Неизвестная книга наркома внутренних дел Н. И. Ежова - Олег Борисович Мозохин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Совершить государственный переворот, свергнуть советскую власть и создать правительство из правых, троцкистов и зиновьевцев, как мы предполагали это сделать, об этом после убийства КИРОВА нельзя было и думать.
Нам совершенно ясно было, что на следующий день после переворота, а может быть, и в тот же день, массы разнесли бы нас в клочья. Мы, несомненно, столкнулись бы с неимоверным сопротивлением внутри страны, со второй гражданской войной, в которой имели бы против себя пролетариат, все колхозное крестьянство, трудовую интеллигенцию – иначе говоря, всю страну. Не было никаких надежд и на Красную армию, кроме небольшой кучки заговорщиков.
Без поддержки извне, без реальной силы серьезно помышлять об осуществлении наших планов – нельзя было.
Крупнейшим фактором, сыгравшим свою роль в новой ориентации всех антисоветских сил, в это время была победа фашизма в Германии и его укрепление, а, следовательно, и приближение военной опасности. Бешеная подготовка Германии к войне (эко номическая, дипломатическая и чисто военная) была у всех на виду, и сомнения здесь были невозможны. Японская агрессия на Дальнем Востоке создавала такую же опасность на другом, противоположном фронте. Наконец, переориентировка Польши с Франции на Германию точно так же служила добавочным симптомом новой, чреватой важнейшими последствиями международно-политической конъюнктуры.
В связи с этим в центрах наших организаций начались разговоры об использовании складывавшейся ситуации, причем инициатива здесь принадлежала троцкистам вообще, лично Троцкому в частности и в особенности».
(Из показаний БУХАРИНА, 14 июня 1937 года).
В центре бухаринско-рыковской антисоветской организации не было никаких разногласий по вопросу о линии на провокацию войны и на поражение советской власти.
Показания БУХАРИНА точно так же, как и других участников правого центра, не оставляют в этом никаких сомнений.
«…В верхушке правых пошли разговоры и обмен мыслями в связи с международной конъюнктурой и известными установками троцкистов.
ТОМСКИЙ в беседах со мной по этому вопросу признавал возможным использования и войны для свержения советской власти, и предварительных соглашений с Германией. Позиция РЫКОВА была такова же.
Я не возражал против самой идеи сговора с Германией».
(Из показаний БУХАРИНА, 14 июня 1937 года).
Бухаринско-рыковская антисоветская организация точно так же, как и троцкисты-зиновьевцы, не ограничивалась «идейными» установками в вопросе о связи с фашистскими государствами в борьбе за поражение Советского Союза. Бухаринцы-рыковцы усиленно старались осуществить эти установки на практике. Прямая измена советской власти советскому народу, беспримерное предательство советской страны – вот, что определяло всю деятельность бухаринско-рыковской антисоветской организации.
По поручению бухаринцев-рыковцев участник их организации, старый немецкий шпион КАРАХАН вел переговоры с виднейшими представителями германского фашизма. В этих переговорах были обусловлены обязательства бухаринцев-рыковцев выдать германскому фашизму военные планы СССР, развернуть террор против руководителей партии и советского правительства. После наступления фашистов на СССР и антисоветского переворота бухаринцы-рыковцы обязывались удовлетворить требование германского фашизма о расчленении СССР.
Вот что показывает о переговорах с германскими фашистами
КАРАХАН:
«О переговорах с генералом МИЛЬХОМ я информировал РУДЗУТАКА два раза. Первый раз в Париже в 1935 году и затем в Москве в 1936 году.
ВОПРОС: Сообщите подробно, чем именно Вы его информировали.
ОТВЕТ: Я сообщил РУДЗУТАКУ, что по поручению руководителей антисоветского заговора я вел в Будапеште переговоры с генералом МИЛЬХОМ, который представлял Геринга, изложил подробно обо всех переговорах, которые я вел с МИЛЬХОМ. Я рассказал РУДЗУТАКУ о военной помощи, которую немцы готовы оказать заговору, об их совете захватить какой-либо район на северо-западе. Изложил ему требования немцев, которые заключались в том, что они потребовали дать им военные планы Союза, организовать внутри Союза террористическую работу против руководителей партии и советского правительства. РУДЗУТАК сообщил мне, что ему известно об этих переговорах и что он одобряет их».
(Из показаний КАРАХАНА, 4 июня 1937 года).
О том же говорят в своих показаниях руководители бухаринско-рыковской антисоветской организации РЫКОВ и БУХАРИН:
«ТОМСКИЙ передал мне, что переговоры КАРАХАНА и его зондаж в немецких фашистских кругах дал в общем благоприятные результаты, т. е. что на основе запроектированных нами уступок с ними можно договориться. Он мне сказал также, что немцы выдвинули дополнительное требование о выходе отдельных республик из СССР.
Для меня было ясно, что это требование продиктовано их желанием раздробить СССР, спекулируя на буржуазно-националистических тенденциях, чтобы подчинить затем отдельные республики целиком своему влиянию и осуществить там полную реставрацию буржуазных отношений.
Рассчитывая этими уступками капиталистическим государ ствам добиться от них поддержки в нашей заговорщической деятельности против советского правительства, мы этими переговорами фактически ускоряли возникновение войны».
(Из показаний РЫКОВА, 29 июня 1937 года).
«Как мне впоследствии говорил ТОМСКИЙ, КАРАХАН в Германии установил связи с представителями германских правительственных кругов, и ему удалось заключить с ними соглашение».
(Из показаний БУХАРИНА, 14 июня 1937 года).
Такие же связи были завязаны бухаринцами-рыковцами и с Японией. В уплату за военную помощь правые готовили поражение СССР на наших дальневосточных границах.
В этом направлении большую подрывную деятельность развили правотроцкистские организации на Дальнем Востоке, в Восточной и Западной Сибири.
Руководитель бухаринско-рыковской антисоветской организации в Восточной Сибири[49] РАЗУМОВ на следствии показал:
«Ориентируясь на помощь Японии, мы должны были силами нашей правотроцкистской организации обеспечить поражение СССР на таком важном стратегическом плацдарме, как Восточная Сибирь, граничащая с Манчжурией – исходным пунктом нападения Японии на СССР. Мы должны были обеспечить прорыв Японии в СССР из пунктов, лежащих на границе Восточной Сибири и Манчжурии[50]».
(Из показаний РАЗУМОВА 26 июля 1937 года).
Организатор кулацкого повстанчества – один из руководителей бухаринско-рыковской организации в Западной Сибири ЯКОВЕНКО показал:
«При обсуждении наших планов восстаний у нас возник вопрос об ОКДВА. Какую мы должны будем в отношении ее занять позицию? Ведь в момент развертывания наших боевых действий мы окажемся между Москвой и ОКДВА.
В момент обсуждения плана вопрос об ОКДВА полностью нами решен не был. Вставали разные вопросы. Но одно для нас было ясно. В случае, если части ОКДВА будут наступать на нас, а также с целью изоляции ОКДВА от Москвы, нужно будет взорвать тоннели и таким образом отрезать ОКДВА от Сибири».
(Из показаний ЯКОВЕНКО, 22 марта 1937 года).
Об этих планах ЯКОВЕНКО подробно договаривался с БУ
ХАРИНЫМ.
Бухаринско-рыковские антисоветские организации завязали сношения с японцами и с японским наемником – известным палачом советского народа в годы гражданской войны – атаманом СЕМЕНОВЫМ. От японцев и СЕМЕНОВА
