Тёмный континент - Алексей Витальевич Осадчук

денег, чтобы повести всех в дорогой ресторан и отпраздновать такое событие!

Разговор с Хальдафом начистоту возымел несколько положительных эффектов. Мне была предоставлена значительная скидка на покупку кристаллов маны и перевязи. За все гном попросил двадцать пять тысяч золотых монет. Также он предложил отсрочить платеж, но я его снова удивил. Показал фиал с сущностью черного панцирника, который с лихвой компенсировал недостающую сумму. Я даже в плюсе остался. В кошельке лежало полторы тысячи золотых монет. А ведь у меня еще оставалось одиннадцать фиалов и несколько ценнейших скрижалей. Все это я решил пока не продавать. Успеется.

Затем я предложил Хальдафу, создать из орба тьмы Искру Иномирья. И когда, благодаря моему уровню, этих искр получилось не одна, а две, гнома чуть было не хватил удар.

Перед тем, как попрощаться, Хальдаф долго тряс мою руку и приглашал меня завтра отобедать у него дома. К тому времени он хотел подобрать подходящие объекты, которые можно будет зачаровать. Я с радостью принял приглашение уважаемого торговца. Надо было налаживать полезные знакомства в моей новой свободной жизни.

Обновки примерил, не выходя из конторы Мади. Кристаллы поместил в эфемерный пояс, а в перевязь – пуговицу, кольцо, браслет Эйвы и амулет Гуннара. Теперь я был спокоен, что меня не ограбят. При этом действие артефактов не будет нарушено.

Кир проводил меня до двери и, получив двойную плату в честь моего отличного настроения, побежал по своим делам.

Перед тем, как переступить порог, я тщательно очистил ботинки от снега. Дом Джино, как и вчера, встретил меня умопомрачительными запахами, тянущимися из кухни.

Перед тем, как подняться в свою комнату, я решил заскочить на кухню и поздороваться с Леонией.

Дверь поддалась легко, и я хотел было переступить через порог, но замер, как вкопанный.

За кухонным столом, понурив голову сидел Джино. В шаге от него стоял какой-то мужчина. Он, брезгливо морщась, за что-то зло распекал старика.

При моем появлении мужчина замолчал, но я успел расслышать его последние слова, обращенные к старику ланисте. Джино получал выговор за то, что не сообщил кому-то о своем прибытии еще вчера вечером.

– Эрик Бергман?! – командным голосом спросил у меня мужчина. Его тон и сорок третий уровень невольно внушали трепет.

– Да, – растерянно ответил я и неожиданно ощутил чье-то присутствие у меня за спиной.

– Ты арестован!

Я почувствовал, как мои плечи с двух сторон сдавило словно тисками.

Глава 19

Крупная пузатая капля оторвалась от серого каменного потолка и разлетелась на полу на десятки маленьких брызг. В тусклом свете, пробивавшемся сквозь щели двери, лужа на полу походила на грязное разбитое стекло.

От тюфяка, набитого прелой колючей соломой, нестерпимо несло гнилью. Лежак при каждом движении жалобно скрипел, источая запахи заплесневелой древесины и сырости. Но я был рад и такой кровати. Иначе мне пришлось бы спать на студеном каменном полу.

Вчера я подумал, что, когда выйду, одежду придется выбросить – она насквозь пропиталась этими запахами. Подумал и нервно расхохотался. Сегодня десятые сутки моего заточения, но я до сих пор не знаю, по какой причине арестован.

Сперва, когда меня выводили из дома Джино, я подумал, что это из-за объявленного Скорксом розыска. Я пытался объяснить, что несколько часов назад оплатил долг и все полагающиеся штрафы, и что у меня даже имеется все соответствующие документы. Но меня никто не слушал.

Люди, арестовавшие меня, полностью игнорировали мои объяснения. Они даже не смотрели на меня. Вели себя так, будто я пустое место.

О сопротивлении даже не думал. Их было пятеро. Все – за сороковой уровень. Судя по характерному цвету глаз, трое из них маги.

Кроме Джино, оставшегося сидеть за столом, ни в доме, ни снаружи я никого не увидел. Скажу больше, когда меня сажали в черную карету, складывалось впечатление, что улица, где был расположен дом ланисты, будто вымерла.

Перед уходом я запомнил короткий взгляд Джино. Он многое сказал мне. Я понял, что о Ми, арестовавшие меня, не знали. Тому было подтверждение – в карете был только я и трое магов. Гремлина, похоже, никто не собирался арестовывать. Слава богам!

А еще я увидел в глазах старика вину и сожаление. Будто это он стал причиной моего ареста.

Окон в карете не было, равно как и света. По моим ощущениям ехали минут тридцать-сорок.

В конце концов карета остановилась. Когда открылась дверь, я понял, мы под землей. Затем была череда узких коридоров, которые я пересек с мешком на голове. Периодически до моего слуха доносились жалобные крики, визги боли и мольбы о пощаде. Я уже понял, куда попал. Похоже, я оказался в застенках тайной канцелярии.

За очередным поворотом меня грубо остановили и сняли мешок. Лязгнул засов. Заскрипели ржавые петли. Короткий толчок в спину, и я оказался в небольшой камере с узким лежаком и грязной дырой в углу стены.

Меня предупредили, что о побеге лучше забыть. Тем более на стенах, потолке, на полу и на двери висел магический щит. После активации «чутья» я понял, что подземная тюрьма чем-то напоминает мне Форт «Смелый». Пробиться сквозь такой щит с моими скромными способностями просто невозможно.

Все это время я старался вести себя дисциплинированно, надеялся на ошибку. Но к исходу десятых суток понял, я снова вляпался в какое-то дерьмо.

От бессилия и обиды хотелось выть. Только-только освободился – и на тебе…

Чем больше анализировал сложившуюся ситуацию, тем отчетливей понимал, это Джино сдал меня тайной канцелярии. Но зачем?! Жадность? Не захотел делиться деньгами от продажи твари? Или тут что-то другое? Что значила последняя фраза того мага? Джино не побежал сразу же докладывать о чем-то… Но о чем?

Главное, что Ми в безопасности. Хотя в этом я тоже не был уверен. По крайней мере, мне хотелось думать, что друг избежал ареста.

Когда мрачные мысли, разрывавшие мой мозг все эти дни, подобно барабану старой шарманки заходили на повторный виток, дверь в мое узилище наконец открылась. На пороге появился знакомый маг-конвоир.

– Встать! – зло рявкнул он. – На выход!

Я повиновался.

Снова мешок на голову. Снова направляющие тычки в спину. Если первые дни я внутренне старался быть законопослушным, то сейчас, с каждым тычком меня распирал гнев и ярость. Но я держался, хотя и с трудом.

Наконец, мы остановились. Раздался звук открываемой двери.

– Арестованный Бергман доставлен! – услышал я подобострастный голос моего конвоира.

– Заводи, – послышался повелительный женский голос.

Снова тычок. Я сделал три шага и