Варкрафт. Дуротан - Кристи Голден

Полость, в которой они оказались, была всего лишь началом пещеры. Еще один вход в глубине ледяного зала подсказывал им, куда надо идти, и Дуротан еще раз ощутил, что его зовут побродить по мягко освещенным проходам. Теперь он видел, что освещение создают не камни, вделанные в пол, как ему сначала показалось, а лишайники, растущие на поверхности. Такое количество льда создавало много отражений, и каждый таинственно сияющий участок освещал большое пространство.

И тут Дуротан почувствовал, как его восхищение сменилось страданием. Красные Ходоки – и Северные Волки тоже – выказали полное неуважение к Духам, проливая здесь кровь.

– Как это могло произойти? – вслух спросила Гейя, страдая даже сильнее, чем сын.

– Похоже, они жили тут некоторое время, – высказал свое мнение Кулзак и подтолкнул мыском сапога труп Красного Ходока.

– Они пришли в тот момент, когда Духи были слабее всего, – сказал Дуротан. И произнося эти слова, он почувствовал, что в его груди опять скапливается ярость, подобная некой физической сущности, которая притаилась там и тлеет. – Духи не смогли защитить себя. Дрек’Тар, ты думаешь, именно поэтому они позвали нас на помощь?

Может ли это быть так просто – и так жестоко? Неужели Северные Волки понадобились только для того, чтобы убрать это уродливое пятно – Красных Ходоков – из священного места?

– Я не знаю, – нахмурился Дрек’Тар. – Они до сих пор зовут нас. – Он склонил голову к плечу. – Меня… и Гейю.

Дуротан понял. Он не мог бы утверждать, что не разочарован, но он признал, что Духам важнее поговорить с шаманом, чем с вождем клана. Может быть, это также выражение порицания за то, что их Обитель осквернили кровопролитием.

– Идите. Мы останемся здесь и постараемся очистить внешнюю часть святилища.

Гейя взяла под руку Дрек’Тара и повела его, медленно, чтобы не упасть на скользком льду. Дуротан смотрел им вслед и завидовал. Однако перед ним стояла другая задача, и вождь Северных Волков надеялся, что сделает Духам приятное. Он, Зарка и Кулзак вернулись обратно и осмотрели грязные, покрытые кровью мертвые тела Красных Ходоков.

– Мы всегда сжигали наших достойных воинов, павших в бою, – произнес Дуротан, кривясь от отвращения. – А когда уже не могли этого делать, старательно собирали камни, чтобы покрыть ими тела. Так мы выражаем наше уважение к погибшим. Эти… твари не заслуживают уважения. Мы их скормим обитателям воды.

Он не мог придумать ничего более оскорбительного для орка, чем медленно распухать и разлагаться в воде, чтобы от него отщипывали по кусочкам плоть мелкие рыбешки.

– Ха! Это им подойдет, – согласился Кузлак, с одобрением кивнув. – А как насчет Делгара?

Дуротан помрачнел.

– Он погиб снаружи, его кровь пролилась на снег. В снегу мы его и похороним. Но сначала уберем этих отвратительных тварей из Обители Духов.

– Сразу же, – с готовностью согласился Кулзак. Он ухватил за ноги одного из Красных Ходоков и приготовился тащить его наружу, но Дуротан остановил воина.

– Нет, – сказал он. Сколь бы ни хотел вождь распорядиться иначе, у него не было другого выхода. – Мы должны их вынести. Нельзя допустить, чтобы их кровь еще больше осквернила это место.

Вид спутников Дуротана был таким же недовольным, каким их предводитель чувствовал себя, но они не стали спорить. Дуротан поморщился от отвращения, поднимая на руки тело, держа мертвую плоть на расстоянии нескольких дюймов от своего носа и чувствуя, как кровь пачкает его кожаные доспехи. Это было противно, Ходоки были мерзкими, и он радовался тому, что выбрал для них такое унизительное место упокоения. Орк надеялся, что Духи это одобрят.

Они вынесли все трупы наружу, а потом, один за другим, бросили в ледяную глубину. На врагах были разрозненные доспехи, – несомненно, они ограбили дренеев и орков, которых сначала прикончили, а потом съели. Дуротан невольно содрогнулся, представив себе эту картину и глядя, как уродливые тела, обремененные такой тяжестью, погружаются в воду и исчезают без следа.

Никто не предложил снять доспехи и взять их себе. Северный Волк предпочел бы смерть перспективе облачиться во что-то носимое прежде Красным Ходоком.

Как бы там ни было, эти чудовища встретили более почетный конец, чем заслужили своей бесчестной жизнью. Дуротан удовлетворенно кивнул. Что ж, отделаться от трупов было самой легкой частью задачи. Теперь он, Зарка и Кулзак принялись за работу по расчистке подходов к пещере.

Они начали с внешнего участка. Орки сгребали испачканный кровью снег и землю, используя найденные внутри предметы (например, корзины и другие емкости), и вываливали в поглощающую все воду. Покончив с этим, они засыпали своего павшего товарища чистым снегом. Здесь, рядом с Духами, будет покоиться Делгар, в своей могиле под продолговатым снежно-белым холмиком.

Втроем они вернулись в большой ледяной зал, где произошел финальный бой. Дуротан на минуту остановился, чтобы осмотреться, пытаясь решить, что лучше делать дальше.

Он нахмурился. Здесь что-то было не так. На мгновение ему захотелось отмахнуться от этого ощущения. Конечно, что-то не так: святость этого места была нарушена. Но дело не в этом. Тут было что-то другое.

Красные Ходоки здесь прятались, возможно, потому, что они, в каком-то смысле, питались, энергией Духов. В их лагере было больше порядка, чем Дуротан ожидал от этих безумных созданий. Он выглядел, по правде говоря, как обычный лагерь орков – лежали шкуры для постелей, одежда, оружие…

…много оружия.

Много шкур для постелей.

Слишком много.

Внезапно Дуротану показалось, что он получил удар в живот, отозвавшийся острой болью глубоко внутри: он понял, каким был истинный план Красных Ходоков.

26

Ступеньки были вырезаны в слоях льда и камня под ним и образовали узкую, извилистую тропинку. Лишайник на стенах служил вполне достаточным источником света там, где шли орки, но впереди была абсолютная темнота. Дрек’Тар крепко и доверчиво держался за руку Гейи. Она понимала, что не может служить слепцу таким хорошим поводырем, как Палкар, который много лет ухаживал за ним, но вела старика осторожно и терпеливо ожидала, пока он нащупает своим посохом очередную ступеньку.

Гейя хорошо понимала, что шаману не терпится предстать перед Духами и оказать им любую необходимую помощь, хотя ее озадачивала мысль о том, что таким могущественным существам что-то нужно от маленького, изолированного клана орков. Эта мысль внушала трепет и… тревогу.

Они спускались все ниже, преодолевали изгибы и повороты этой странной тропы, и Хранительница законов чувствовала, что воздух становится все теплее. Еще ей показалось, что она слышит какой-то слабый звук, странный после постоянной тишины.

– Вода, – произнес Дрек’Тар, слух которого опознал этот звук быстрее, чем Гейя. – Судя по звуку, какой-то источник.

Гейя вспомнила растопленный снег, который они пили, и у нее вдруг пересохло во рту при мысли о бурлящем источнике. Какой прохладной и чистой должна быть вода в нем, с привкусом минеральных солей.

Орки шли дальше. Дующий им в лицо воздух становился все свежее, и за очередным поворотом лестница привела их в обширный подземный чертог.

И тут Гейя ахнула.

– Расскажи мне, – попросил Дрек’Тар почти умоляющим голосом.

Гейя заморгала. Чертог наверху казался потрясающе прекрасным, но по сравнению с тем, что сейчас открылось ее взору, верхняя ледяная пещера походила на темную, грязную хижину. Она заговорила, стараясь изо всех сил, но понимая, что не сможет достойно описать это чудо.

Это был подземный зал, но не из обычной земли или камня. Казалось, его когда-то вырезали, если можно употребить это слово, из цельного кристалла. Он все равно походил на лед: голубой, и белый, и окрашенный в тысячу промежуточных оттенков, гладкий и прохладный на ощупь. Но, каким бы это ни представлялось невероятным в такой дали от солнца, этот зал, этот… грот все равно был так наполнен светом, что Хранительница заморгала, чтобы глаза привыкли к нему.

Перед ней раскинулся ковер свежей зеленой травы, там и сям усеянной разноцветными цветами. В центре плескался и журчал тот самый источник, который своим радостным пением выдал им свое присутствие. Гейя спрашивала себя, видит ли она последнюю траву и цветы мира. Рядом с источником росли яблони, вишни, груши, ягодные кусты, всевозможные фрукты. Она описала их Дрек’Тару, но на самом деле в этом не было необходимости: оба они ощущали божественный аромат, и рот Гейи, всего мгновение назад пересохший, теперь наполнился слюной, когда она резко почувствовала голод. В углу было что-то вроде приветливо горящего очага, но когда Гейя посмотрела на него, она не увидела поднимающегося дыма, и пламя, по-видимому, не нуждалось в топливе. И все же огненные языки весело мелькали и плясали.

Когда она закончила описание, Дрек’Тар быстро вдохнул воздух и сжал ее руку.