Психология человека. Введение в психологию субъективности - Виктор Слободчиков

Предельно точно и глубоко этот процесс описал С.Л. Рубинштейн.

«Существуют два основных способа существования человека и, соответственно, два отношения его к жизни. Первый – жизнь, не выходящая за пределы непосредственных связей, в которых живет человек: сначала отец и мать, затем подруги, учителя, затем муж, дети и т. д. Здесь человек весь внутри жизни, всякое его отношение – это отношение к отдельным явлениям, но не к жизни в целом. Отсутствие такого отношения к жизни в целом связано с тем, что человек не выключается из жизни, не может занять мысленно позицию вне ее для рефлексии над ней. Это есть существующее отношение к жизни, но не осознаваемое как таковое.

Такая жизнь выступает как природный процесс, – во всяком случае, очевидна непосредственность и целостность человека, живущего такой жизнью. Такая жизнь, когда в ней крепки связи с другими людьми, – самый надежный оплот нравственности как естественного состояния – в непосредственных связях человека с другими людьми, друг с другом. Здесь нравственность существует как невинность, как неведение зла, как естественное, природное состояние человека, состояние его нравов, его бытия…

Второй способ существования связан в появлением рефлексии. Она как бы приостанавливает, прерывает этот непрерывный процесс жизни и выводит человека мысленно за ее пределы. Человек как бы занимает позицию вне ее. Это решающий, поворотный момент. Здесь кончается первый способ существования. Здесь начинается либо путь к душевной опустошенности, к нигилизму, к нравственному скептицизму, к цинизму, к моральному разложению (или в менее острых формах к моральной неустойчивости), или другой путь – к построению нравственной человеческой жизни на новой, сознательной основе. С появлением рефлексии связано философское осмысление жизни.

Сознание выступает здесь как разрыв, как выход из полной поглощенности непосредственным процессом жизни для выработки соответствующего отношения к ней, занятия позиции над ней, вне ее для суждения о ней. С этого момента каждый поступок человека приобретает характер философского суждения о жизни, связанного с ним общего отношения к жизни. С этого момента, собственно, и встает проблема ответственности человека в моральном плане, ответственности за все содеянное и все упущенное»[64].

Рефлексия обнаруживает бытийность сознания, его внеположенность фактам сознательной жизни, но обнаруживает не только как предмет (объект), а как некий символ, смысл которого может быть раскрыт в «терминах» жизни самого субъекта.

Так, например, вычленение 3. Фрейдом проблемы подсознательного имело само по себе жизненное значение, как не только борьба с тем, что еще не познано, но как борьба с явлением природы, которое мешало жизни просто фактом своего существования. Проблема подсознательного – это обнаружение природности (вне-культурности) влечения и снятия его природной непосредственности в некотором культурном образе.

Например, эдипов комплекс не есть обозначение реально случившегося конкретного события в жизни конкретного пациента, а символическое обозначение особых явлений сознания. И этот символ требует своей расшифровки, своей интерпретации в языке реальных жизненных событий конкретного человека, требует создания особых условий для нового сознательного опыта субъекта, осознания источников внутренних конфликтов и болезненных состояний.

В свое время на это указывал Н. Бор, отмечая, что проблема подсознательного – это не проблема измерения человеком глубин своего сознания, а проблема обнаружения новых условий для нового опыта сознания. В этом смысле работа 3. Фрейда есть пример практики сознания, борьбы с ним, преодоления его натуральной непосредственности.

С культурно-исторической точки зрения существуют два предельных вида практики, которые формируют (а точнее, осуществляют) сознание как целое, – это магия и вера. В соответствии с первым видом практики образуется (формируется) мифологическое сознание, в соответствии со вторым – религиозное. Для Нового времени характерны те виды общественной практики сознания, которые образуют его как частную форму (как определенным образом структурированную проекцию «сознания вообще» – этическое, правовое, политическое, эстетическое, научное и т. д.).

К реальностям сознания, описываемым понятием структуры сознания, относятся, например, субъект-объектная оппозиция, ценностные и смысловые установки, фетишистски-прагматические образования (догматизм, предрассудки, очевидности и др.), системы воззрений и т. д. Структуры сознания, как правило, дискретны в пространстве (носителями их могут быть отдельные индивиды, группы, сообщества) и непрерывны во времени. Например, европейская научная мысль долгое время существовала в такой структуре сознания как субъект-объектная реальность.

С точки зрения непосредственного функционирования сознания целесообразнее говорить о его состояниях. Перечислим лишь некоторые из них: например, наивное, рациональное, обыденное, мистическое, патологическое состояния сознания и т. д. Состояние сознания (функционирующее сознание) задается сложнейшей практикой его, ее механизмами, которые встраивают актуальное сознание в сложившийся тип жизнедеятельности человека.

2.2. Психологическая структура сознания

Сознание и бессознательное. Бытийный и рефлексивный слои сознания

Сознание представляет собой многомерное образование. В ходе анализа сознания, в первую очередь описания практики сознания, мы выделили некоторые его составляющие компоненты (в частности, его бытийный и рефлексивный компоненты).

Одно из первых представлений о структуре сознания принадлежит 3. Фрейду, согласно которому сознание имеет иерархическую структуру и включает в себя подсознание, сознание, сверхсознание. Подсознание и сверхсознание образуют состав бессознательного. Есть предположение, что подобное структурирование сознания исчерпало свой объяснительный потенциал. В.П. Зинченко пишет, что, «несмотря на то что в этой структуре именно на подсознание ложится основная функция в объяснении целостного сознания, многим поколениям психоаналитиков не удалось нащупать удовлетворительных путей проникновения в подсознание» и в настоящее время речь идет о том, «чтобы найти новые пути к анализу сознания, когда подсознание и бессознательное вообще необязательны как средство (и тем более как главная цель) в изучении сознания»[65].

Оригинальный подход к проблеме бессознательного был предложен В.В. Налимовым. Он высказывает предположение, что сознание человека погружено в особую, «внеприборную реальность», не охватываемую естественными науками, науками о пространственно-протяженных, объектных явлениях. Эту реальность можно было бы назвать семантической, в отличие от знаковой, семиотической реальности сенсорно воспринимаемого мира.

Семантический мир – мир бессознательного – раскрывается в сознании человека через образы. Слова нашего языка имеют две ипостаси: символическую, когда они являются ключами, открывающими вход в бессознательное, и дискурсивную, когда они становятся элементами, из которых строятся логические конструкты.

Разграничение бессознательного и сознательного – это противопоставление континуума (непрерывности) и дискретности (прерывности). Моделью чистого, логически сконструированного сознания, т. е. сознания, очищенного от бессознательного, является искусственный интеллект, реализуемый на ЭВМ.

Сознательное и бессознательное – это не противоположности, а частные проявления «сознания вообще», где собственно сознательное есть рефлексивное, а бессознательное – арефлексивное сознание.

Индивидуализированная форма «сознания вообще» – это структурированное, организованное самосознание, которое воспроизводится семантикой актуальной культуры. Общественная форма «сознания вообще» – это идеология (идеи, ценности, традиции, стереотипы, ритуалы и т. п.).

Сегодня обе формы сознания находятся под жесткой детерминацией семиотической реальности сенсорно воспринимаемого мира, лежащего в основе рационализма Нового времени. Символизм буквально экранирован знаковыми структурами сознания (в наибольшей степени обыденного сознания взрослого, в наименьшей – сознания ребенка, художника и т. п.).