(Не)равный обмен (СИ) - Деметра Фрост

вокруг нее было покрыто зыбким туманом невозможной, но такой — родной и близкой, как оказывается, магии.

Невысокая, но статная и полная неподражаемого королевского величия женщина сидела у окна в глубоком кресле и, держа в руках спящую девочку лет трех-четырех, нежно ее укачивала. Трогательно склонив изящную голову, которую плотно покрывали две вуали и венчала тяжелая, с широкими зубчиками корона, она тихонько напевала колыбельную — странную, но мелодичную.

Позабудешь. Но поймешь.

Тонким деревцем умрешь.

Солнышком пригреешься.

Огоньком развеешься.

Ручейком задорным, кротким

Побежишь ты по дорогам.

Огонька ты не боись,

Сердцем трепетным вернись.

Эту сладкую песенку нарушил громкий скрип отрывшейся двери и тяжелый мужской шаг. От присутствия одетого в черное мужчины — им оказался кронпринц, он же отец Айнэ — в небольшой комнатке мгновенно стало тесно и смурно, но королева не обратила на сына никакого внимания, стремясь закончить начатую мелодию.

— Ты опять делаешь это?! — сурово и раздраженно спросил мужчина.

Но женщина не ответила ему, пока не пропела последние строчки:

Кровь твоя проснется в миг,

Лишь проступит страха лик.

— Это тебя не касается, — пренебрежительно бросила королева, нервно дернув подбородком. — У тебя есть сыновья. Оставь мне хотя бы эту малышку.

— Это колдовство богопротивно, ты же знаешь.

— Глупые предрассудки, которым без году неделя. Твои предки, Индур, были носителями крови дракона и творили заклинания с такой же легкостью, как дышали.

— Но меня этот дар миновал, да? — зло выплюнул кронпринц и, подступив к матери, с яростью сжал круглые набалдашники на спинке ее кресла. — Твоего первенца! Будущего правителя страны! И такой ничтожный дар!

— Не кричи, пожалуйста. Твоя дочь спит…

— Да какая разница! Ты заколдовала ее! Она не проснется, даже если ее кинуть об пол! Какова ирония судьбы! Ты уделяешь этой дряни больше внимания и любви, чем мне — твоему родному сыну!

Коротко вздохнув, королева осуждающе покачала головой. И в ее голосе — всегда спокойном и размеренном — проскользнули нотки боли:

— Откуда столько ненависти к собственной дочери, Индур? Это всего лишь маленькая девочка…

— Вот именно! Маленькая девчонка, в которая уже пробудился дар! А ведь ей только пять лет!

— Поэтому ты должен гордиться ей! Но не ненавидеть!

— Правда?!

Кронпринц истерично расхохотался. Но его смех оборвался так же резко, как и начался. И, наклонившись над матерью, он внезапно обхватил ее за шею и сжал. Но женщина лишь поморщилась и едва заметно дернулась. Больше ничем она не показала своей брезгливости и волнения.

— Эта девчонка — монстр! Как и ее проклятая бабка!

Резко отпустив королеву, мужчину повернулся и решительно шагнул в сторону выхода.

— Знай свое место, принц, — бросила женщина ему в спину, заставив на несколько секунд замереть, — Ты ведь знаешь — в моих силах сделать так, чтобы после моей смерти следующим на престоле оказался не ты. Так что перестань ходить по лезвию ножа и включи наконец голову. Негоже человека с сединой на висках вести себя, как неразумный мальчишка.

— Проклятая ведьма! — с ненавистью выплюнул мужчина перед тем, как покинуть маленькую комнатку.

Королева рассеянно поправила вуаль и кружева на воротнике. И, переведя взгляд на безмятежно, несмотря на весь произошедший рядом шум, спящую в ее руках девочку, она с необыкновенной нежностью посмотрела на нее.

Потом она ласково провела по пухленькому личику кончиками пальцев, очертив линии лба, скул и подбородка и ласково прошептала:

— Будет тяжело, детка. Тебе будет очень тяжело. Но ты должна пережить все, чтобы продолжить наш род и сохранить кровь твоего предка. Береги своё сердечко, милая. Будь смелой. И терпеливой. И счастье обязательно найдет тебя.

Счастье…

Дождется ли Айнэ его?

Заслужила ли?

Последнее, что девушка увидела в сновидении — это прекрасные и блестящие, будто настоящее серебро, глаза любимой бабушки, которые отражали невероятную силу и привязанность к своей внучке. И эта любовь согревала и дарила надежду — всё будет. Надо лишь немного смелости. И терпения. Как и сказала королева Лоа Рубис.