Голод. Одержимые - Любовь Попова

Глава 34. Макар

Когда Василиса вернулась в город, я первым делом рванул к этому ее дяде, у которого оказалось слишком много знакомых среди тех, кого я знавал лично.

Политики. Военные. Меня быстро выпустили из тюрьмы в тот раз, но предупредили, что против человека, поднимающегося финансовый статут России идти нельзя.

Приказы. Приказы. Я получал их много лет, и только лишь недавно задумался в их адекватности. Если раньше ЦРУ действовало тонко, то теперь все чаще играло грубо и грязно, вынуждая совершать поступки, за которые раньше я сажал в тюрьму.

Подъезжаю к высотке Грановски, прохожу мимо старичка, который тут же съёживается при виде меня, и поднимаюсь на десятый этаж.

В дверь хочу постучать, но получается грохот и крик произвольно вырывается из горла.

— Вася, иди сюда!

Мне открывает сам Грановски, вышколенный во всех отношениях тип. Педант.

И удивительно сильно сдерживает мой натиск, когда хочу через него провраться за квартиру. Васю, застывшую рядом с темноволосой фифой, вижу лишь мельком. Но не заметить бледное лицо и ошалелый взгляд было невозможно…

— Может хватит. Отдай ее мне, — отпихиваю от себя щеголя.

— Василиса не вещь. Я не могу ее отдать, — сзади слышу каблуки и, обернувшись, вижу парочку наемных охранников выше меня на голову. Повалить их не проблема. Но вряд ли Василиса вернётся ко мне, если я буду убивать направо и налево.

— Если она сама решит вернуться, я препятствовать не буду…

Я кивнул, последний раз взглянув на дверь, пошел восвояси. Вот только. Бросив короткий взгляд на амбала, вскинул руку и вырубил его на пятнадцать минут.

— Нужна будет нормальная охрана, — усмехнулся я, ударив кнопку лифта, пока Грановски и второй охранник проверяли, как себя чувствует пострадавший. — Звони. Телефон у тебя есть.

Этот хлыщ все-таки позвонил. Насчет парней.

Я тут же приказал Лёне отправится к дому Грановски и не спускать с Васи глаз. Тем более, что ее дядя задал вопрос про какого-то насильника Алексея Глызина, который в этом году должен выйти из тюрьмы.

Вася, разумеется, все-так же была недоступна, но я знал, что Грановски уезжает в Японию, а его охрана меня пропустит. Лёня так точно.

И уже предвкушал скорую встречу. Фантазировал, как выбью всю дурь из этой девки. Трахну. Выебу. Сначала в рот, потом в зад.

Потому что во влагалище теперь опасно. Вычитал я тут на днях, что секс на ранних сроках опасен для плода. Ну ладно… Допустим, ребенка. И даже, допустим, он мой. Пока только допустим, но если подтвердится… То все, что остается мне сделать, это биться головой о стену — какой я дебил.

Данил хоть и намекает на секс Васи с этим педиковатым Пашей — я не верю. Назвал он бы имя Марка Синицына, я бы еще подумал, а этот… Тем более он довольно часто смотрит на Данилу.

Вася не стала бы с ним трахаться, если, конечно, не напилась в один из тех дней. Но ведь можно спросить у него самого. Позвонить.

Я уже хотел набрать номер Данила, чтобы тот скинул контакты, как мне звонит из тюрьмы проверенный парень и сообщает, что насильник вышел с месяц назад.

Эта информация заставила меня нахмуриться. Я взглянул на часы и понял, что Грановски уже вылетает.

Но набрав его телефон, сразу услышал ответ.

— Быстрее.

— Вышел твой Глызин, уже месяц как.

В ответ на мое сообщение он замолчал, чем вызвал во мне еще больший дискомфорт, а затем заорал:

— Смотри за ними, я скоро вернусь!

Взглянув в досье этого освобожденного, я тут же похолодел, сразу поняв причину подобной паники.

Я тут же набрал Лёню, сообщил нужную информацию, приметы Глызина и уже собрался выезжать в больницу, куда Вася направилась с телкой Грановски и какой-то балериной.

На выходе меня застал звонок, на который не ответить я не мог.

Очередное предупреждение: выполнять четко указания и не самовольничать. Но выполнять указания четко — это начать убирать нужных людей с должностей, что означает полноправную войну с верхушкой власти.

Следующее сообщение повергло меня в шок.

Они все сделали сами. Но именно я стал ответственным за смерть одного из депутатов, а значит скоро можно ждать гостей.

Убрать не уберут, не убьют. Слишком много информации я собрал за восемь лет, но вот точно клуб разберут на части, а меня в кутузку. В очередной раз.

Впервые сам перезваниваю по скрытой линии, но в ответ получаю лишь бесконечные гудки. Что за х*йня?

Сделал несколько звонков, выясняя, насколько дела плохи, но ничего конкретного выяснить не получилось, что вызвало острую головную боль.

Теперь складывалось впечатление, что кто-то очень долго пытался дергать меня за веревочки, а я как идиот пытаюсь их оторвать.

То ли я отупел в этой стране, то ли уже не знаю…

Все-таки выхожу на улицу и сажусь в тачку, махнув мельком Даниле, который только вернулся в клуб.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Еду и на полпути получаю звонок. Отвечаю и слышу панические нотки в голосе напарника Лёни.

Тело становится камнем, в голове шумит толчками кровь. Руки на руле сжимаются сильнее, а педаль в пол вжимается сама собой.

Подъезжаю, когда тачка Лени уже на выезде с Васей и брюнеткой.

Мне машет Роберт, и пока едем обратно, дает более подробный отчет, как Таня — клубная шлюха, обманула Майю Александровну и привела Глызина.

— Это все не имеет смысла. При чем тут Таня? Она каким боком? — ору, двигаясь ровно за Лёней, лавируя по дороге.

— Если бы я знал…

— Как Лёня упустил пистолет из вида? Как упустил этого урода?

На этот вопрос Роберт, рыжий парень, только пожимает плечами, осторожно смотрит.

Возле клуба жду, когда девушки и Лёня зайдут во внутрь и даю себе время успокоиться. Чтобы от злости не избавиться от одного из своих лучших людей.

Одна