Принц похищает невесту - Кристина Додд

– Так! – Господин Монтаро громко хлопнул в ладоши. – Сколько комнат вам нужно?

– Одна, – ответил Ренье.

Все повернулись и изумленно уставились на него.

– Одна? О чем ты говоришь? – изумилась Сорча. – Кажется, ты говорил, что не намерен…

– Я тебя не оставлю. – Взяв девушку за руку, он сжал ее пальцы. – Это слишком опасно.

Под его пристальным взглядом ее ресницы затрепетали. Сорча была так возбуждена, что забыла изменить голос на низкий, и люди проницательные вполне могли распознать в ней женщину.

Священник это заметил, конечно. Он вышел вперед и остановился напротив них. Высокий широкоплечий мужчина устремил на приезжих суровый взгляд:

– Вы женаты?

– Женаты? – Господин Монтаро смущенно хмыкнул. – Отец Терранс, зрение вам изменяет. Это мужчины.

– Тот, что поменьше, – женщина, олух!

Жена бесцеремонно ткнула его локтем в бок.

– Нет! – Он уставился на Сорчу, осматривая ее со всех сторон. Тоном глубокого изумления он повторил: – Не может быть!

– Я сразу заметила! – заявила Тулия.

– Женщина? Неправда! – Глаза у него выкатились, и он возмущенно повернулся к жене.

– Ты еще сомневаешься! У нас, женщин Бомонтани, на такие вещи чутье! – высокомерно произнесла Тулия.

Ренье весело было слушать, как чета Монтаро тихо переругивается.

Беременная женщина остановилась возле стремени Ренье. Бросив на него смеющийся взгляд, она сказала:

– Мои родители вечно спорят.

И тут в один голос супруги Монтаро заявили:

– Вам нельзя поселиться в одной комнате, если вы не женаты!

– Юная леди, вы верны своей церкви? – осведомился отец Терранс.

– Да, – тихо призналась Сорча.

– Тогда вы должны знать, какие у нас строгости, – промолвила Тулия. – Мы не такие, как англичане и шотландцы. Они – люди безнравственные и распутные!

– Нам надо оставаться в одной комнате! – Ренье решил воспользоваться сложившимся положением, однако эти слова были произнесены им не ради пустого эффекта. Он не собирался оставлять Сорчу одну. Дюжина людей увеличилась до двадцати за счет новых любопытных, и, обращаясь ко всем, он признался: – За ней охотятся те, кто ищет ее смерти.

– Арну! – Сорча бросила на него возмущенный взгляд. – Не устраивай сцен!

– Я тебя одну не оставлю, – повторил он.

– Совершенно ясно, что вы путешествуете вместе. И хорошо знаете друг друга. Если у вас есть основания сказать нам, что вы женаты, то можете поселиться в одной комнате. – Отец Терранс не отрывал от них внимательного взгляда.

«Интересно, станет ли Сорча лгать священнику?» – подумал Ренье.

– Мы… гм… определенно… – Она изо всех сил старалась это сделать, но была неисправимо правдивой. – То есть если клятва верности означает заключение союза, можно было бы сказать…

– Мы не женаты, – сообщил священнику Ренье. Сорча повернулась к нему и прошипела:

– Прекрати, Арну!

– Тогда у нас возникла проблема, – сказан священник.

– Отец, нам с Сорчей можно где-нибудь поговорить наедине?

Ренье спешился и протянул руки, предлагая помочь ей слезть с седла.

– В церкви в конце главной улицы. – Отец Терранс указал им, куда идти.

Сорча соскользнула с седла в его объятия. Он на секунду удержал ее, заглядывая ей в глаза, и с удовлетворением увидел, что ее ресницы затрепетали, а на щеках появился румянец.

Сама того не подозревая, Сорча дала всем понять, что она – его женщина.

Оставив ладони у нее на бедрах, он тихо проговорил:

– Ты помнишь, что мадам Пиншон говорила о наемных убийцах? Ты справилась с первым, однако нас ждут новые убийцы. Поумнее и похитрее. Возможно, они здесь, затерялись в толпе.

Она осмотрелась вокруг.

– Это добрые люди!

Приподняв ее подбородок указательным пальцем, он заставил ее снова смотреть на него.

– С тех пор как мы уехали из круга камней, мне беспокойно. – К сожалению, это была истинная правда. – А я доверяю своему чутью гораздо больше, чем собравшимся здесь. Пошли.

Взяв Сорчу за руку, он провел ее к маленькой церкви. Ее окружало кладбище, затененное громадным дубом. Здание храма до боли напоминало сельские церкви Бомонтани и Ришарта.

Открыв тяжелую дверь, он шагнул внутрь воспоминания – такого яркого, что оно чуть не бросило его на колени. Он удержался только из-за того, что ему по-прежнему необходимо было обманывать Сорчу. Для него аромат свечей, деревянный престол с расшитой золотом напрестольной пеленой, серебряный крест и изображение Девы Марии – все напомнило о деревенских церквушках Ришарта, которые он посещал, объезжая страну в качестве юного наследника.

Тогда его не трогала их красота и безмятежность: посещение было тягостной обязанностью.

А сегодня это было похоже на возвращение домой.

Он и сам толком не понимал собственных чувств. Во мраке темницы графа Дюбелле он начал сомневаться в милости Божьей. В заключении он так усердно молился: сначала о воздаянии, потом – о побеге и, наконец, о смерти. Но вырваться ему удалось, лишь когда он отрекся от Бога.

У Ренье пока не было возможности убедиться в том, что Бог действительно существует.

Он посмотрел на Сорчу. Она упала на колени. Ее взгляд был устремлен на алтарь, губы шевелились в молитве, а пальцы сжимали крест, висевший у нее на шее.

Крест, который носила Сорча, был идентичен тем, которые носили ее сестры.

Этот крест был единственным предметом, который соединял Сорчу с Кларисой и Эми. Он слышал тоску в ее голосе, когда она упоминала о сестрах. Будь он другим человеком, он испытывал бы чувство вины из-за тех писем, которые вез в седельной сумке. Письма с любовно выведенными буквами, написанные Кларисой и Эми их милой сестре Сорче.

Но в его плане не было места для чувства вины.

И тут он почувствовал, как из глубины его души поднимается молитва, не церковная, нет. Совсем другая. «Мне нужна Сорча, Господи! Позволь мне ее сохранить. Не дай ей умереть».

Если наемные убийцы расправятся с Сорчей, планы Ренье превратятся в прах.

И если ее не будет рядом, чтобы понукать его, дразнить и забрасывать вопросами, которые лучше не произносить вслух, солнечный свет померкнет, не будет ни приливов, ни отливов, а ему останется лишь бродить во тьме.

Впрочем, все это – глупость, преходящая слабость, вызванная плохим питанием и слишком сильной тревогой.

Сорча поднялась на ноги и улыбнулась ему:

– Правда, здесь чудесно?

– Да. Подходящее место, чтобы обвенчаться.

– Ну что ты болтаешь?

Она ничего не поняла. Она не догадывается о его намерениях, и если все пойдет хорошо, она так и не поймет, почему он убеждал ее действовать именно так, а потом отступать слишком поздно.