Волкодав - Мария Васильевна Семенова

аррант насчитал двадцать два спуска, происходивших под ударами ледяных водопадов. О возможном возвращении назад походники не говорили, только у Гвалиора вырвалось:

– Не хотел бы я, чтобы все эти спуски превратились в подъёмы!

Наконец поток вырвался в очень большой зал. Об истинных его размерах судить было трудно, потому что пещеру почти сплошь заполнял лёд. Он лежал на полу, покрывал толстым слоем стены и потолок. Наплывы, наросты, целые колонны сияли в свете фонариков прозрачной голубизной, а между ними, словно заблудившаяся душа, угрюмо и жалобно завывал ветер.

– Вот это да!.. – внезапно изумился Тиргей. – Смотрите-ка! Вода не капала с потолка! ОНА БИЛА СНИЗУ!..

Действительно, ледяная колонна, возле которой он стоял, имела форму оплывшего огарка. Но огарка перевёрнутого: так, словно на прозрачный столб постепенно намерзали струи, взлетавшие вверх.

– А это что?.. – тревожно подал голос Гвалиор. Аррант и Пёс поспешили к нему. Нардарец стоял возле глыбы, имевшей вид почти правильной полусферы. Внутри неё застыл вихрь густых красных капель. И… висела человеческая голова, словно острым клинком отсечённая от тела…

– Подземные мечи… – прошептал Пёс. И замер, прислушиваясь: не раздастся ли вновь еле слышное, но грозное потрескивание камня, предвестник смертоносного бедствия? Напарник-халисунец, сам вот так потерявший обе ступни, рассказывал ему о тонких, словно волоски, трещинах, из которых со свистом вылетала неудержимая смерть…

– Там, где они появляются, всегда появляется и вода, – сказал Гвалиор. – Этот бедолага, похоже, угодил как раз под удар.

Аррант очень внимательно разглядывал голову, вмороженную в лёд. Лёд был прозрачнее самого лучшего хрусталя. Он позволял рассмотреть и цвет полузакрытых глаз, и каждую ресницу погибшего. И длинный шрам, навсегда изуродовавший лицо. Шрам тянулся сплошной мертвенной линией от виска до виска, вместо кончика носа круглел бесформенный ком с корявыми отверстиями бывших ноздрей. Гвалиор отвёл глаза. Такими рубцами награждали каторжников меткие кнуты. Вроде его собственного.

– Кажется, ещё одной легендой меньше, – невесело проговорил Тиргей. – Трудно, конечно, с уверенностью утверждать… Но среди людей, якобы сбежавших на свободу через Колодец, мне называли халисунца Кракелея. По кличке Безносый…

Ни Пёс, ни Гвалиор не возразили ему.

Надежда на то, что рано или поздно впереди забрезжит дневной свет и откроется пусть сколь угодно головоломный, но выход – эта надежда постепенно начала таять. Ко всему прочему, Бездонный Колодец на всём своём протяжении был не слишком широк. Походники не нашли гигантских подземных залов, где в нагромождении свалившихся глыб могли бы таиться оставшиеся незамеченными боковые ходы. Самой обширной была пещера, где они нашли голову Кракелея, но и её почти всю заполнял лёд…

Счёта времени не потерял, кажется, только Пёс. Но и он не был вполне уверен, сколько суток они путешествовали в Колодце. Много, наверное. Аррант с тревогой поглядывал на запасы масла для налобных фонариков. Мысль о возвращении посещала его всё настойчивей. Ещё не хватало, чтобы где-нибудь посреди отвесной пропасти они лишились последнего света!..

Несколько раз в стенах подземного хода Тиргей замечал бирюзу. Потом стали попадаться ярко-голубые потёки, и с этого момента аррант отсоветовал товарищам пить воду из потока, вдоль которого они спускались:

– Если мои знания стоят хоть ломаного гроша, здесь повсюду залежи медных руд. И вещества, источаемые ими в воду, для человека суть смертельные яды!

Гвалиор проворчал:

– Мы, по-моему, здесь скорее от холода сдохнем, чем от отравы…

Аррант, словно в подтверждение его слов, сипло закашлял и вытер слезящиеся глаза. У себя дома он слыл опытным исследователем пещер. Он уходил под землю на полдня, а бывало – и на день. Никто не гнал его в темноту недр, не грозил наказанием и не манил несбыточными надеждами… И он знал, что снаружи его ожидает ласковое, тёплое южное солнце… такое синее, синее небо…

Серый Пёс, ушедший далеко вперёд на разведку, вдруг издал настолько громкий и неожиданный вопль, что аррант и надсмотрщик вскочили с камней, на которые только-только присели передохнуть. Обычно Пёс молча уходил осматривать путь, так же молча возвращался и на все расспросы просто мотал головой: ничего нового, мол…

– Что там?.. – во всю силу лёгких закричал Гвалиор.

Эхо его голоса ещё гудело в тёмном тоннеле, когда в ответ донеслось очень внятное:

– …СВЕТ!!!

Гвалиор и Тиргей сорвались с мест, и как они мчались к Псу по ненадёжным шатающимся глыбам – не мог позже вспомнить ни один, ни другой. Под землёй, если хочешь выжить, камень, зашевелившийся под рукой или ногой, надо покидать как можно быстрее: отступать прочь или прыгать. Наверное, так и происходило. Они до того стремительно бросались со скалы на скалу, что те просто не успевали перевернуться и громыхали одна о другую уже за спиной у исподничих. Ни аррант, ни нардарец думать не думали, что могут сорваться и переломать себе кости, – и, вероятно, именно поэтому спустились с последней крутизны целыми и невредимыми.

Они оказались в длинной, вытянутой пещере. Здесь поток клокотал и бурлил, всасываясь в толщу песка и бесследно в ней исчезая. Весь пол пещеры был устлан мелким песком, и о том, какова была его толщина, оставалось только гадать. На поверхности песка виднелась ровная мелкая рябь вроде той, которую можно увидеть возле берега на морском дне. Её пересекали отпечатки человеческих ног: Пёс, спрыгнувший с каменной осыпи примерно в том же месте, где Тиргей и Гвалиор, сломя голову умчался вперёд. Туда, где проточенный водой коридор резко сворачивал влево. Туда, откуда исходил неяркий голубоватый СВЕТ…

Тиргею показалось, будто он различил в воздухе токи солнечного тепла, ароматы цветов и свежей травы. Какая хромота, какое беспрестанное онемение в больной левой ноге?.. Аррант рванул по плотному слежавшемуся песку, словно бегун-победитель на игрищах в честь Морского Хозяина…

Сворачивая за угол, он запнулся и едва не упал, но выправился и… едва не налетел на Серого Пса, неподвижно стоявшего посередине прохода. Гвалиор выскочил из-за поворота мгновением позже и с размаху ткнулся в спину арранту.

Свет, так похожий на голубой утренний, предвещающий скорый восход, оказался порождён вовсе не в сферах небес. Узкий проход здесь расширялся округлым, правильной формы залом, две трети которого занимало подземное озеро.

Оно-то и светилось. Ничем не тревожимая вода испускала ровное, мертвенное сияние, озарявшее свод и стены пещеры. Казалось, над поверхностью даже поднимался светящийся призрак тумана…

С той стороны, где стояли походники, песчаный берег отлого уходил в бирюзовую воду. По бокам стены поднимались из озера высокими отвесными складками: самый искусный скалолаз, умеющий повисать на кончиках пальцев, не смог бы пробраться по ним. Но подобное предпринимать было и незачем – свечение