Гибель Богов. (трилогия) - Ник Перумов

Вот так новость! Отец закрыл воздушную дорогу в Эльфран! Наверное, только она, его старшая дочь, да ещё Ушедшая Вниз мать знали, каких усилий ему это стоило. Что ж, подчиняемся родительской воле!

Грифон недовольно заклекотал, однако послушно нацелился на крохотный свободный пятачок Покинутого Берега. Ками послушно уснула — Эльтара решила, что ребёнку незачем глазеть на груды выбеленных скелетов и чудовищных обитателей Погибельного Леса…

Невозможно было поверить, что Погибельный Лес сотворила та же грандиозная Сила, которая в своё время изваяла Звёздный Зал Эльфрана. Взорам Эльтары предстала высокая стена тёмно-лиловых зарослей, не имевших ничего общего с растущими в Северном Хьёрварде деревьями и кустами. Гладкие, лишённые коры ветви обтягивало нечто вроде звериной кожи; каждая ветвь заканчивалась длинным, остро отточенным когтем толщиной в руку взрослого мужчины. Казалось, из земли растёт целое полчище когтистых лап, постоянно шевелящихся, точно под сильным ветром. В сплошной стене зарослей не было ни единого просвета, ни единой тропинки; зато подножия жутких порождений магии скрывали обильно валявшиеся там кости.

Деревья Погибельного Леса не имели также и листьев. Сонм вросших в землю щупалец — вот что являл собой этот лес, предпоследний рубеж обороны Эльфрана…

Волшебница уверенно направила грифона к зарослям. Ветви угрожающе потянулись к ней, на отполированных когтях тускло блеснули блики… Лес создавался не столько с целью убивать, больше — чтобы отпугивать. Убийство было лишь крайней мерой защиты.

Эльтара вскинула руку. Тихо-тихо, едва слышно она произнесла своё настоящее имя, и ветви-убийцы тотчас успокоились. Повинуясь, они поспешно расступились, открывая дорогу к горам. Эльтара вскочила на спину грифона, и граор, как называли этих зверей в Эльфране, стремительно понёс её вперёд.

К вечеру волшебница достигла горных подножий. Блестящие коричневые громады скал возносились в поднебесье, затмевая солнечный свет; казалось, в невообразимо далёкий День Творения здесь из-под земли ударили фонтаны раскалённого, расплавленного гранита, взметнулись ввысь да так и застыли, окаменев. Кручи не имели острых граней — всё было скруглено, сглажено, точно у отливки, вынутой из формы искусным мастером. Громадные капли жидкого камня застыли на полпути к земле; насколько мог окинуть глаз, стену не пересекало ни единой трещины.

Эльтара подняла голову и прищурилась. Смертный ничего не смог бы разглядеть в толщах голубого аэра над горными вершинами, простой смертный, но не она, Эльтара. Её глаза странно изменились, сделавшись огненно-алыми, словно восходящее солнце, и этими изменёнными глазами она увидела парящие высоко в небе крошечные фигурки всадников верхом на диковинных крылатых существах.

Стража Эльфрана использовала грифонов.

— Я здесь, — негромко произнесла принцесса, внимательно глядя вверх на маленькие серебристые фигурки, что реяли в воздушных потоках. — Я здесь!

Её услышали. Один из всадников направил грифона вниз. Лапы зверя ещё не успели коснуться земли, а наездник уже соскочил на землю, как было принято у молодёжи.

Совсем ещё юный воин, с чистыми, голубыми, как небо, глазами и длинными, выбивавшимися из-под шлема золотистыми волосами, которым позавидовала бы любая смертная красавица. Высеребренная кольчуга тихонько звякнула, когда воин поспешно преклонил колено перед дочерью своего повелителя.

— О, саойя! Какая честь для меня! Я первым доложу повелителю о вашем возвращении! Я буду сопровождать вас через горы, мы останемся вдвоём в голубой беспредельности, а потом я сложу об этом полёте балладу, столь же прекрасную, как и то, что расцветает сейчас в моей душе!

Это был обычный для Эльфрана изысканный и витиеватый придворный стиль. Саойя, или, на людском языке, принцесса Эльфрана, снисходительно улыбнулась. Она уже изрядно отвыкла от манер и обычаев родины, от изящных, утончённых, со скрытыми намёками бесед, где не принято было в открытую выражать свои мысли, зато даму должно было осыпать непрерывным потоком комплиментов.

Принцесса совсем забыла о Двалине. Она вновь становилась наследной владычицей Эльфрана, привыкшей не замечать состоящий в услужении Подгорный народ.

— К какому Дому принадлежит взнуздавший граора? — Эльтара ответила положенной этикетом фразой. Саойя обязана в первую очередь интересоваться происхождением своего спутника.

— Имею честь принадлежать я к Дому Скаолингов, Дому Пенных Валов, — поклонился воин. — Третья ветвь, шестая сертурия. Заслужил право на собственный герб под гербом Скаолингов!

Под геральдическим щитом с объятой брызгами пены розой — родовым знаком Скаолингов — помещался собственный герб воина, поменьше: раковина, пронзённая мечом из морской пены.

— Предоставляю моей саойе судить о справедливости даровавших мне сей знак старейшин!

Тоже установленная обычаем фраза. В сложной системе эльфранской геральдики раковина означала несчастную любовь, которая, однако, свила волю воина в тугую спираль и подвигла его на некое героическое деяние, за кое он и был отмечен собственным гербом.

— Носящий знаки Розы в Пене и Раковины с Пенным Мечом, я, твоя саойя, желаю, дабы ты сопровождал меня в пути до Тардейла.

Спрашивать имя всадника было нельзя. Вопиющее нарушение всех приличий. Вышестоящий никогда не потребует такого от подчиняющегося ему.

Воин учтиво помог Эльтаре подняться в седло. На миг талию принцессы охватили чуть трепещущие ладони дозорного (это тоже входило в правила куртуазности: если не будешь трепетать, дама сочтёт это признаком равнодушия, и гневу её тогда не будет границ).

Два граора взмыли в воздух.

«Я лечу, я же лечу, я же наконец-то лечу домой! И отцовская Печать у меня!» — Эльтара готова была расцеловать голубоглазого воина. В этот миг радость предстоящего возвращения вытеснила из её души всё: и погибшего Хеорта, и оставшегося где-то там позади Двалина, и даже погибшего Эльстана. Хотя… погибшего ли? Чары, наложенные любимым на Двалина и так и не потерявшие силы, говорили об обратном.

«Что ж, — подумала принцесса, прижимая к себе головку мирно дремлющей Ками, — я вернула домой Печать… Теперь у меня должно хватить силы самой обратиться к Камню Тоэй…»

Об Орде Эльтара в тот миг тоже не думала.

— Доколе отступать будем, сотник? Не сегодня-завтра Гален покажется! А войска королевского как не было, так и нет…

— А я слышал, что оно всё разбежалось, едва про Орду услыхало… и бароны все по домам бросились.