Глаз сокола - Кристиан Жак

— Возможно. Но рискнуть все равно стоит.

— Нет, Скорпион! Нужно найти другой способ.

— Мы на войне!

— Ты дорог мне!

Услышать такое из уст холодной и надменной шумерки… Это многого стоило.

— Я об этом подумаю, — пообещал он. — Но пока меня интересует одно — наша победа.

Он дал молодой женщине указания, которые только она одна, благодаря тому, что пользовалась относительной свободой, могла передать другим рабам.

— Сегодня вечером я напою надсмотрщика и приду к тебе! — сказала она.

Пити наслаждался триумфом. Теперь, когда нубийца не стало, он был единственным советником верховного военачальника. И он избавится от любого, кто попытается втереться в доверие Уашу… Методы, которыми верховный правитель добился ошеломительного успеха, можно было оценивать по-разному, но теперь было бы самоубийством пытаться сменить стратегию. Преданный слуга, Пити защитит своего господина от любого недруга и поспособствует укреплению его власти…

Приход главы клана Крокодила советника не обрадовал. Пити был уверен, что это странное существо, поступки и решения которого невозможно было предугадать, всего лишь временный союзник и верховный военачальник сам решит, когда придет час от него избавиться.

— Ты удвоил число охранников, — отметил Крокодил. — Случилось что-то серьезное?

— Икеш попытался отравить нашего повелителя, — сообщил ему Пити. — И понес заслуженную кару! От презренного предателя осталась только кучка золы!

— Икеш оказался предателем?

— Мы тоже удивились, — сказал на это советник. — Но доказательства были неопровержимые, и верховный военачальник не стал откладывать казнь.

В голосе Пити было столько радости, что Крокодил догадался о подоплеке случившегося: наверняка этот ловкий коротышка подтасовал факты, чтобы устранить чернокожего великана, смерть которого, несомненно, ослабила ливийскую арию.

Уаш выглядел постаревшим и встревоженным.

— Ты определился со стратегией? — спросил у него глава клана.

Верховный военачальник ответил не сразу:

— Я устрою Нармеру ловушку — отдам ему без боя третью крепость. Гарнизон покинет ее впопыхах, но это будет только видимость. Нармер не сможет устоять перед искушением продвинуться вглубь нашей территории. Как только они зайдут достаточно далеко, наши с тобой войска окружат их со всех сторон и уничтожат.

— То есть ты отказываешься бросить все наши силы в атаку и сломать противнику хребет?

— Я привык действовать другими методами.

— Нармер — враг особенный! Расправиться с ним нужно как можно скорее. Промедление может нам здорово навредить!

— Неужели ты осмелишься упрекнуть нашего верховного военачальника в недальновидности? — возмутился Пити.

Голос Крокодила прозвучал еще более хрипло, чем обычно:

— Кланам не удалось уничтожить Нармера, потому что он наделен сверхъестественной силой. Обычные приемы, в том числе и хитрость, не помогут нам с ним справиться.

— Дав ему надежду на победу, мы введем его в заблуждение, — сказал Пити. — Если гарнизон одной крепости бежит при виде врага, то почему бы и другим гарнизонам не поступить так же? Он поверит, что мы отступаем, и последует за нами. И тогда мы приведем наш план в действие!

Крокодил опустил голову. Глаза его по-прежнему были полузакрыты.

— Такова моя воля, — подтвердил сказанное советником верховный военачальник. — И я не потерплю возражений. Ты вступишь в бой, когда я прикажу. Твои рептилии нанесут решающий удар, а мы добьем оставшихся!

Дальнейшее обсуждение представлялось Крокодилу бессмысленным, а потому он решил его закончить. Он с усилием распрямил свое тяжелое тело, бросил на Пити взгляд, значение которого сложно было разгадать, и покинул палатку повелителя ливийцев.

Был момент, когда советник испугался, что глава клана набросится на него.

— Он предаст нас, — предрек Пити.

— Ты заблуждаешься! Только благодаря мне он до сих пор жив и сохраняет свои привилегии. Он недоволен, но все равно подчинится!

32

Проводником маленького отряда, состоявшего из Нармера, Нейт и десяти пехотинцев, готовых отдать жизнь за царя и царицу, стал шакал Геб, ослик Северный Ветер вез на себе воду и пищу. Во мраке ночи они по широкой дуге обошли третью крепость, оставленную ливийцами, и повернули на север.

Царица обернулась священной материей богини, по-прежнему белоснежной. Эта материя не давала рыскающим вокруг демонам ночи приблизиться к путникам.

Незадолго до рассвета перед ними встала казавшаяся непреодолимой стена растительности, за которой начинались болота. Ни шакал, ни ослик не нашли в ней прохода.

— О мой покровитель, укажи мне верный путь! — воскликнул Нармер.

Из воды выбрался огромный амиур и широко открыл рот со множеством острых зубов, с помощью которых он убивал свою добычу. Быстро приблизившись по земле, он остановился напротив царя и устремил на него взгляд своих злых глазок.

— Укажи нам путь!

Рыба-кошка направилась к короткому и узкому каналу, который упирался в густые, непроходимые заросли тростника. Судя по всему, дальше пути не было. Однако Нармер не сомневался в своем покровителе и первым последовал за амиуром. Они прошли сквозь зеленую стену, оказавшуюся не столь плотной, как они опасались. За ней они увидели широкую протоку, в водах которой и скрылся амиур.

— Отдохнем немного! — распорядился Нармер. — А потом смастерим себе папирусные лодки.

Когда солнце приблизилось к зениту, маленькая флотилия была готова к отплытию. Северный Ветер проверил прочность днища копытом и, успокоившись, вошел в лодку. Остальные члены отряда расселись по лодкам, и они понеслись по течению.

Амиур плыл впереди, выбирая дорогу подальше от обиталищ рептилий — подданных Крокодила. Люди спали по очереди, и лодки не останавливались ни на миг.

Когда стали приближаться к еще одной стене тростника, Нейт узнала знакомые места.

— Мы уже близко!

Озерцо, большая лужайка, со всех сторон окруженная водой, святилище богини… Ливийцы не тронули его!

В руки царице прыгнул мангуст. Нейт осыпала его ласками, а потом вышла вперед и подвела отряд к маленькому храму, который по-прежнему охраняла пара крокодилов.

— Сохраняйте спокойствие! — приказал Нармер своим солдатам, схватившимся было за оружие. — Эти крокодилы служат богине.

Царица обнажилась и поднесла священную материю к двум перекрещенным молниям, преграждавшим вход в святилище. Это заставило молнии разойтись, и жрица вошла в скромное помещение, где она провела так много времени, внимая великой богине-созидательнице и постигая ее мудрость.