, нуждавшегося в ее заботе, удивительно быстро пришла в себя и принялась управлять происходящим. Под ее присмотром мы перенесли Ома в крохотную, похожую на чулан, комнатку без окон и уложили на стоявший возле стены топчан. Жрица убежала варить укрепляющее зелье, которым она потчевала всех без разбора – от больных белок до принцессы Дарианны. А мы остались сторожить Лютого, так и не пришедшего в сознание.

– А чего вы хотите, барон? – утешал меня демон. – Такой огромный прилив энергии! Двадцать пять лет его магический канал был перекрыт, а тут проклятие спало.

– Но какой выброс сырой силы выдал юноша! – восхищенно подхватил Вадиус.

Я посмотрел на Ома. В силу близкого родства сам я не мог считывать его сущность. Выйдя в астрал, я видел только ауру и слабое свечение тянущихся от нее каналов. А погрузиться в считывание не получалось, меня тут же отшвыривало в сторону. Приходилось верить на слово магу и демону. Вскоре консилиум пополнился дядюшкой Ге, который подтвердил диагноз: