Секрет города «вечных» - Анна Руэ

Судя по описанию, его действие было подобно настоящему духовному самоубийству. Как же мне выпутаться из этой передряги?!

– Что это за аромат? – спросила я охрипшим от волнения голосом.

– Просто доверься мне и докажи, что ты настроена серьёзно, – сказала Элоди, всё так же не сводя с меня взгляда, словно его притягивало ко мне магнитом. – Если ответишь «да», я позабочусь о том, чтобы в тебе осталось довольно много от тебя. Но если откажешься – навечно обретёшь в моём лице врага. Я не только лишу тебя ясного рассудка, но и сделаю всё, чтобы превратить твою жизнь в ад. Я разрушу всё, что тебе дорого! И отчасти я в этом уже преуспела. – Она многозначительно взглянула на Матса, который тут же принялся кивать, словно робот. Видеть это было нестерпимо больно. На сердце мне словно лёг камень, в груди сдавило. Но жалеть себя сейчас было не время. – Иначе говоря, у этой задачи есть один простой путь решения и один посложнее. Но оба они ведут к одной цели. Итак, что же ты выбираешь? – спросила Элоди. – «Да» или «нет»?

От беспомощности и растерянности у меня на глазах выступили слёзы. Ситуация была совершенно безнадёжной. Не могу же я позволить отнять у меня всё, что мне дорого, должен же быть какой-то выход, думала я. Но при этом понимала: его нет. Это улица с односторонним движением без возможности повернуть. Она ведёт вперёд, и никуда больше. Но что делать, если тебе туда совсем не нужно?

– Нет, – проговорила я наконец срывающимся голосом.

На лице Элоди заиграла злобная ухмылка:

– Bon. Но, к сожалению, этот ответ я не принимаю. Ты будешь работать со мной – неважно, на каких условиях, в трезвом уме или нет. Первый вариант был бы в тысячу раз предпочтительнее – но что ж... Не будешь ли ты так добр, cheri? – бросила она Матсу. Тот мгновенно подскочил, схватил меня за плечо и потащил вслед за Элоди в смежное с музеем ароматов помещение.

У меня перехватило дыхание, потому что в этот момент я окончательно поняла, как Элоди превратила Матса в того, кем он стал. Посреди комнаты стоял небольшой столик. Элоди установила на него флакон, который держала в руке, и стала натягивать защитную маску, закрывающую нос и рот – явно чтобы защититься от воздействия паров приготовленного для меня аромата. Она прекрасно подготовилась и всё предусмотрела.

Под столом стоял странный аппарат, немного похожий на древний пылесос. Из его металлического корпуса торчала подвижная труба, состоящая из узких металлических колец, и я не сомневалась, что это своего рода всасывающий шланг.

Вероятно, аромат, воздействию которого Элоди собиралась меня подвергнуть, относился к категории вечных, а значит, его действие не улетучится само собой. Я вдруг со всей ясностью осознала, что Элоди проделывает эту процедуру далеко не впервые. Видимо, для де Ришмонов это настолько обычное дело, что для таких ситуаций они даже изобрели специальный аппарат. Не с его ли помощью они сосредоточили в своих руках такую власть? Сколько человек уже успели испытать на себе его действие?

Я попыталась вырваться и убежать. Но Матс крепко держал меня, зажав, как в тиски. В этот момент мне стало окончательно ясно: тягаться с Элоди и «вечными» нам просто не по плечу. У нас никогда не было ни единого шанса на победу в этой схватке, и моя надежда, что всё закончится хорошо, съёжилась до размера изюминки.

А вдруг я и правда стану равнодушна к маме, папе и Бенно? А если и вовсе позабуду, кто я такая? А главное: что, если мы с Матсом застрянем тут, в плену у Элоди, навсегда?

Вот бы меня сейчас осенила какая-нибудь по-настоящему хорошая идея! Но было уже слишком поздно. Матс тащил меня вперёд, а Элоди смотрела на меня так, словно нам с ней предстояло разделить очень торжественный момент.

– Думаю, отныне я буду называть тебя Люциндой – Люциндой цу Альвенштейн. Это имя куда больше подходит высокорожденной, чем Люци.

Всё во мне кричало «нет!». Я пиналась, брыкалась, и даже, извернувшись, ударила Матса кулаком в живот – но всё без толку. Он невозмутимо продолжал тащить меня к столику.

Элоди заперла дверь и поправила защитную маску у себя на лице. Матс остался без маски, что меня поначалу немного озадачило. Впрочем, потом я догадалась: ему уже не страшно воздействие этого аромата – ведь он уже вдохнул его. И, судя по всему, это и был тот самый новый аромат, действие которого «вечные» когда-то давно испытали на отце Матса, а потом доработали и усовершенствовали. А теперь они собираются заставить надышаться им не только нас с Матсом, но и множество других людей, распространив его по миру огромными партиями.

Я пиналась и брыкалась всё сильнее, но это не помогло. Элоди откупорила флакон и поднесла его к самому моему носу.

Глядя на мерцающие светло-коричневые пары, поднимающиеся из его горлышка, я внутренне сжалась и попыталась задержать дыхание. «Пожалуйста, пусть случится чудо», – успела подумать я. Что-то такое, что не даст аромату на меня подействовать.

Но чуда не произошло. У меня перед глазами всё уже плыло как в тумане. Я посмотрела на Матса, взирающего на меня с абсолютным равнодушием, закрыла глаза и вынуждена была сделать вдох. Ароматические пары проникли в мои дыхательные пути, и я внезапно отключилась.

Глава 28

Открыв глаза, я обнаружила себя лежащей в кровати с балдахином. Поблизости что-то прошелестело. Я медленно повернула голову и увидела пожилую женщину в переднике и чепце, занятую хозяйственными хлопотами: специальной метёлкой она сметала пыль с отполированной до зеркального блеска мебели.

Где я? И как вообще сюда попала? В попытке собрать мысли в кучу, я приподнялась на подушке и встряхнула головой, но без толку – в ней царил сплошной непроглядный туман. В памяти всплывали лишь какие-то смутные образы и тени, из которых никак не удавалось сложить общую картину.

– Здравствуйте, – обратилась я к женщине в фартуке. Та испуганно обернулась.

– О, прошу прощения, мадемуазель Люцинда цу Альвенштейн. – Обращаясь ко мне, она так низко склонила голову, что я едва могла разглядеть её лицо. – Я не знала, что вы...

– Меня зовут Люцинда? – ошарашенно переспросила я.

Люцинда цу Альвенштейн? Но это же... не так. Или так и есть? Мне стало казаться, что раньше меня звали