Контрольная обойма - Владимир Григорьевич Колычев

ему голову, придумал какого-то Мартюха и теперь пытается спрятаться за ним.

— А что я мог сделать? Этот Мартюха не человек, а монстр какой-то. И бойцы у него жуть. Все с волынами.

— Чьих он будет, этот Мартюха?

— Не знаю, сказал, что сам по себе.

— Сам по себе может прыщ на заднице вскочить! — скривился Семен. — Или хрен с бугра!

— Значит, хрен с бугра, — невозмутимо проговорил Славик.

— Давай сюда этого хрена, пусть подъезжает, будем говорить!

Семен фактически смеялся Славику в лицо, но тот как будто не замечал этого.

— Так я не знаю, как ему звонить. Он не оставил телефон.

— А как же бабки ему отстегивать?

— Сказал, сам подъедет.

— А если битовские наедут? Скажут, что класть они хотели на его дырявую крышу, и заставят платить… Вот битовские уже наехали!.. Деньги давай! Десятку за все — за сервис, за комиссионку!

— Откуда у меня такие бабки?

— А Мартюха пускай займет.

— С чего бы это?

— А с того, что место здесь козырное. Мы тебя сейчас на счетчик поставим, а потом все твое хозяйство в счет долга заберем. Сами здесь кировать будем! А это все, твоему Мартюхе здесь ловить нечего! Или он с нас бабло стричь будет?

У Семена заболели губы, настолько сильно он их растянул, восхищаясь своим умом. А действительно, зачем ему дербанить недалекого Славика, если он может отобрать у него все — и цех, и оборудование, в которое нехило вложено? И рынок к рукам прибрать. Вдруг дела так пойдут, что эта автоторговля здесь по своим размахам большой доход приносить будет.

— Ну, хорошо, я попробую с ним связаться, — сказал Славик с озадаченным видом.

Все, закончилась его невозмутимость, раскусили его, в угол загнали, что делать, не знает. И Семен ему подсказывать не будет.

— Нет никакого Мартюхи, зря ты фуфло мне прогнал. Короче, или ты сейчас выставляешь мне Мартюху со своей кодлой, или несешь десять штук бакинских! Или выметайся отсюда, чтобы духу твоего здесь не было!

— Ну хорошо, завтра будет.

— Завтра уже одиннадцать штук. Я же говорю, счетчик!

— Нет, Мартюха завтра будет.

— Десять штук есть?

— Завтра будут. Или Мартюха, или деньги.

— Завтра — одиннадцать, — напомнил Семен, поворачиваясь к неудачнику спиной. — А послезавтра двенадцать.

— Давай с завтрашнего дня. Десять.

— Можно и послезавтра начать, — коварно усмехнулся Семен. — А сегодня мы пост выставим, рынок под себя возьмем, ну, чтобы порядок был, все такое… Или мартюхинские «быки» здесь?

— Да нет, никого.

— Тогда работаем.

Семен оставил Славика, походил по рынку, заглянул в комиссионку. Как и ожидалось, некто Казьмин Алексей Васильевич отсутствовал, за бланками комиссионных актов куда-то уехал. Семен оставил на рынке один экипаж — смотреть за порядком и следить за Славиком, чтобы он не исчез вместе со всем своим оборудованием. А сам отправился к Сафрону с интересным предложением.

Хотелось бы самому наложить лапу на перспективную точку, но Сафрон не позволит, все только через него, иначе никак.

Предложение Сафрону понравилось, он подобрел, предложил выпить, они вместе посмеялись над незадачливым Славиком. Потом Семен снова отправился на точку, глянуть, как там дела…

Домой он вернулся поздно, было уже темно. И застал Лилю в компании с бутылкой. Она в одиночку выкушала четверть литра коньяка и выкурила полпачки сигарет. Она сидела в кресле за журнальным столиком, смотрела телевизор, в одной руке дымилась сигарета, в другой держала стакан с коньяком. Волосы распущены, глаза и губы накрашены, шелковый халат, хорошо если на голое тело.

— Что это на тебя нашло? — выключив телевизор, спросил Семен.

Коньяка ему не жаль, но не дело это, бухать в одиночку. Женский алкоголизм — штука страшная, у него мать в свое время спилась, уснула где-то под забором зимой и не проснулась.

— Ну, во-первых, старый Новый год, — пожала плечами Лиля.

Семен кивнул, Сафрон напомнил ему сегодня, они даже выпили за это дело.

— А во-вторых?

— А во-вторых, страшно стало. Сафрон на тебя так орал!

Лиля поднялась, подошла к нему, обвила руками шею, обдала запахом французских духов и табачного дыма, сдобренного свежим коньячным перегаром.

— Ты слышала?

— Так проснулась… С тобой все хорошо?

— Да нормально.

— Он тебя не убьет?

— Да нет.

Семен расстегнул на ней халат, запустил под него руки. Точно, ничего под ним нет. Лиля хихикнула, отстранилась от Семена, надавив ему на руки.

— Давай сначала выпьем!

— Ну, хорошо…

— А ужин?… Я же весь день о тебе думала!

Овощное рагу она приготовила, как оказалось, еще днем, блюдо остыло, но Лиля его разогрела, подала к столу, накормила Семена. Затем напоила.

Они закончили одну бутылку, начали вторую, не допили, но в спальню Лиля заходила пошатываясь. Скинув халат, легла на кровать и приняла ту самую позу, в которой он оставил ее утром. То ли угодить ему хотела, то ли просто не было сил переворачиваться на спину. В этой позе Семен ее и взял.

* * *

Покойник лежал на спине, раскинув руки. Две пули в сердце, смерть была мгновенной, глаза так и остались открытыми. На лице застыло удивленное выражение.

Удивился и Комов.

— Это же Коняра!

— Конев Семен Данилович, — листая паспорт, кивнул старший наряда.

Узнал покойного и Степан. Бригадир Сафрона, правая рука Ступора, довольно-таки известная личность.

— Откуда паспорт? — спросил Круча.

Конев лежал на тулупе в трусах и в майке, галоши на