Россия и мир в 2020 году - Александр Шубин

Демографический взрыв порождает чудовищные диспропорции в распределении населения на планете и может грозить новым великим переселением народов. Сейчас такое переселение уже началось в относительно мирных формах. Люди покидают страны «третьего мира» в поисках счастья на Севере. Поскольку уровень жизни в России все еще выше, чем на Юге, она является объектом демографического давления. В случае дальнейшего сползания России в «третий мир» эта проблема будет ослабевать, уровень жизни большинства населения сравняется с показателями Африки, и приток гастарбайтеров сократится. Зато возрастет поток россиян на заработки в страны объединенной Европы (включая такие буферные страны, как Украина и Турция). Как приток рабочей силы с Юга, так и отток ее на Запад будут менять этнический состав и тормозить научно-техническую модернизацию российской экономики, стимулируя применение дешевого низкоквалифицированного труда и в то же время снижая уровень квалификации рабочей силы.

При этом демографическое давление на Россию сохранится даже в случае дальнейшего падения уровня жизни.

Низкая заселенность России (в два с половиной раза меньше, чем среднемировые показатели, в 2020 году – в пять-шесть раз меньше) сделает ее привлекательным местом для расселения. При формальном сохранении территориальных границ России в 2020 году ее национальный состав серьезно изменится, что будет влиять и на состав руководящей элиты. Эта проблема не будет решена в случае стимулирования рождаемости, так как рост населения городов Центральной России приведет к увеличению маргинальных слоев города, а не к заселению Сибири. Более равномерному расселению россиян может способствовать социально-технологическое обеспечение деурбанизации.

Непривычные к индустриальной культуре выходцы с Юга часто воспринимаются на Севере (включая Россию) как носители бескультурья, «варварства». Ответная реакция в виде всплеска расизма не заставит себя ждать. Европейские страны принимают решения об ограничении въезда. Для России, связанной множеством семейных, экономических, культурных контактов с постсоветским Югом, такие изоляционистские тенденции неприемлемы, они лишь увеличивают напряженность и внутренние конфликты. Многонациональный характер населения России и обилие диаспор требует выработки интеграционной политики, учитывающей особое значение постсоветского пространства. Россия обречена на тесную взаимозависимость с территорией нынешнего СНГ и в силу этого будет стремиться контролировать процессы, происходящие там.

Рост мусульманского населения в России происходит быстрее, чем рост населения, принадлежащего к другим конфессиям. При сохранении этой ситуации к 2020 году мусульмане будут составлять почти половину населения России. В этих условиях сохранение единого государства на территории России требует выдвижения светской идеологии, учитывающей ценности традиционных конфессий и обеспечивающей большинство общественно активного населения. В противном случае на роль этого проекта будут претендовать мусульманство и политическое православие с соответствующей перспективой раскола гражданской нации на противостоящие конфессиональные блоки.

Этнодемографические проблемы тесно связаны с темой «конфликта цивилизаций», который является также «конфликтом эпох» – обществ, находящихся на разных стадиях общественного развития.

Переход к индустриализму неизбежно приведет к дальнейшему росту влияния ряда ныне отсталых стран Азии и Африки, увеличению количества среднеразвитых стран с большим населением. Нельзя исключать консолидации ряда исламских стран в единое государственное образование (например, халифат). Сырьевые ресурсы этих стран будут направлены на нужды своего растущего производства, что в условиях общего исчерпания нефтяных и других энергетических ресурсов может вызвать энергетический кризис в странах Запада. Это приведет к обострению борьбы за ресурсы, в том числе на территории России. Одновременно потрясения в третьем мире будут дестабилизировать глобальный рынок.

Тяжелая демографическая ситуация лишь усилит энергию революционного взрыва и агрессивность возникающих в результате авторитарных и тоталитарных режимов Юга. Это чревато «революционным походом» на Север против богатой Европы и Америки, что приведет к росту авторитарных тенденций в западных государствах. Победа такого похода может отбросить мир назад на века. В качестве «громоотвода» этой угрозы западные элиты будут использовать Россию с ее обширной и частично исламизированной территорией.

Судьба Европы зависит не столько от ее военно-экономической мощи (в условиях зависимости от внешних энергетических источников эта мощь может быть быстро подорвана), сколько от духовного насыщения культуры, от ее способности к религиозному возрождению и взаимопониманию с другими культурами. Русская культура в их числе – естественный мост взаимодействия с исламским миром. Однако в условиях позднеиндустриального общества преобладает культурный процесс постмодерна, предполагающий разрушение целостности мировоззренческих систем, что затрудняет их диалог и ведет не к синтезу, а к хаотическому смешению, чреватому мировоззренческой дезорганизацией и социально-психологической непрочностью.

Кроме угрозы с Юга, в России вызывает опасения и политико-демографическая угроза со стороны Китая. Несмотря на то, что отношения с КНР в последние годы развиваются успешно, не все зависит только от руководства КПК. Стадиально Китай завершает переход от традиционного к индустриальному обществу. Апогей индустриализма чреват кризисом, аналогичным перестройке в СССР. В случае неблагоприятного для КПК развития событий страна может столкнуться с масштабной социальной, межрегиональной и межнациональной конфронтацией. Это лишь усилит поток иммиграции в Россию, заселение китайцами сибирских городов. Но китайцы имеют большой опыт мирного сосуществования с населением стран пребывания.

Нестабильность в КНР чревата также конфликтами на границе, но не широкомасштабным военным конфликтом.

В случае успеха политики китайской элиты Китай будет стремиться к усилению своего контроля над ресурсами Сибири и Дальнего Востока. В современных условиях это не требует территориального расчленения России, но несет угрозу кратковременных военных интервенций со стороны Китая, США, Японии, государств НАТО.

Региональные вызовы связаны с военными угрозами. Принципы формирования армии, унаследованные со времен Второй мировой войны, в условиях XXI века уже не обеспечивают надежной обороны и приводят к фактическому разложению вооруженных сил. Успешные военные действия ведутся высокопрофессиональными мобильными силами, оснащенными сложной техникой.

Современные военные угрозы для России связаны прежде всего с партизанскими действиями противника. Фактор оружия массового поражения и относительная развитость российского ВПК продолжают обеспечивать некоторую безопасность России от массированной агрессии, подобной действиям НАТО против Югославии. В то же время война в Ираке показывает, что в современных условиях сохраняется угроза войны типа «блицкрига», которая является синтезом военного давления и политической спецоперации. Если военный противник будет уверен в успехе такой спецоперации, он может нанести по территории России воздушный удар.

Следующий виток развития военной техники, связанный с автоматизацией боевых действий, может изменить положение, снизив эффективность партизанских операций и в то же время создав новые угрозы для России в том случае, если российский ВПК не сможет выдержать военно-технического соревнования. Фактор оружия массового поражения может быть снижен (но не снят) созданием системы ПРО, что приведет к дальнейшей дестабилизации мирового порядка, особенно опасной в условиях «третьей волны» и демографических сдвигов.

«Третья волна» и постиндустриальное общество

В истории человечества выделяются две фазы (условно говоря, «формации»), резко различающиеся по своим фундаментальным чертам, – традиционное (аграрное) и индустриальное общества.

Процессы, происходящие в мире начиная со второй половины XX века, показывают, что индустриальное общество не вечно и может смениться качественно отличным от него постиндустриальным. Пока наше представление о будущем постиндустриальном обществе очень приблизительно, в мире возникли только его элементы. Теоретики концепции постиндустриального общества перечисляют такие черты следующей за индустриализмом формации, как преимущественно креативный (творческий) характер производящей деятельности, демассивизация и деиерархизация цивилизации, деконцентрация производства и населения, резкий рост информационного обмена, диверсификация деятельности, сближение производства и потребления, полицентричные, самоуправленческие политические системы, экологическая реконструкция экономики и др. Такое общество можно условно называть «информационным» или «креативным».