Сокрытый в Тени Крыла - Вадим Оришин

Никто не преграждал им путь. Почти.

Лишь в самых воротах им встретилась еще одна компания, покидающая деревню. Интересный день они выбрали.

Меня смерил хмурым взглядом жабий сеннин, но этим и ограничился. Рядом с ним стоял Наруто, непривычно спокойный. Рядом девушка… Подозрительно напоминает Сакуру Харуно, но не она. Мне не знакома, вроде. И как зачесалась в эту компанию?

Наруто отошел от них и встал передо мной… ну, передо мной и сопровождающими меня АНБУ.

— Като… зачем?

"Твою Мать! Этот гребаный вопрос я задавал себе всю ночь! Всю гребаную ночь я спрашивал себя: и чего я не согласился!? Я знал, что будет, если я приму предложение Данзо. Никаких подлянок, никаких котов в мешке. Но я взял на себя ответственность. Принял свое решение. И получил за него, во всей красе получил. Вся благодарность — два "воздержались" на Совете, да обещание когда-нибудь вытащить из клетки. Зачем, чтоб тебя. Затем, что посчитал себя самым умным. Затем, что понадеялся на человеческую благодарность. Затем, что надеялся, что на мое верность люди ответят мне тем же. Вот зачем. А теперь расплачиваюсь. И не я. Я-то переживу, не сломаюсь. Расплачивается Ино, и наш будущий ребенок. Ой, молитесь, чтобы я не стал сильно злопамятным" — пронеслось в голове заключенного.

Като оскалился, зло, презрительно, с оттенком какого-то безумия.

— Вернусь — расскажу, — негромко ответил он.

Но в утренней тишине его слова слышали многие.

ОВА 4

Глава 4/1

— Молнии росчерк… Одинокой березе… Видится пеплом…

Небо осветила вспашка молнии, и, слегка опаздывая за ней, в стекла врезался раскат грома, заставляя их мелко дрожать.

— Прекрасное хокку, мастер Муи, — отозвался высокий крепкий мужчина в форменной одежде.

Зеленый строгий кафтан, узкие штаны, сапоги с высокой голенью. На руках белые перчатки. Мастер был одет примерно в ту же одежду, разве что украшенную дополнительной выделкой, а на плечи был накинут черный плащ.

— Скорее символичное, — ответил Муи.

Он смотрел на бушующую природу, размышляя о чем-то своем, и будто снова забыл о пришедшем к нему капитане стражи. Но Санджи лишь с ухмылкой наблюдал за мастером, не собираясь торопить хозяина замка.

— Что победитель, Что побежденный… Росы лишь капля, только росчерк молнии… вот должный взгляд на мир… — Муи развернулся к окну спиной, поняв тяжелый взгляд на капитана стражи, — Сегодня у нас почетный гость, да?

Санджи кивнул, оскалившись:

— Байка, которой не суждено было стать легендой. Раз попал сюда, значит, не так велик, как о нем говорят.

Муи был другого мнения, но озвучивать его не стал.

— Кроме него?

— Еще четверо, ничего интересного.

— Пойдем знакомиться.

Попасть на остров-крепость можно было только одним способом, если не умеешь летать. Натяжной мост поднимали со дна пролива между крепостью, когда с берега подавали знак. Если сигнал подавали из крепости, никто и не думал поднимать мост. Но сегодня на берегу ждала новая партия заключенных.

Загремели механизмы, натягивая мощные цепи. Мост состоял из трех цепей. Цепи подняли и натянули, но даже так они серьезно раскачивались из-за метра. Море штормило, и тяжелые механизмы натужно ныли от напряжения. С берега тянули полотно, и по помосту шли три десятка человек. Пять арестантов и их сопровождающие. Троих несли в клетках данкаи, люди, занимающиеся тем, что вот в таких клетках доставлявшие заключенных из одного места в другое. Они переносили тех, кто не мог выбраться сам, и кто не представлял интереса для других. Чаще всего — обычных людей, реже — бездарных шиноби, опустившихся на самое дно. Даже не нукенинов, а просто неудачников. Одного арестанта, топавшего своими ногами, чунин и тройка генинов. Тоже, видимо, мелкая сошка, но решили перестраховаться. А вот последний был наиболее интересен. Голову закрывает натянутая кожа, оставляющая только прорезь для рта. Он не должен ничего видеть и слышать, и дышать должен через рот. Тело сковано цепями. Вся свобода — передвигать ногами не более, чем на полметра друг от друга. На металле тускло светятся сдерживающие печати. Сопровождают его трое АНБУ.

— Основательно его запечатали, — озвучил мысль Санджи, — это будет интересно.

Встречающие стояли под навесом главных ворот, но даже так капли, гонимые бушующим ветром, падали и на них. Но в сравнении с теми, кому пришлось протопать по подвешенному над проливом мосту пару сотен метров, они чувствовали себя отлично.

Наконец, арестанты вступили на камень крепости. Среди встречающей делегации было два десятка надзирателей, капитан стражи Саджи, сам мастер Муи и двое его помощников.

— Надеть ошейники, — скомандовал Муи.

Его помощники тут же приступили к делу. Первым свой ошейник получил тот, что сопровождался обычной командой шиноби. Чунин, сняв с арестанта наручники, тут же развернулся, дав отмашку своим. Команда не дожидаясь никого отправилась в обратным путь. Затем из клеток достали неудачников. Все четверо получили по несложному ошейнику, а заодно…

— Катон: Тенро! — ладонь помощник ложится на грудь бывшего шиноби, исхудалого небритого мужика, и тот выкрикивает от боли.

— Катон: Тенро! — вторит второй помощник, и еще один заключенный, тоже невзрачного вида, взревел от боли.

В это время Муи подошел к скованному, и так же положил руку ему на грудь.

— Катон: Тенро!

Пламенная печать окутала тело нового заключенного Крепости Сора но Шита. Заключенный скалится, шипит, но не кричит, терпя обжигающую внутренности боль. Сдерживающая печать. Любая попытка применить чакру — и заключенный тут же вспыхнет, как пропитанный спиртом фитиль. АНБУ тут же снимают с него оковы, намереваясь забрать их с собой. Дорогой артефакт, все же. Стягивают маску. В глаза Муи тут же уставился высокий голубоглазый блондин с темной кожей.

— Это ты поставил на меня печать? Молись, с*ка!

Муи с места врезал коленом в живот наглецу. Такие угрозы он слышал тысячу раз, и совершенно не был впечатлен.

— Катон: Тенро!

Печать получает молодая девушка, похоже — гейша. В прошлом. Но достаточно красива, так что, возможно, сумеет неплохо устроиться здесь. Получив печать, она болезненно стонет, падая на влажные камни. Им еще повезло, что одежда насквозь сырая, это несколько ослабляет боль.

— Катон: Тенро!

Последним получает печать калека. Правая рука заканчивается чуть ниже локтя. Молод, очень хорошо сложен. И на печать не реагирует никак. Отстраненное лицо, ничего не выражающий взгляд. АНБУ и данкаи уходят обратно по мосту, а Муи отходит к воротам замка.

— Этот замок принадлежит моему клану. Здесь я устанавливаю правила. Мне не важно, кем вы были раньше. Здесь вы — куски дерьма. Печать, что на вас поставили, обеспечит ваше послушание. Воспользуетесь чакрой — сгорите заживо. Попытаетесь сбежать из крепости — сгорите заживо. Вызовите недовольство одного из членов моего клана или меня…

Блондин поднялся, сплевывая:

— Ты у меня будешь гореть заживо, тварь.

Муи закрыл глаза.

— Санджи?

— Да, мастер Муи.

Капитан стражи сноровисто подскочил к блондину и, схватив за горло, и начал вдумчиво бить. Блондин вначале даже попытался как-то блокировать удар, но инстинктивная попытка использовать чакру обожгла болью, а без нее он был медлителен. Капитан стражи бил быстро, и совершенно отстраненно, будто подписывал бумажки. Через несколько ударов блондин уже едва стоял, а затем просто лежал, пытаясь как-то закрываться от ударов. Калека и ухом не повел, а вот остальные с ужасом смотрели на блондина.

— Вы все принадлежите мне. Если кто-то из вас умрет — мне за это ничего не будет, — предупредил Муи, — так что не советую нарываться.

Избиение закончилось, и два надзиратели подхватили тело и понесли через открывшиеся ворота.

— На распределение их.

Дальше мастер Муи лично не участвовал. Через коридоры заключенных провели в каменную пустую комнату с двумя входами.

— Снять все, кроме надетых вам ошейников, — приказал капитан стражи, — никаких личных вещей.

Блондина привели в себя, вылив на лицо воды. Кое-как поднявшись, он тоже раздевался, поумерив гонор. быстрее всех разделась девушка, на которой было только простое кимоно. Чуть медленнее управились калека и блондин, в основном потому, что на обнаженную девушку внимания не обращали. А вот два других только на нее и пялились.

— Подгоните их, — бросил Санджи.

Надзиратели с удовольствием прошлись по заключенным палками.

— У вас больше нет имен. Здесь ваши имена — четыре цыфры. Первая означает блок. Вторая этаж. Третья — двузначный номер камеры, — продолжил Санджи, — Распорядок дня. Семь часов — подъем, построение и перекличка. Восемь часов — завтрак. От завтрака и до обеда ваше время зависит от корпуса. Час дня — обед. С обеда и до ужина ваше время зависит от корпуса. Шесть часов — ужин. После ужина построение, перекличка и душевая. Затем вы возвращаетесь в камеры. В девять отбой. Правила. Никаких личных вещей. Только ошейник и комплект одежды. В камере не должно быть ничего. Вообще ничего, кроме вашего тела. Остальное вам расскажут в корпусе.