Сын Архидемона. (Тетралогия) - Александр Рудазов

Вот эти его слова привели меня в ужас. Я представил великого инквизитора в каком-нибудь мире, населенном кем-либо, кроме католиков — да хотя бы на нашей Земле — и буквально почуял запах горелого мяса. Торквемада не тот человек, что способен проявлять терпимость. Если ты стоишь перед ним, то должен быть либо крещен, либо сожжен — третьего не дано.

Мне стоило немалых трудов уговорить Торквемаду отказаться от этих планов. Поначалу он уперся, как баран, не желая ничего слушать. Но понемногу до старика дошло, что в этом вояже он и в самом деле будет пятым колесом.

— Ступай же тогда с богом, тварь, — проворчал он. — Орден святого Доминика будет ждать твоего возвращения. Благословляю тебя именем Христовым.

— Это мне пригодится, — согласился я. — До свидания, Феликс Эдмундович. Даст бог, еще свидимся.

— Пошли, полудурок, — брезгливо взял меня за руку Джемулан. — До Эйкра два прыжка.

Я приготовился услышать знакомые ллиассы и алаассы, но Джемулан лишь напрягся и что-то неразборчиво замычал. Рабан с легкой завистью сообщил, что самые опытные и талантливые энгахи умеют проговаривать Слово про себя, не открывая рта. Покойному Волдресу подобное и не снилось — это у них считается высшим пилотажем.

Закончил Джемулан тоже быстрее, чем обычно Рабан. Я не успел даже махнуть рукой дедушке Торквемаде, а изображение вокруг уже раздвоилось, пространства наложились друг на друга… и мы перенеслись в другой мир.

Блин, а поросенка-то я так и не скушал. Обидно.

То есть это карась был. Карась.

Глава 3

Промежуточный мир между Землей-1691 и Эйкром я видел лишь мельком. Ничего интересного — угрюмый осенний пейзаж, опушка леса, на горизонте виднеется неподвижная громада, похожая на полуразрушенного робота-трансформера. В небе два солнца, оранжевые облака, да летают какие-то твари, смахивающие на крылатых утукку. Больше я ничего не рассмотрел — Джемулан уже перевел дыхание и с удивительной скоростью промычал Слово заново.

Теперь мы оказались на Эйкре. Я уже бывал в этом мире, когда добывал вавилонских рыбок для мистера Креола, но в тот раз я посещал лишь архипелаг Кромаку… а это явно не он. Там я нигде не видел высотных зданий, похожих на ярко-синие обелиски. А здесь они вздымаются повсюду — уходят в небеса на сотни метров, если не на целые километры. Кажется, город немаленький.

Мы оказались на многолюдной платформе, напоминающей железнодорожный перрон. Вместо рельсов длиннющие ряды совершенно одинаковых круглых возвышений, огражденных перилами и осветительными фонарями. На одном из таких мы и очутились… не на фонаре, конечно, а на возвышении.

Рабан, который уже бывал здесь вместе с Волдресом, объяснил, что это главный в городе прыжковый вокзал. Именно здесь всегда приземляются энгахи и межмировой транспорт.

— А что, в другое место приземлиться нельзя? — спросил я.

— Можно, но за это штрафуют, — сказал Джемулан, решивший, что я говорю с ним.

— Почему?

— Потому что запрещено. Пошли.

Мы спустились на платформу и нас мгновенно затянуло людским потоком. Впрочем, людей здесь было в лучшем случае четверть — вокруг кишели сотни самых разных созданий. На меня в кои-то веки никто не обращал внимания, так что я спокойно откинул капюшон рясы.

Похоже, большую часть толпы составляли «перемещенцы». То и дело на том или другом возвышении объявлялся энгах или кто-нибудь наподобие. Многих встречали — уж не знаю, как тут узнают, что любимый брат или дедушка приземлится именно на этом возвышении, а не на другом, но ко многим пришельцам тут же устремлялись приветственно машущие люди… эльфы… черти… девятиногие бегемоты… в глазах уже рябит от такого многообразия.

Был здесь и обслуживающий персонал — одни убирали мусор, другие что-то ремонтировали, третьи ковырялись в фонарях. На Эйкре нет солнца, воздух здесь светится сам благодаря уникальным свойствам тепория, но только половину суток — а вторую половину царит кромешная тьма. Без искусственного освещения никак.

Джемулан уверенно провел меня к одной из дверей в длинной синей стене, ограждающей платформу. За ней оказалось что-то вроде зала ожидания — киоски, закусочные и огромное количество деревянных лавок с высокими спинками. На всех до единой была выгравирована одна и та же надпись — «Г. П. С.»

— Что это значит? — спросил я.

— Горнойские Пассажирские Службы, — коротко ответил Джемулан.

— Горнойские?..

— Этот город называется Горноем. Один из крупнейших межмировых центров.

— Угу. И народу тут до хренищи…

— Полтора миллиарда. Пошли.

— Да ты достал уже меня дергать…

В штаб-квартиру Эсумона мы ехали… точнее, летели на местном варианте маршрутного такси. Ярко-красная хреновина каплевидной формы неслась со скоростью пули, лишь каким-то чудом успевая вписываться в повороты. В пассажирском салоне царило адское столпотворение. Джемулана почему-то никто не трогал, а вот меня то и дело тыкали тростью или зонтом, требуя передать за проезд или сказать водиле, чтобы остановил свою колымагу. Входя или выходя, пассажиры преспокойно наступали мне и друг другу на ноги. Все кругом кашляли, сморкались, чихали, пердели, а в щупальцах у кальмароподобной тетки завывали сиреной два извивающихся младенца. К тому же в салоне, видимо, ужасно воняло — Джемулан брезгливо морщился и закрывал нос платочком. Вот когда я порадовался, что у меня отсутствует обоняние.

Дилижанс то и дело останавливался, чтобы подобрать попутчиков. Я не замечал, чтобы кто-то поднимал руку или голосовал другим способом, но водила каким-то образом всегда определял — этому господину, даме или бесформенному чудищу нужно сесть именно к нему. Ни разу не ошибся. А поскольку подбирал он всех и каждого, летели мы резкими рывками — фьюиииииить!.. стоп! фьюииииииить!.. стоп! фьюиииииииить!.. стоп! Тормозил и разгонялся этот драндулет мгновенно, что только добавляло кавардака в салоне.

— Твою мать, урод, не дрова же везешь!.. — прохрипел я, в очередной раз подлетев к потолку.

— Ты там что-то вякнул про дрова, моська трехглазая?.. — недобро прищурился пассажир напротив, похожий на гигантского Буратино. Вместо ушей из его головы росли веточки.

Должен сказать, у меня создалось впечатление, что город Горной населен исключительно хамами. Здесь все друг друга толкали, пихали и оскорбляли, а вежливых слов я не слышал в принципе. На улицах стоял гвалт, шум, никто не шел спокойно, каждый прохожий несся так, словно куда-то опаздывал.

А уж транспорт! Я поначалу полагал нашего шофера лихачом, однако ж нет, здесь все мчались сломя голову, не обращая внимания на правила. Да и есть ли вообще в Горное такая штука, как правила дорожного движения? Во всяком случае, ни светофоров, ни регулировщиков, ни дорожных знаков я ни разу не заметил. Странно даже, что и аварий я тоже ни разу не заметил.