Эндимион (сборник) - Дэн Симмонс

— Если, как вы считаете, как убедились мы, в системе красного гиганта не осталось обитаемого мира — убить Разрушителя. Аннигилировать этот жатвенный комбайн. Спасти нас от бессмысленной, извечной и бесконечной бойни. Мы вознаградим вас так щедро, как только сможем: провизия, плоды и столько воды, сколько нужно вам на ваш путь, передовая генетическая технология, наше знание ближайших систем — все, что вы захотите.

Люди Спектральной Спирали переглянулись. Наконец Дем Лиа сказала:

— Если вам здесь удобно, мы попросим извинить нас и пойдем немного посовещаемся. С вами с удовольствием останется Сес Амбре и будет говорить о том, о чем вы захотите.

Глава ветви развел руками:

— Нам вполне удобно. И мы будем более чем польщены возможностью побеседовать с достопочтенной мадам Амбре — той, которая видела мужа Энеи.

Дем Лиа заметила, что молодая женщина-тамплиер, Рита Кастин, весьма заинтересовалась этой перспективой.

— А потом вы сообщите нам ваше решение? — передал Далекий Ездок.

От его воскового тела, огромных наглазных щитков и общего впечатления чуждости у Дем Лиа пробегал холодок по коже. Это создание питалось светом, вбирая достаточно энергии, чтобы разворачивать электромагнитные солнечные крылья длиной в сотни километров, утилизировать выдыхаемый воздух и отходы и жить в среде абсолютного холода, убийственной жары, смертельной радиации и глубокого вакуума. Далеко же ушло человечество от первых африканских гоминидов на Старой Земле.

«А если мы скажем „нет“, — подумала Дем Лиа, — триста с чем-то тысяч разгневанных Бродяг, адаптированных к космосу — вот таких, как он, — могут обрушиться на наш корабль, как разъяренные гавайцы, извергающие свой гнев на капитана Кука за то, что он поймал их за выдергиванием гвоздей из корпуса корабля. Добрый капитан не только погиб страшной смертью, но был освежеван, выпотрошен, обжарен и сварен по кусочкам». Но Дем Лиа уже понимала, что этого не будет. Бродяги не нападут на «Спираль». Вся ее интуиция в этом убеждала. «А если нападут, — подумала она, — наше оружие их испарит за две целых и шесть десятых секунды».

При этой мысли ей стало слегка нехорошо, и чувство вины преследовало ее, когда она прощалась с делегацией и направлялась к лифту на капитанский мостик.

— Ты видела его? — спросила с придыханием Истинный Глас Древа Рита Кастин. — Мужа Энеи? Сес Амбре улыбнулась:

— Мне было тогда четырнадцать стандартных лет. Давно это было. Он странствовал с планеты на планету и остановился на несколько дней у триады моих вторых родителей, потому что заболел — камень в почке, — а потом имперские солдаты держали его под арестом, пока не смогли прислать кого-то его допросить. Мои родители помогли ему сбежать. Я видела его всего несколько дней и много лет назад. — Она вновь улыбнулась. — И если помните, он тогда не был мужем Энеи. Он еще не принял ее ДНК, даже не понял еще, что означают ее кровь и учение для человеческого вида.

— Но ты его видела, — настаивал глава ветви Кил Редт.

— Да. Он был в бреду и страдал от боли, прикованный к постели моих родителей наручниками имперских солдат. Рита Кастин подалась ближе.

— Была у него какая-нибудь…, аура?

— О да, — усмехнулась Сес Амбре. — Пока мои родители не вымыли его губкой. Он путешествовал в суровых условиях много дней.

Бродяги и женщина-тамплиер разочарованно откинулись назад.

Сес Амбре наклонилась вперед и тронула Риту Кастин за колено.

— Прошу прощения за неудачную остроту — я знаю, какую важную роль сыграл Рауль Эндимион в нашей общей истории, но это было очень давно, все сильно перепуталось, а я в те времена на Витус-Грей-Балиане Б была упрямым подростком, девчонкой, которая только и думала, как сбежать из своей общины и принять крестоформ в каком-нибудь крупном имперском городе.

Теперь все трое заметно подались назад. На двух лицах можно было прочесть явное ошеломление.

— Ты хотела принять в себя этого…, этого паразита? В Момент Сопричастности Энеи каждый человек в любом уголке Вселенной увидел — узнал — ощутил полный гештальт той реальности, которая кроется за «крестоформом бессмертия» — паразитической массы узлов ИскИнов, создающей Техно-Центр в реальном космосе, использующей нейроны и синапсы каждого тела-хозяина как хочет, часто убивая хозяина-человека и используя готовую нейронную сеть в минуты ее наивысшего творческого подъема — в последние секунды нейронного расцвета перед смертью. Потом Церковь использовала технологию Техно-Центра для воскрешения человеческого тела с помощью крестоформа, который становился все сильнее и разветвленное с каждой смертью и воскрешением.

Сес Амбре пожала плечами:

— В то время он обещал бессмертие. И шанс выбраться из пыльной деревушки и попасть в реальный мир — в мир Священной Империи.

Трое представителей Бродяг молча смотрели на нее. Сес Амбре подняла руки к вороту балахона и раздвинула его, показав шрам, оставшийся после того, как энеане удалили крестоформ.

— Меня вывезли на одну из последних планет Империи и вживили мне крестоформ на девять лет, — сказала она так тихо, что три посланца с трудом расслышали ее. — И почти все это время было после Момента Сопричастности Энеи, после того, как всем открылись планы Техно-Центра поработить нас с помощью этой мерзости.

Истинный Глас Древа Рита Кастин взяла Сес Амбре за руку.

— Но ты отказалась стать энеанкой после освобождения. Ты примкнула к тому, что осталось от твоей прежней культуры.

Сес Амбре улыбнулась. В глазах у нее стояли слезы, и глаза эти теперь казались куда старше.

— Да. Я чувствовала, что я в долгу перед своим народом — за то, что предала их в критическую минуту. Кто-то должен был нести дальше культуру Спектральной Спирали. Очень многие погибли в войнах. Еще больше людей мы потеряли, когда энеане открыли нам путь единения с ними. Трудно отказаться от возможности стать подобным богу.

Далекий Ездок хмыкнул, и это звучало как сильные помехи.

— Это наш самый большой страх после Разрушителя. На орбитальном дереве не осталось в живых никого, кто испытал Момент Сопричастности, но его подробности — радостное эмпатическое озарение и сила Связующей Бездны, знание Энеи о том, что ее последователи смогут странствовать — свободно странствовать! — повсюду в космосе… Да, Церковь Энеи разрасталась, пока четверть населения не отвергла наследие Бродяг или тамплиеров и не сделалась энеанами. Сес Амбре снова улыбнулась и потерла щеку.

— Очевидно, что энеане эту систему не посещали. И вы, конечно, помните: Энея настаивала, что нет никакой Церкви Энеи, нет ни почитания, ни блаженства, ни обожания. Это был главный пункт ее мыслей в Момент Сопричастности.