Путь - Андрей Александрович Халиас

другие исключения. Но в целом, в какой-то конкретной стране или конкретном регионе, своя основная религия. Как правило, та или иная религиозная принадлежность сформировалась исторически и на протяжении веков не меняется. И если человек родился в стране с какой-то определенной религией, статистика говорит, что он примет эту религию и будет ей следовать до конца жизни. В конце концов, вы сами сказали, что случаи, когда человек религию меняет, очень редки и скорее такое происходит из-за бытовых конфликтов, а не потому, что человек осознал истинную веру. Я прав?

– Да, все правильно.

– Хорошо, тогда продолжаем дальше. В этом нет ничего удивительного. Родители воспитывают своих детей в духе той культуры и той религии, которые сами исповедуют. Воспитание – это великая сила. Ребенку с самых ранних лет вбивают в голову определенные нормы и определенную веру, а он впитывает все как губка. Он принимает все, чему его учат взрослые, в его голове формируются стереотипы, которые почти невозможно сломать. С самого раннего возраста ребенку вторят одно и то же, и он принимает все эти постулаты как единственно верные, он не видит альтернативы.

Сломать эти стереотипы, которые формируются в нашей голове с самых ранних лет, крайне сложно. Ребенок верит всему, что ему говорят взрослые, принимает то, чему его учат, а затем сам становится взрослым, с определенным мировосприятием, мировоззрением, культурой и религией, и учит тому же самому своих детей.

Это статистика, да и здравый смысл тоже, – человек, который родился в стране с определенной религией, с почти стопроцентной вероятностью примет эту религию и будет исповедовать ее до конца жизни. Это видно и по карте за вашей спиной, границы государств являются в той же мере и границами религий, с этим бесполезно спорить.

– Я не спорю, это совершенно очевидно, и я с этим согласен.

– Хорошо, в таком случае, лично мне очевидно и то, что такая реальность не соотносится с тем, что бог любит всех людей одинаково, и все люди рождены равными.

Проповедник удивленно вскинул брови:

– Почему же?

– Вы говорите, что человек может попасть в рай только если примет вашу религию. Но получается, что бог ставит людей в неравное положение. Если человек родился в вашей стране, где все исповедуют истинную религию, а законы очень строги, и это обязанность каждого человека – воспитать своих детей в правильном русле и с верой в истинного бога; то именно так оно и случится в большинстве случаев. Но если человек родится в стране с неистинной религией? Его будут воспитывать так, как принято в этой стране, с верой в неистинного бога. Человеку очень сложно осознать, что все его воспитание, вся его жизнь были ложью. Вы сами говорите, что людей, которые меняют религию, очень мало.

Человека всю жизнь воспитывали определенном образом, учили определенным ценностям, в его голове сформировались определенные стереотипы, и это почти невозможно исправить. Об этом говорит и статистика, и реальность, и здравый смысл.

Если человек родился в стране с истинной религией – он с почти стопроцентной вероятностью до конца жизни будет исповедовать истинную религию.

Человек родился в стране с неистинной религией – он с почти стопроцентной вероятностью до конца жизни будет исповедовать неистинную религию.

Человек родился в атеистической стране – он с почти стопроцентной вероятностью до конца жизни будет атеистом.

Это реальная жизнь, и это подтверждает ваш собственный опыт. И это опровергает ваш постулат о том, что бог любит всех людей одинаково, и все люди рождены равными.

У человека, который родился в стране, подобной вашей, очень строгой и религиозной, где исповедуется истинная религия, гораздо больше шансов принять истинного бога и попасть в рай, чем человеку из атеистической страны или из страны, где исповедуют неистинную религию.

Он атеист, или он верит в неистинного бога, а значит, не поверит в своей жизни в бога истинного, не примет его – и не попадет в рай.

Значит, исходя из статистики, здравого смысла, реальной жизни и вашего собственного опыта, получается, что бог не любит всех людей одинаково, людей из одной страны он любит больше, чем людей из другой, а люди – рождены неравными.

Я не хочу обидеть в чем-то вас или вашу религию, я лишь рассуждаю логически, и если я в чем-то неправ, поправьте меня. Я всего лишь хочу понять истину, какой бы она ни была.

Повисло тяжелое молчание. Проповедник нахмурился, о чем-то думая, а его помощник впервые перестал улыбаться. Впрочем, я говорил очень быстро, а помощник довольно неумело разговаривал на иностранном языке, поэтому он вряд ли полностью понял то, что я сказал, – он просто смотрел на проповедника, тот был растерян, поэтому помощник растерялся и сам.

Пауза длилась долго, я неспеша допивал кофе, ожидая ответа проповедника, а тот все молчал.

Наконец, мужчина выпрямился и посмотрел на часы. Он сказал мне то, чего я меньше всего ожидал услышать:

– На моих часах уже пять часов вечера, мне нужно забирать жену с работы, тебе пора идти. Заходи в следующий раз.

Я опешил. Я был настроен продолжить наше обсуждение и ожидал хоть какого-то ответа, но проповедник встал и указал мне на дверь. Я вышел вместе с ним и его помощником, и они удалились прочь. Посмотрел на часы – действительно, пять часов вечера, вполне можно допустить, что жена проповедника ждала своего мужа, чтобы тот отвез ее домой. Но если проповеднику было бы что ответить мне, то он нашел бы время.

Постояв еще какое-то время у офиса, я решил идти на рынок за едой – базар скоро закроется, все же уже пять вечера, а я еще ни разу за день не поел.

На следующий день я опять пришел к храму и сел на ту же лавку, на которой встретил проповедника в прошлый раз. Я ожидал встретить его здесь как бы случайно, ведь он как верующий человек должен был молиться каждый день по несколько раз. Я ожидал встретить его и продолжить разговор, но проповедник не приходил.

Я не хотел приходить к нему обратно в офис, хоть он меня и пригласил. Мне показалось, что он не хотел меня видеть, а приглашение было лишь формальной вежливостью. Впечатление было таким, что проповедник наоборот хотел как можно скорее избавиться от меня и больше никогда не видеть.

И я его больше не увидел. Я провел в городе еще дней пять, каждый день приходя к храму, но проповедника так и не встретил. Впрочем, у храма я все